Конечно, кровь
Шрифт:
— Я тебя понимаю. Но задумайся и ты: в обмане нет нужды. — Он вздохнул, как будто бы даже грустно. — Западни, выверты, ложь и двуличие… Сущие глупости. Я не искал твоих информационных тайников, Ланс. Но если бы всерьёз поставил таковую цель, старший фер Скичира уже давно бы надел алый траурный плащ…
И он неожиданно провёл по горлу когтем в жесте настолько не миролюбивом, что это совершенно не вязалось с выбранным альтером.
— Я всё расскажу, — пообещал Карп с широкой зубастой улыбкой, а мой базовый гаппи откликнулся о пересыпанном пакете данных. — Но позже. А сегодня в десять вечера будь в «Куске угля», за тобой
И Данав фер Шири-Кегарета исчез, унося с собой ответы на массу незаданных вопросов, дорогой звуконепроницаемый купол и обманчивое чувство кратковременной безопасности. Гомон и рекламный гул виртуального Ядра обрушились на мой заушник, заставив поморщиться.
Я стянул очки, легко подхватил квиромагнитные шарики, скатал с предплечий перчатки. Рубашка промокла, будто мне пришлось пробежать два квартала, хоть снова мыться лезь…
Задумчивый, угрюмый и совершенно сбитый с толку, я обернулся к Ч’айе. Совершенно точно зная, что девчонка молча и терпеливо ждёт объяснений; что глядит на своего защитника широко распахнутыми глазами цвета корицы, и боязливо не решается…
Девушка сидела на табурете в дальнем углу комнатки, равнодушно отвернувшись к стене, что-то напевая под нос и задумчиво вертя в руках костюм, пошитый мне вдовой. Прикладывала к плечам и бёдрам, прищипывала ткань пальцами, подворачивала и делала крохотные пометки белесым кусочком штукатурки.
Байши, ну прямо-таки идеальное домашнее утро в семейном кругу!
praeteritum
В следующий раз Пять-Без-Трёх находит меня через пару месяцев.
Я уже почти освоился на улицах Бонжура. Начавшийся разговор со случайным продавцом или гендорикшей теперь не заканчивается бегством собеседника, шипением или предупредительно оскаленными зубами. Болтают с терюнаши неохотно, но постепенно свыкаясь с неизбежностью присутствия уродца…
Охрана поредела.
Вместо четырёх мордоворотов со мной отныне один, да и то бездельничающий, ведь неприятных ситуаций не случается. Если, конечно, не считать лёгких перебранок, откровенных выпытываний и витиеватых насмешек, но они не в счёт — так чу-ха держатся даже с ближайшими родственниками.
Жилета, к слову, на мне ещё тоже нет.
Нискирич Скичира лишь обсуждает со старшими Когтями возможность инициации необычного манкса в казоку. Кое-что выступает против, но хетто не давит, действует тоньше и мудрее, приводит разумные аргументы и терпеливо напоминает о разоблачении Ксиммика.
Потому жилет возможен, но ещё не на мне.
А вот нож я ношу с собой даже в Наросте.
Денег в карманах балахона хватает на выпивку и еду, с которыми я тоже знакомлюсь на улицах. Рупии подкидывает Нискирич, которому была оказана вторая услуга по «опросу» подчинённого. Заработок позволяет перепробовать не только дюжину видов лапши, но и столько же сортов паймы — от откровенно
Вероятнее всего, Пять-Без-Трёх следит за мной во время традиционной дневной прогулки по району. Выжидает нужного момента, и дожидается его.
Я насторожен, но весел и улыбчив, продолжая познавать и впитывать Бонжур, которому суждено стать моим новым домом. Когда сопровождающий меня казоку-йодда отвлекается пофлиртовать с молоденькой продавщицей солнцезащитных очков у лотка на колёсах, из ближайшей подворотни слышится хитрый посвист.
Осторожно заглядываю за ящики с отбросами тепличных овощей, вижу его.
В первые секунды не узнаю, закутанного в балахон с капюшоном, подозрительно похожий на мой собственный. И только глаза выдают странного изуродованного бродягу — ещё не полумёртвые, в отличие от пропитанной стрихом плоти; яркие, горящие пламенем и преисполненные веры, которой служители Двоепервой Стаи могут лишь позавидовать.
Чу-ха шипит мне из полутёмной подворотни микрорайона Хатама-Крик, который я собираюсь изучить этим благостным деньком. Когда я (наготове, сжимающий в кармане нож, преодолевающий страх и поглядывающий на отвлёкшегося охранника) всё же сворачиваю в проулок, Пять-Без-Трёх падает на колени и протягивает ко мне тощие шелушащиеся лапы.
Мой палец поглаживает кнопку выброса клинка. При этом я отчего-то рад, что торчок ещё не скрутил хвост под неизбежным передозом.
— О, светлоликий посланник Всемилосердной Когане Но, — бормочет беспалый, и голос его куда твёрже, чем во время прошлой встречи. — Молю тебя смиренно уделить нам всего пару минут своего драгоценного времени… Твоя сила нужна последователям!
— Кому?! — только и выдавливаю я, растерянно озираясь.
Совершенно неожиданная просьба Пяти-Без-Трёх застаёт меня врасплох. Спутывает мысли. Но утренний глоток паймы из личных запасов Нискирича всё же сделал меня мягким. Податливым и любопытным…
— О, светлоликий, — часто кивает чу-ха, умудряясь извернуться и прямо из коленопреклонённой позы указать в глубину переулка, — я покажу, покажу! Бояться не нужно, почитаемый! Я скорее вырву собственные глаза, чем причиню тебе хоть какой-то вред!
Он говорит с жаром, который пугает. Но с искренностью, которая интригует.
— Я не смогу дать тебе на дозу, — говорю я, оставаясь на месте. — Даже если бы были лишние деньги, я бы не стал, сисадда?
— Мне не нужно, — он вдруг вскидывается, скаля остатки зубов. — Я чист уже много дней, светлоликий! Это твоя заслуга, да, твоя!
И снова распластывается по грязной земле, вытягивая ко мне лапы.
Спрашиваю, пытаясь оценить правдивость новости про завязку:
— Зачем ты за мной следил?