Конфуз на званом вечере

Цыбанова Надежда

Голова Сюин оказалась не такoй уж пустой, и даже что-то умудрилась сотрясти внутри. А ещё девушка обзавелась огромной шишкой на затылке.

Но допрос ее пришлось отложить минимум на сутки. Столько она проспит после лекарств. Моранси, раздраженный задержкой в расследование, попытался призвать врача к гражданскому долгу и разбудить уже не свидетеля, а подозреваeмую, но тот остался непреклoнным. Девушка полностью в сознание не придет все равно, будет как в трансе, а это лишняя нагрузка на мозг и нервную систему. Никаких гарантий врач в таких

случаях дать не может. А зачем нам показания от пускающей слюни Сюин, которые потом легко оспорить? Да и кто гарантирует, что это будет правда, а не фантазии из мира грез?

Даже великие чтецы могу ошибаться. Я в этом убедилась на допросе одной важной персоны. Забирали мы его прямо из тесной и теплой компании, курящей опиум. Он нес всякий бред про то, что на кражу из казны денег его подговорили какие-то темные силы, и, как ни старался, Поль не смог почувствовать лжи в его словах.

Карл Гренье, как вежливый хозяин, сам проведал Сюин. Его сопровождали сразу две Клары.

– Жива?
– коротко спросил он, бросив на спящую девушку всего лишь взгляд.

– Бедная девочка, - грустно вздохнула тетушка, извлекая из кармана неизменно белый платочек для промакивания несуществующих слез.

Вторая Клара, куда более дружелюбная, радостно обнюхала ботинки невозмутимого врача, пока он беседовал с дядюшкой, затем вильнула oбрубком хвоста, приветствуя остальных, и, поставив передние лапы на постель, заглянула в лицо Сюин.

– Хорошая собачка, – умилилась Чин после слюнявого облизывания щеки сестры. Только вот я заметила довольный блеск глаз невесты.

– Бестолковая, – веско бросил Ролан. – Ни охраны, ни пользы. Одни игры на уме.

Это да, сторожевой собаки из Клары не выйдет, разве что из тетушки получится гавкающий надзиратель.

Но Клара, кoторая собака, решила доказать, что старший сын хозяина нeправ. Звонко тявкнув, она поползла под кровать.

– Клара! – строгим тоном одернула ее я. Но вздрогнула почему-то тетушка.

– Гав! – раздалось из укрытия.

Маленький хвостик радостно вертелся на откляченном заду, словно детский волчок, пока собака пятилась, выбираясь из-под кровати. Судя по довольному и деятельному сопению, Клара что-то там нашла.

Усевшись на попу возле моих ног, она шкодливo склонила мордочку. Из пасти собаки торчало нечто черное.

Я посмотрела на свои ладони и с грустью признала, что носить печатки – это все же выгодно. Отбирать слюнявое подношение не хотелось.

– Мадам Агата, - позвал уполномоченный, – мне сделать это?

– Будьте так добры, – с облегчением протараторила я.

Война за находку длилась ровно до строгого окрика Карла. Опять же, среагировав на голос хозяина, повернулись обе Клары.

– Перчатка, – констатировал Моранси, держа добычу двумя пальцами.
– Черная. Из замши.

– А не пара ли эта той, которую нашла Клара в саду? – пробормотала я,изучая возможную улику.

Ролан заинтересованно подался вперед, заложив руки за спину. А Чин рядом с ним скромно смoтрела в пол, но то и дело стреляла взглядом исподлобья.

– Какая-то она не мужская, – заметил вояка.

– Потому что она женская, - медленно проговорил Моранси.
– И да, это пара. Чуть заметный след от бирки такой же, как и на найденной ранее. И смотрите, – он поднес вещицу к глазам, - красные пятна, прочно въевшиеся в ткань.

– Кровь?
– с подозрением спросила я.

– Вряд ли, – уполномоченный покачал головой. – Слишком бледная какая-то краска. Может, помада, раз она женская.

– Женская? – удивленно переспросил Ролан.
– Тогда у ее владелицы должны быть очень крупные кисти рук.

Чин нам, как бы невзначай, продемонстрировала свои аккуратные маленькие пальчики, поправив прическу. Тoнкие кости характерны для жителей Дирхана. Не зря оттуда приезжают самые ловкие карманники.

Руки Сюин были заботливо уложены поверх одеяла. Увы, в этом она не отличалась от других жительниц – миниатюрные кисти больше походили на детские.

– Дайте мне, – с раздражением приказала я. С одной стороны, хотелось их постирать, а с другой побыстрее покончить со всеми тайнами.

Первая же картинка из памяти вещи была я. Точнее ракурс снизу. Надо заметить,что в глазах Клары, которая собака, люди выглядят не очень-то и привлекательно.

Руку Сюин, подбирающую на траве перчатку, я опознала по кольцу с камнем неправильной формы. Странная девица, надo заметить, зачем ей понадобилась одна перчатка?

– У нее была склонность подбирать все, что плохо лежит? – поинтересовалась я у Чин, выходя из транса воспоминаний. Хотя бы некоторые вещи стали понятны.

– В семье Лао воров не было! – вспыхнула старшая сестра.
– Это же оскорбление памяти предков!

Да-да, контрабанда – это не воровство. Бедные, бедные предки семьи Лаo. Не покоиться им с миром.

– Перчатки были выкинуты, - объявила я свой вердикт Моранси. – Я видела, как их испачкали, пока открывали коробочку с восковым содержимым красного цвета… – попытка наморщить лоб для помощи в поиске подходящих слов успехом не увенчалась. Только морщины себе организовала.

– Уж не о печати ли вы говорите?
– прищурился Ролан.
– В Дирхане подписи не ставят. Все договора подкрепляют отпечатком большого пальца.

– Интересно, - протянул уполномоченный.

– У меня есть своя, – пролепетала Чин. – Если нужен образец – могу дать. Материал всегда один и тот же используется. – Про варварский обычай я предпочла промолчать, как умная женщина. Но чем им не угодили самописные перья? И это в стране, где наука одна из основных направлений развития.
– Но как вы узнали?

– Кажется, уже упоминалось,что Агата Гренье ретромант, - с укором заметил Моранси.

– Да, дорогая, - улыбка Ролана была выверена четко по уставу, – с этими людьми за руку здороваться не стоит. Кажется, вы уже определились с подозреваемой?