Конфайнмент
Шрифт:
— А раз так, то нечего им тут у нас стволами размахивать! Чай, не колония!
Митрос рубанул воздух ладонью, а потом вдруг хлопнул Никаса по плечу:
— Дочку-то как решили назвать?
— Да мы ещё никак не решили.
— А знаешь что?
— Что?
— Назови-ка ты её Анной.
— Анной?
— Ага! Анна Смирну… По-моему, неплохо звучит?
— Анна Смирну? — друг ненадолго задумался. — А знаешь, да. Звучит и вправду неплохо.
«Согласен», — прошептал внутренний голос.
«Я знал, что тебе понравится», — усмехнулся Димитриос…
[1] присоединение к Греции,
Глава 4
Степан Миронович ненавидел болеть. Но ещё больше он ненавидел, когда болезнь отрывала от дел. А дел у него было действительно много, и со службы, как правило, подполковник возвращался глубоко за полночь. Единственной отдушиной, позволяющей держать себя в тонусе, оставались утренние пробежки по парку. В любую погоду. Даже когда болеешь.
Сегодня, впрочем, привычный бег пришлось сменить на ходьбу. Три километра до «тренажерной» площадки мужчина преодолел примерно за полчаса. А прибыв на место, сразу же опустился на лавочку. В висках стучало, по шее тёк пот, горло саднило. Чёртов грипп! Чёртова медицина! Чёртовы микстуры с таблетками!
Более-менее оклематься удалось минут через десять. Боль в голове поутихла, в глазах прояснилось.
— Доброго утречка, господин Свиридяк.
Степан Миронович поправил натянутый на нос шерстяной шарф и повернулся на голос.
— Я, помнится, ещё в сентябре просил обращаться ко мне не господин, а товарищ.
— Забыл. Как есть, забыл, — виновато развёл руками «контакт».
Подполковник невольно поморщился.
«Юрий Павлович» выглядел практически так же как и в предыдущие встречи: «интеллигентский» животик, аккуратненькая бородка, кеды, дешёвый спортивный костюм «как у всех», рюкзак за спиной… Раньше на фоне этого физкультурника подполковник выглядел почти суперменом, но сегодня они словно бы поменялись ролями. Сгорбленный, в тёплом бушлате, с плотно укутанной шеей и вязаной «лыжной» шапочкой на голове Степан Миронович казался себе каким-то ущербным и не выдерживающим никакого сравнения с бодрыми, полными жизни пенсионерами из отечественных кинофильмов.
Другое дело, его визави. Прямо хоть сейчас на плакат перед каким-нибудь Дворцом спорта, на котором розовощёкие и подтянутые старички дают сто очков форы молодым, но не тренированным разгильдяям.
— Ээ… да вы, похоже, болеете, — заметил, наконец, собеседник. — Может, тогда перенесём разговор в более подходящее место, где потеплее?
— Не стоит. Там, где теплее, слишком много чужих ушей. А за меня не волнуйтесь. Перетерплю как-нибудь.
— Ну, хорошо. Перетерпите, так перетерпите, — «Юрий Павлович» бросил рюкзак на лавку и уселся рядом с «чекистом». — Рассказывайте.
— Вам как? Сперва о хорошем?
— Без разницы. Главное, чтобы честно, — не повёлся на подначку «контакт».
— Ладно. Значит, начну с хорошего. Работа с Клио идёт строго по плану. Психологический портрет оказался верным. Единственная проблема — группу приходится формировать из… эээ… — подполковник на миг запнулся, подбирая нужное определение, — …граждан с пониженной социальной ответственностью.
— Каких-каких граждан? — не понял «контакт».
— Тех, кто для собственной выгоды готов уйти в криминал, — пояснил Свиридяк.
— Ну, вы загнули, — покачал головой «Юрий Павлович». — Сказали бы сразу, обычные уголовники, и дело с концом.
— Уголовниками они становятся только после суда, — не согласился «чекист». — Нам такие пока не нужны. Использовать тех, кто прошёл через зону, небезопасно и дорого. Строгий ошейник на них не наденешь, а другой они легко разорвут. Надеяться на таких — подставить под удар всю операцию.
— Да. Пожалуй, вы правы, — кивнул визави после короткой паузы. — В нашем деле связываться с явными уголовниками ни к чему.
— Я тоже так думаю. Но! — Степан Миронович поднял палец. — Это повышает расходы.
— Повышает расходы? Поясните.
— Матерые зэки знают, на что подписываются, им не надо ничего объяснять, и всё, что положено, они заберут сами. С новичками подобное не прокатывает. Чтобы держать их в узде, им надо не только капать на мозг, но и платить. Теория даёт результат, если она подтверждается практикой…
— Всё-всё, хватит! — замахал руками «контакт». — Мне эти ваши марксистско-ленинские штучки-дрючки надоели до чёртиков. Лучше сразу скажите: сколько вам нужно денег?
Степан Миронович усмехнулся:
— Пять тысяч на две ближайших недели. Дальше посмотрим.
— Пять тысяч? Так много? — приподнял бровь «Юрий Павлович».
— Для того, что мы делаем, это немного, — возразил подполковник.
— Хорошо, — нехотя согласился «контакт». — Деньги получите послезавтра.
— Отлично! А теперь о плохом. С Селфером возникли проблемы.
— Проблемы?! Откуда? Вы же сами неделю назад уверяли меня, что всё хорошо.
— Да, уверял. И всё шло действительно хорошо. Не совсем по сценарию, но тем не менее. Селфера задержала милиция, его обвинили в убийстве. Судя по тому, как действует Клио, обвинения небеспочвенные. А учитывая личность убитого, вариант, что дело рано или поздно передадут в комитет, становился почти стопроцентным. Я даже собирался подкинуть следствию кое-какие улики, чтобы этот вариант точно сработал. Тогда это дело попало бы прямиком в 5-е управление, а там нашим подопечным занялись бы мои старые знакомые из «студенческого» отдела. Дальше, как сами понимаете, вопрос техники…