Конец третьего рейха
Шрифт:
Общий штурм был назначен на 18 февраля.
Чтобы читатели могли хоть отчасти представить трудности, которые пришлось преодолеть нашим войскам, приведу несколько примеров.
Группе саперов во главе с младшим лейтенантом Гужевым было приказано обеспечить переправу пехоты через ров между западной башней главного входа и редутом No 1. Под убийственным огнем саперы подтащили штурмовые лестницы. Рядовые Возный, Казора, Маставенко, Акулиничев, Добричев, Смирнов и Зубков, поджигая короткие зажигательные трубки, начали сбрасывать в ров пятикилограммовые заряды. После шести взрывов амбразуры в стене замолчали. В ров быстро опустили лестницы. С их помощью саперы преодолели препятствие. Вслед за ними переправилась и пехота. Первые наши бойцы ворвались в Цитадель...
Противник
Надо было спешить: все знали, что умолкнувшие огневые точки скоро снова оживут. Гитлеровцы убирали из казематов оглушенных взрывом пулеметчиков и фаустников, на их место ставили новых, и амбразуры вновь извергали огонь.
На рассвете противник повредил часть лестниц. Под прикрытием дымовой завесы, поставленной огнеметчиками, разбитые лестницы заменили, но переправа пехоты из-за сильного прицельного огня была крайне затруднена. Весь день фашисты, подбираясь по скрытым ходам сообщения, забрасывали наших бойцов, окопавшихся на валу, ручными гранатами и фаустпатронами. Саперы закладывали взрывчатку в цилиндрическую оболочку (в ведра, упаковку от снарядов) и сбрасывали их за вал, чтобы уничтожить вражеских гранатометчиков. В момент взрыва пехота совершала бросок. В некоторых местах таким образом удалось преодолеть вал. Разгорелся бой за ближние постройки внутри Цитадели.
В 16 часов 19 февраля саперам поставили задачу - перекинуть через крепостной ров мост, по которому могла бы пройти полковая артиллерия. Мост на козловых опорах решили построить против проломов в стене и в валу, пробитых артиллерией большой мощности.
С наступлением темноты саперы поднесли ко рву заранее заготовленные части моста, но вскоре работа прервалась, так как противник непрерывно обстреливал пролом фаустпатронами и пулеметами. Быстро принимается новое решение. В результате мощного взрыва на время замолк редут No 1. Этим воспользовались саперы. В темноте они соорудили мост. К рассвету мост длиной 12,5 метра соединил берега рва. Правда, просуществовал он недолго. Через полчаса прямыми попаданиями фаустпатронов противник разрушил его. Но и это не остановило штурмующих.
В 11 часов 20 февраля саперы штурмовой группы - сержант Гайдуков, рядовые Олехник и Егоров - преодолели ров в 50 метрах западнее пролома, забрались на вал и водрузили на его гребне два красных флага. Это воодушевило пехоту. Пехотинцы вслед за саперами переправились через ров и прочно овладели валом на участке от пролома до редута No 2. Воспользовавшись этим, пехота, находившаяся правее пролома, также потеснила противника. Теперь строить мост стало легче. Хотя противник и не прекращал обстрела, но эффективность его огня была намного ниже, чем раньше. К утру 21 февраля мост стоял. Под прикрытием дымовой завесы через ров переправились 14 пушек, часть из них сейчас же открыла стрельбу прямой наводкой по вражеским амбразурам. Пулеметной очередью враг пересек одну из козловых опор моста, но ее быстро восстановили.
Огнеметчик ефрейтор Сервиладзе под прикрытием огня пехоты спустился с вала и поджег два дома у редута No 2
Возвращаясь после выполнения задания на заправку огнемета, ефрейтор Сервиладзе встретил раненого товарища. Взяв его заправленный огнемет, он вновь возвратился в Цитадель и, зайдя противнику в тыл, залил огненной струёй амбразуры редута, простреливавшие ров и вал. Редут надолго смолк. Саперы тем временем пробирались по насыпи перекрытия и опускали мелкие заряды взрывчатки в вентиляционные и дымовые трубы казематов, уничтожая засевших там гитлеровцев.
В полдень приступили к постройке тридцатитонного моста для танков. Он возводился на клеточных опорах рядом с мостом для артиллерии. Вначале дело шло быстро. Части выделили людей, которые перенесли к месту постройки лесоматериал. В этой работе активно участвовали местные жители. Была уже завершена установка опор, когда ожили до этого молчавшие амбразуры в крепостной стене. Всякий, кто показывался на мосту, падал раненым или убитым. Снова пришлось прибегнуть к бочкам со взрывчаткой и огнеметам. На подавление вражеских огневых точек ушло много времени и сил. Противник разгадал наш прием и установил в одном из казематов пулемет, прикрывающий подходы ко рву. Только после сильного задымления редута No 1 удалось сбросить в ров бочку с взрывчаткой. Но этот взрыв не подавил все амбразуры. Тогда к краю рва подошли наши огнеметные танки, но амбразуры были расположены слишком низко и потому оказывались в мертвой зоне, струи огнеметов и снарядов танковых пушек не попадали в них. И опять выручила смекалка наших воинов. Подбираясь к амбразурам с безопасных направлений, они бросали перед ними ящики, бочки, бревна, создавая завал, который плотной стеной вырастал перед амбразурой, ослепляя и обезоруживая врага. Вот уже заглохли нижние окна редута No 1. Работать саперам стало спокойнее.
Я торопил с постройкой моста, считая, что только ввод танков в Цитадель позволит быстро завершить ликвидацию окруженной группировки противника. Задача эта была поручена 261-му инженерно-саперному батальону.
– Командир батальона сам произвел разведку и принял решение взорвать земляной вал и стены крепостного рва, создав, таким образом, аппарели для въезда танков. В полночь прогремел мощный взрыв. Наружная стена рва и вал были разрушены до, основания. Чтобы уменьшить крутизну откосов, дополнительно произвели три взрыва. В 3 часа ночи 22 февраля, танки и самоходная артиллерия 259-го танкового и 34-го тяжелого танкового полков вошли в Цитадель. Только тогда гитлеровцы группами от 20 до 200 человек стали сдаваться в плен...
Освобожденные от фашистского рабства, поляки не жалели сил, чтобы быстрее очистить от врага родной, город. Особенно горячо участвовала в этом благородном деле молодежь. Сотни, тысячи молодых хлопцев и девчат подносили боеприпасы к пушкам и танкам, рубили прутья в загородных рощах, вязали фашины и подвозили их на исходный рубеж штурма. Эти связки прутьев очень пригодились нам при форсировании крепостных рвов. Врачи, медсестры, санитарки больниц и поликлиник города, рискуя жизнью, вместе с нашими медиками выносили из огня раненых и оказывали им помощь. Снова и снова мы убеждались, как много искренних, верных друзей у нас в Польше. В борьбе против общего врага росла и крепла дружба советского и. польского народов.
Ожесточенные бои шли на всех участках. Западный равелин Цитадели блокировали гвардейцы 27-й стрелковой дивизии совместно с танкистами 259-го и 34-го танковых полков. Заместитель командира дивизии генерал М. И. Дука предложил гарнизону равелина сдаться. Фашистские офицеры ответили отказом, гарнизон продолжал сопротивляться. Генерал Дука - бывший командир одного из соединений белорусских партизан - применил против врага свой, партизанский метод. По наклону к главному входу в равелин покатились горящие бочки с мазутом. Жаркий, удушливый дым выкурил фашистов из их нор, и они выползли с поднятыми руками.