Конец всех песен
Шрифт:
Уна Персон взглянула на один из нескольких приборов, прикрепленных на ее руке.
– Поздравляю вас, Лорд Джеггет. Первая стадия закончилась успешно. Мы надеемся вернуться, чтобы увидеть завершение.
– Буду польщен, миссис Персон.
– Вы простите меня теперь, если я вернусь к своей машине. Капитан Вестейбл.
Капитан Вестейбл помялся, очевидно не желая уходить.
– Капитан Вестейбл, мы действительно должны...
Он расправил плечи.
– Конечно, миссис Персон. Пересечение и тому подобное, - он приветливо махнул всем рукой.
– Было огромным удовольствием, благодарю вас, Лорд Джеггет, за привилегию...
– Не стоит...
– Полагаю, что если мы не вернемся прежде, чем замкнется петля, мы никогда не сможем встретиться.
–
– Еще раз благодарю.
– Капитан Вестейбл!
Капитан Вестейбл побежал догонять Уну Персон.
Когда они исчезли из виду, Амелия Ундервуд взглянула почти подозрительно на человека, который, как надеялся Джерек, мог однажды стать ее тестем.
– Мир определенно спасен, не так ли, Лорд Джеггет.
– О, определенно. Города запаслись соответствующей энергией. Временная петля, когда она замкнется, будет возобновлять эту энергию. Джерек рассказывал вам о своих приключениях в убежище для детей. Вы поняли принцип?
– Надеюсь достаточно. Но капитан Вестейбл упоминал о недостатках этого метода.
– Да, - Лорд Джеггет натянул капюшон. Сейчас от его аудитории остались только Лорд Монгров, Герцог Королев, путешественник во времени, Железная Орхидея и Джерек с Амелией. Он заговорил более естественным тоном.
– Они недостатки не для всех Амелия. После короткого периода регулировки, в течении которого Няня и я будем проверять наше оборудование, пока не удовлетворимся его работой, мир окажется в навечно замкнутой петле, где нет прошлого и будущего. Единственная планета, вращающаяся вокруг единственного солнца - все, что останется от этой вселенной. Это будет означать, следовательно, что путешествия во времени и в пространстве станут невозможными. Недостатком для многих из нас является то, что не будет больше никакой связи между нашим миром Конца времени и другими мирами.
– Это все?
– Для некоторых это много.
– Для меня!
– простонал Герцог Королев.
– Если бы ты рассказал мне раньше, Джеггет, я пополнил бы зверинец, - он задумчиво посмотрел на космический корабль пуплианцев, трогая пальцем кольцо власти.
– Несколько путешественников во времени еще могут прибыть, прежде чем замкнется кольцо времени, утешил его Джеггет.
– Кроме того, печальный герцог, ваш творческий инстинкт будет удовлетворен некоторое время, я уверен, воссозданием всех старых друзей. Аргонхерт По...
– Епископ Касл, миледи Шарлотина, госпожа Кристия, Сладкое Мускатное Око, - Герцог Королев просветлел.
– Давние путешественники во времени, такие как Нао, могут все еще быть здесь... или появиться вновь благодаря эффекту Морфейла.
– Я думал вы доказали его ошибочность, Лорд Джеггет, - сказал с интересом Лорд Монгров.
– Я доказал только, что это не единственный закон времени.
– Мы оживим Браннарта и расскажем ему, - сказала Железная Орхидея.
Амелия нахмурилась.
– Итак, планета будет изолирована навечно, во времени и в пространстве.
– Точно так, - согласился Джеггет.
– Жизнь, как всегда будет продолжаться, - сказал Герцог Королев. Кого вы оживите первым, Монгров?
– Вертера де Гете, я полагаю. Он не совсем мне товарищ по духу, но временами вполне меня забавляет, - гигант бросил взгляд назад, на корабль пуплианцев, - хотя конечно это будет пародия.
– Что ты имеешь в виду меланхоличный Монгров?
– Герцог Королев повернул кольцо власти, чтобы освободить себя от униформы и заменить ее яркими многоцветными перьями с головы до ног, с гребешком вместо волос.
– Подобие жизни. Это будет затхлая планета, вечно кружащая вокруг затхлого солнца. Затхлое общество без прогресса и прошлого. Разве вы не видите этого, Герцог Королев? Мы избежали смерти только для того, чтобы стать живыми мертвецами, вечно танцующими одни и те же па.
Герцог Королев удивился.
– Я поздравляю вас, Лорд Монгров, вы нашли образ, которым можете омрачить себя. Я восхищаюсь вашим рвением.
Лорд
– О, вы насмехаетесь надо мной, вы всегда надо мной насмехаетесь. И почему бы и нет. Я глупец! Я должен был остаться там, в космосе, пока солнца мигали и тускнели, пока планеты взрывались и превращались в пыль. Зачем жить здесь, чудаком среди чудаков?
– О, Монгров, твоя скорбь прекрасна!
– Поздравил его Лорд Джеггет. Пойдемте, вы все будете моими гостями в замке Канарии.
Ваш замок уцелел, Джеггет?
– спросил Джерек обнимая рукой талию Амелии.
– Как память быстро восстановленная в действительность, так будет восстановлено все общество Конца Времени. Вот что я имел в виду, Амелия, когда говорил, что воспоминаний достаточно.
Она улыбнулась немного скованно. В ее ушах все еще звучали мрачные предсказания Монгрова. Ей потребовалось усилие, чтобы освободиться от этих мыслей и засмеяться вместе с остальными, которые прощались с путешественником во времени, собирающимся теперь имея определенную информацию от миссис Персон, починить свой экипаж и вернуться в свой собственный мир, если это возможно.
Герцог Королев стоял на серой, покрытой трещинами равнине и восхищался своей работой. Это было огромное квадратное чудовище - экипаж, и оно слегка подпрыгивало от ветерка, который шевелил пыль у его ног.
– Тело взято от газового контейнера, - объяснил он Джереку. Перед, я думаю, называется кабиной.
– А в целом?
– Из двадцатого столетия. Коленчатый грузовик.
Железная Орхидея вздохнула и пошла спотыкаясь по направлению к ним, подобрав полы своего подвенечного платья.
– Он выглядит очень неудобным.
– Он не так плох, как выдумаете, - уверял ее Герцог.
– Внутри газового баллона находятся дыхательные приспособления.
22. ИЗОБРЕТЕНИЯ И ОЖИВЛЕНИЯ
Скоро все будет как было всегда, перед тем, как ветры бездны сдули их мир прочь. Плоть, кровь и кость, трава, деревья и камень наполнят мир под новорожденным солнцем, и красота, простая и загадочная, расцветет на лице этой иссохшей древней планете. Будто вселенная никогда не умирала, и за это мир должен благодарить свои полуодряхлевшие города и нахальную настойчивость этого одержимого исследователя времени из двадцать первого столетия, из Эпохи Рассвета, который назвал себя именем маленькой певчей птички, модной за двести лет до его рождения. кто представляется актером, хотя замаскировал себя и свои мотивы со всем хитроумием придворного Медичи, этот эксцентрик в желтом, этот апатичный вечный спасатель судеб, Лорд Джеггет Канарии. Они уже были свидетелями возведения нового замка Канарии, сперва мерцающий туман, окутывающий проволочную клетку в семьдесят пять метров высотой, а затем ее прутья стали светло-золотистыми и внутри можно было рассмотреть плавающие апартаменты, комнаты, где Джеггет предпочитал жить в определенном настроении (хотя у него были и другие настроения и другие замки). Они наблюдали как Лорд Джеггет окрасил небо розовым янтарем, так что круглое пятно солнца стало ярко-красным и отбрасывало решетчатые тени сквозь прутья клетки на окружающую пыль, но потом пыль сама исчезла, замененная почвой с кустами, деревьями, прудом с чистой водой - все в контрасте с окружающим пейзажем, тысячами и тысячами миль бесплодной пустыни. И тут они сами загорелись желанием создавать творения, и Монгров отправился строить черные горы, свои холодные, наполненные клубящимся туманом залы, а Герцог Королев отправился в другом направлении воздвигать первые мозаичные пирамиды, золотистые купола, океан размером со Средиземноморье, в котором плавали чудовищные рыбы. Между тем Железная Орхидея, согласная на время разделить с мужем его дом, вызвала к жизни заросли несколько металлических цветов на полях серебряного снега, где холодные птицы, блестящие, как сталь, щелкали клювами, хлопали крыльями и пели человеческие песни механическими голосами, где прятались лисицы-роботы и автоматы в малинового цвета камзолах, сидя на механических лошадях, охотились за ними - акр за акром хитроумной оживленной механики.