Конечно, это не любовь
Шрифт:
— С молоком. И добавьте печенье.
— И «пожалуйста», — напомнила миссис Хадсон.
— «Пожалуйста» можете не добавлять. Я обойдусь, — ответил Шерлок, не открывая глаз, пропуская мимо ушей длинную тираду о своем воспитании.
Внизу хлопнула входная дверь, и Шерлок с удивлением опознал шаги Джона.
— Я думал, ты ночуешь у Мэри, — заметил он еще до того, как тот вошел в гостиную.
— Не мог заснуть, — ответил друг и занял место в своем кресле. — Только сейчас понял, что ты ловко провел меня.
Шерлок пожал плечами и все-таки открыл глаза. Джон сегодня лег спать рано,
— Ты сделал все, даже подставился под удар (трижды!), лишь бы не рассказывать о том, как ты все провернул. И не говори мне ничего про стальные тросы и подготовленные батуты — я не настолько туп, как твои фанаты во главе с Андерсоном.
Джон тоже откинулся на спинку кресла. Шерлок фыркнул:
— Ни разу этого не замечал.
— Ты делаешь это опять, — хладнокровно заметил Джон, — пытаешься вывести меня и разозлить. Но друзья так не поступают. Друзья доверяют друг другу. И если ты скажешь мне, что у тебя нет друзей, я снова ударю тебя, но на сей раз все-таки сломаю нос.
— Мэри будет против, — отозвался Шерлок, но на самом деле уже понял, что Джон припер его к стене.
Жаль, что он не верит в теории Андерсона — Шерлок прочел пару десятков у него в блоге и прошел по хэштегам, а потом полчаса не мог перестать хохотать. Правда, версия с вмешательством некоего человека-паука звучала весьма оригинально. Да и в идее мягкого батута цвета асфальта, заранее положенного на место предполагаемого падения, была определенная свежесть.
— Как ты выжил, Шерлок? Как?
Шерлок вздохнул и спросил серьезно:
— Если я скажу, что не имею права об этом рассказывать, ты поверишь?
— Поверю, — легко согласился Джон, — но напомню, что я до сих пор на тебя злюсь, так что если ты хочешь, чтобы завтра я снова расследовал с тобой очередное дело, то тебе лучше рассказать мне правду.
— Я был остановлен заклинанием левитации, потом меня превратили в труп, оживили снова, напоили отвратительными на вкус зельями и с помощью устройства для мгновенного перемещения в пространстве переправили во Францию, — быстро проговорил Шерлок, не без удовольствия наблюдая за сменой цвета лица Джона — от бледно-салатового до насыщенно-бордового. — И прежде чем ты все-таки сломаешь мне нос…
Джон действительно подскочил из кресла с весьма однозначными намереньями, но все-таки остановился.
— Прежде чем ты сломаешь мне нос, я поклянусь тебе, что это — правда. Согласись, звучит не совсем как та история, которую стоит рассказывать людям, если не хочешь попасть в комнату с мягкими стенами под наблюдение твоих коллег.
Джон посмотрел на сжатые в кулаки руки, потом на Шерлока, резко успокоился и спросил:
— Ну, ясно. И что это было в этот раз? Что, Шерлок?
— Что — «что»?
— Что ты вколол себе. Это не героин и не опиаты — связность речи не нарушена,
Шерлок ему не мешал, сообщил только, что миссис Хадсон, если зайдет, сильно удивится тому, что Джон его раздевает. Джон снова покраснел, но упрямство и врачебные принципы победили, так что он стащил с Шерлока рубашку и внимательно изучил его шею, спину и под мышки.
— Разумеется, я мог сделать укол в бедренную или в паховую артерию, — заметил Шерлок, когда Джон отошел от него, — но я этого не делал. Я чист. Никаких наркотиков уже несколько лет. Я даже курить бросил.
— Если ты не на наркотиках, — мрачно сказал Джон, — это значит, что ты меня разыгрываешь, и это возвращает нас к перспективе твоего сломанного носа.
Шерлок снова надел рубашку, аккуратно застегнул пуговицы, расправил воротник и возразил:
— Или к тому, что ты мне поверишь и перестанешь задавать вопросы. Чудо, Джон. Ты сам так сказал, помнишь?
Джон вздохнул:
— Шерлок, я прошел войну. Чудес не бывает. Когда в человека попадает пуля — он умирает, когда он наступает на мину — он умирает, когда начинается заражение крови — он умирает, если не успеть его вылечить. Люди умирают постоянно, и рядом с нами нет никаких ангелов-хранителей или волшебников, готовых спасти. Ты упал с большой высоты на асфальт, я слышал хруст твоих костей, видел кровь — очень много. Проверял твой пульс. А позднее, в… — он сбился, у него перехватило горло, но он все-таки продолжил: — в морге я осматривал твое тело. Это была не подмена, я ведь тебя хорошо знаю. Я лечил тебя как минимум трижды.
Шерлок подумал о том, что мистер Гарри Поттер и его люди, очевидно, действительно хорошо знают свое дело — их муляж обманул даже Джона, — и сказал:
— Поднимаясь на крышу, я не знал исхода нашей встречи с Мориарти. И не подозревал, что он решит шантажировать меня.
— Чем?
— Тем, что я не мог потерять, — не стал конкретизировать Шерлок, — когда он вышиб себе мозги, у меня не оставалось выбора, кроме как прыгнуть, покончить с собой. Времени на решение не было, плана не существовало — и я прыгнул. Я действительно упал на асфальт, сломал пару ребер и заработал тяжелое сотрясение мозга, но остался жив благодаря тому, что падал со скоростью меньшей, чем должен был.
— Так не бывает.
— Чудо. То самое. Мои жизненные функции временно были заторможены, меня увезли в безопасное место, а в морг подложили труп, которому придали со мной максимальное сходство. Меня отпоили сильнодействующими средствами, помогли срастить кости, устранили последствия сотрясения и помогли выбраться из страны.
— Кто и зачем? — задал резонный вопрос Джон. — Мне не нравится теория с заклинаниями, если что.
— В таком случае, вопрос «зачем» для тебя — ключевой, — произнес Шерлок, — тем, кто спас меня, было важно устранить сеть Мориарти. Она им мешала. Они взяли на себя британскую ячейку, а я должен был расправиться с остальными. Что я и сделал.