Конфеты
Шрифт:
С орчихой подобного не случилось. Возможно, из-за нового приступа похоти, который можно было заметить и без слежения за аурой: томное дыхание, покусывание губ, взгляд с какой-то поволокой, а так же тихая фраза:
– Ты вообще мужик? Ты мой муж, должен исполнить свой долг!
– Да-да, мужик и вот мой долг, – проворчал я и засунул версию из жжёного сахара с орехами и каплей моей крови ей в рот.
Красный оттенок сменился розовым:
– Ещё! – выдохнула она.
– Так, а вот этот? – произнёс я и засунул вариант с шоколадом и вишней.
–
Я засунул ей в рот тот же самый вид.
Она потребовала ещё, но я следил за изменением цвета. Кое-где ещё оставалась зеленоватость, но в целом она почти не отличалась от обычной девушки, немного испачканной в чём-то зелёном. Я выдал ещё одну конфету.
На несколько мгновений вся зеленоватость ушла, но затем лицо стало зелёным, словно маска, после чего и к телу вернулся природный цвет.
– У тебя были сейчас какие-то новые ощущения? – уточнил я. Орчиха помотала головой, а потом закивала. – Если были, постарайся повторить.
– Мне надо запомнить чувство. Ещё сладенького хочу! – заявила Снег и открыла рот.
Ладно, эксперименты же. Я думал дать ей пока по одной пилюле каждого типа, но странный эффект меня заинтересовал. Так что она получила ещё порцию. Цвета снова зарябили, и передо мной лежала вполне обычная девушка.
– Запомнила? – спросил я.
– Нет! – уверенно заявила до сих пор спелёнутая воздушными лентами орчиха. По ауре было видно, что врёт.
– Если сумеешь повторить, даю ещё две пилю… конфеты, да, получишь ещё две конфеты.
– Пять!
– Две.
– Пять!
– Две.
– Пять?
– Две.
– Эх, четыре?
– Две.
Спустя три минуты.
– Три?
– Две.
– Ну, хотя бы три!
– Ладно, – согласился я. Должно же у неё быть чувство, что немного победила, а то мотивации лишится.
В любом случае, после действия конфеты, она сумела повторить смену цвета кожи, правда зеленца-то ушла не полностью. Буквально пятнами осталась, вернее руки человеческие, ноги человеческие, на лице словно маска, остальное размытыми полосами зеленеет.
– Ладно-ладно, – пробормотал я, убрал возобновляемые воздушные ленты, привязанные к энергии девицы, положил на стол обещанные конфеты и покинул помещение.
Однако через три часа она меня оторвала от алхимии:
– Сладкое это хорошо, но я тебе не нравлюсь? – спросила девушка, в ауре у которой особо не наблюдалось эмоций в мою сторону. Из доказательства её возвращения к здравому рассудку: она была одета.
– Ладно, пошли, – проворчал я, залечил свою руку и провёл Снег в кабинет, где вытащил из шкафа «Гражданский кодекс Государства Российского», после чего протянул его зелёной, – прочти там, где заложено карандашом.
Орчиха быстро пробежала глазами, после чего подняла на меня возмущённый взгляд. Фух, хорошо. Похоже, в природной памяти законов нет.
– Мне ждать ещё семнадцать лет? Так нечестно, я взрослая! – прокричала графиня Орехова, бросила в меня книгой и рванула ко мне с рыком. – Я докажу!
Я даже не стал уворачиваться, воздушные ленты успели погасить импульс, я поднял книгу с вырезанным уточнением, отряхнул от пыли и спокойно положил её на стол.
В уточнении было указано про признаки взрослости у «десяти волшебных рас людей», но уж очень удачно его можно было сократить на один листочек, а кое-кто не обратил внимания на нумерацию страниц.
– В ГК РИ чётко сказано: взрослым считается гражданин с восемнадцати лет. И точка. Мы оба с тобой знаем о некоторой проблеме, – начал я.
– У меня нет проблем! Отпусти меня, я заставлю тебя… – начала Снег, но я заткнул ей рот ещё одной лентой.
– Не перебивай. Так вот, мы оба в курсе проблемы, которая в книгах именуется «похотью» или «любовью» достопочтенной Лилит, – продолжил я, под попытки жёнушки выбраться. Да, на ней были рожки, она собирала энергию, но воздушные ленты не позволяли произвести активацию, да и подпитаться извне. – Я не достоин такой любви, я слишком слаб. Как телом, так и магией.
Брыкание тут же прекратилось. Хе-е-е, орки всё же очень доверчивые создания, пусть я и не врал.
– Так что ты останешься моей первой и единственной женой, а я отправлюсь развивать свою силу. Я доверяю тебе следить за нашим имуществом, – пафосно заявил я, однако взгляд у зелёной несколько напрягся. – А так же оставлю тебе конфеты, но с условием принимать в день не более трёх штук раз в восемь часов!
Хе, розовые нотки в ауре. Сладенькое ей явно понравилось.
На этом я её отпустил.
Зря, последующая битва за свободу стоила мне сломанной руки, прежде чем я снова её спеленал.
– Тц, как не стыдно, – проворчал я, вправляя сквозь боль кость чуть ниже локтя. Ну, для этого дубинка мне и нужна, но перелом срастаться будет дольше ушиба. – Я всё сказал, следующая попытка противиться моей воле, я запру тебя в подвале без еды, а конфеты больше делать не стану.
– Злодей, – процедила девица.
– Да-да, ещё нападения будут? – спросил я, выложил на стол конфеты без моей крови и отпустил бунтарку.
Снег подошла к сладостям, кинула их в рот, сначала расплылась в довольной улыбке, но затем посмотрела на меня непонимающе.
– Что-то не так? Невкусно?– поинтересовался я.
– Вкусно, но не так же, – пробормотала зелёная, а я приготовился её спеленать.
– Я оставлю много небольших упаковок таких конфет и в них же по одной «той самой», ровно тысячу. Этого хватит до летних каникул. Мой приказ: не употреблять больше трёх коробок в день! – заявил я.
Да, ресурсов я нашёл на куда большее количество, а сделать коробки из деревьев дело пары дней: нарезать, очистить, высушить. Я переживал только о возможной порче этой приторной гадости, но, если верить книгам по кондитерскому искусству, при доскональном следовании рецепту, в магическом шкафу простые конфеты могут не портиться веками.