Конкиста по-русски
Шрифт:
Документ 9
«Жандармское полицейское управление Среднеазиатской железной дороги.
Город Асхабад.
13 сентября 1911 года.
Протокол осмотра места происшествия
Место происшествия: караван-сарай предпринимателя Ширинова Александра Александровича, российскоподданного. Улица Левашовская, Асхабад. Второй этаж. Служебный кабинет счетовода-бухгалтера, он же касса.
Осмотр места происшествия производится на основании заявления господина Ширинова А.А. и соответствующего по нему распоряжения пристава капитана общей полиции Борового Н.Н.
Осмотр проводили:
Пристав гор. Асхабада капитан полиции Боровой Н.Н.
Адъютант Жандармского полицейского управления Среднеазиатской железной дороги ротмистр И. Кюстер.
На основании статьи 21 Положения о Государственной охране, Высочайше утвержденного 14 августа 1881 года, присутствуют:
Ширинов Александр Александрович, кавказский татарин, российскоподданный, суннит магометанского вероисповедания, уроженец города Шемаха Бакинской губернии, из крестьянской семьи, проживающий в Асхабаде в собственном доме на улице
Ширинова Фатима Намик-зада, его жена, кавказская татарка, российскоподданная, суннитка, уроженка города Баку, из семьи коммерсанта-нефтепромышленника Тагиева, проживающая со своим мужем.
Блюменталь Нина Ивановна, урожденная Тимофеева из Самары, русская, российскоподданная, замужем за Блюменталем Соломоном Серафимовичем, неработающая, православного вероисповедания, проживающая в собственном доме по улице Андижанской в Асхабаде.
Понятые:
1) Сторож караван-сарая Курбан-Анна-Мурад, российскоподданный туркмен племени ахал-теке из рода Ясман, суннит магометанского вероисповедания, уроженец аула Кеши близ Асхабада, проживающий в караван-сарае, в общем помещении для прислуги.
2) Сторож караван-сарая Насырли Якуб Вали-оглы, шиит магометанского вероисповедания, российскоподданный, уроженец аула Багир близ Асхабада, проживающий в караван-сарае, в общем помещении для прислуги.
3) Купец 3-й гильдии Дулин Антип Севостьянович, русский, российскоподанный, православный, постоянно проживающий в городе Астрахани на Каспийской улице в собственном доме.
4) Персидский купец пряностями Мешеди Иззатулла Кахраман-бек-оглы, шиит, магометанин, постоянно проживает в Персии, в Тавризе.
Специалисты:
1) Фотограф Минкин Яков Моисеевич, российскоподданный, иудейского вероисповедания, уроженец Кишинева, предприниматель, проживающий в Асхабаде на Левашовской.
2) Патологоанатом областной больницы Красного Креста и Красного Полумесяца Соловый Федор Иванович, русский, российскоподанный, православный, постоянно проживающий в городе Асхабаде на улице Куропаткина.
Осмотр места происшествия происходит в дневное время при естественном освещении.
Место происшествия: комната три на два с половиной метра, угловая. Два окна, забранные фигурными металлическими решетками, окна открыты. Одно окно выходит на улицу Левашовскую, второе в проулок. Малое окно кассы выходит в коридор служебного помещения, забрано решеткой на петлях, запирающейся на внутренний замок, дополнительно оснащено деревянной глухой створкой, закрытой на шпингалет изнутри. Справа от окна кассы, в углу комнаты, стоит несгораемый сейф «Мозер» на одну дверь, запирающуюся на четыре поворота двухбородкового ключа. Сейф приоткрыт. Ключ в замочной скважине. Верхнее отделение сейфа пусто. В нижнем отделении сейфа – кассовые и финансовые бумаги, которые будут описаны дополнительно. Справа от сейфа – двухтумбовый стол с тремя выдвижными ящиками. Спинкой к окну – большое кресло черной, стеганой медными гвоздями, кожи.
В кресле – труп человека, который опознан присутствующими как счетовод-бухгалтер Блюменталь Соломон Серафимович.
На столе – дорогие каретные часы фирмы «Мозер», этой же фирмы чернильный прибор, подсвечник, масляная лампа.
На столе деньги в сумме ста сорока одного рубля ассигнациями и мелочью на пятнадцать рублей.
В комнате – три венских стула. Книжный шкаф. Напольная вешалка для одежды.
Следов насилия, следов борьбы не обнаружено. Нет оснований считать, что в комнате была произведена какая-либо поспешная приборка. Пылевое покрытие пола в целом соответствует пылевому покрытию под столом и под шкафом…
Подписи присутствующих, приглашенных специалистов, понятых.
Осмотр места происшествия проводили:
Пристав гор. Асхабада капитан полиции Боровой Н.Н.
Адъютант Жандармского полицейского управления
Сред. – Аз. ж. д. ротмистр И. Кюстер»
Документ 10
«Приложение:
Закаспийская областная больница Красного Креста и Красного Полумесяца
Свидетельство о смерти
Блюменталя Соломона Серафимовича
“…Смерть наступила 13 сентября 1911 года в период между полуночью и двумя часами ночи вследствие острой сердечной недостаточности…”
Подписи:
Патологоанатом Соловый Ф.И.
Главный врач Агапьев Б.Н.
Печать».
Документ 11
«Российская империя.
Закаспийской области Туркестанского края
Начальнику.
Асхабадъ.
Срочно. Секретно.
Ваше Превосходительство!
Милостивый государь Федор Александрович!
На Ваш запрос счастлив препроводить прилагаемую справку:
Не представляется возможным ни подтвердить, ни опровергнуть сведения о рождении и проживании Ширинова Александра Александровича – Искандера Искандер-оглы в городе Шемаха в 1870-м году. Имеющиеся в нашем распоряжении архивы не сохранили каких-либо достоверных сведений. Эпидемии, пожары, 1905-й год. Армяно-татарская резня. Криминальным подпольем несколько раз злонамеренно уничтожались не только административные архивы, но архивы уголовного судопроизводства. Сожалею, что ничем не могу помочь Вам. Попытка установить родственников по фамилии Ширин – Шириновы также ни к чему не привела. Большинство из лиц этой фамилии в Шемахе умерли от эпидемии оспы в 1885 году.
С сожалением,
Губернатор города Баку
Алышевский Владимир Владимирович».
Документ 12
«М.В.Д. Начальник Красноводского уезда
Закаспийской области
25 сентября 1911 года.
Красноводск.
Срочно. Секретно. Нарочным.
Российская империя.
Туркестанский край
Закаспийской области, Асхабадъ.
Помощнику начальника, адъютанту
князю Дзебоеву Владимиру Георгиевичу,
подполковнику Корпуса жандармов.
Рапорт
Исполняющий обязанности чикишлярского пристава рапортом донес следующее:
Во исполнение Вашего распоряжения о задержании группы персидскоподданных во главе с лицом, которое может предъявить паспорт, выданный Хорасанским Генеральным Консульством в Мешхеде на имя Гюль Падишах Сейида, чикишлярский пристав капитан общей полиции Федотов А.С., возглавляя группу милиции из пяти всадников – туркмен племени йомуд, попытался задержать лиц, указанных в распоряжении. Эти лица без оружия следовали верхом с заводными лошадями, с небольшой поклажей каждая. Сам Федотов, его джигиты были вооружены пятизарядными магазинными казачьими “драгунками” Мосина. Федотов – табельной, а туркмены – национальными саблями. Кроме того, у Федотова был самовзводный револьвер Нагана.
Со слов джигитов милиции описываются дальнейшие события. Джигиты были допрошены по всем правилам, их показания совпадают во всех мелочах. Копии допросов прилагаются.
В районе западнее Шарлаука, в месте впадения Сумбара в Атрек разыскиваемые лица были остановлены.
С целью бескровного пресечения их намерения нарушить границу с Персией, Федотов вступил в переговоры с лицом, которое подходило под описание Гюль Падишаха. Его джигиты верхами отстояли от беседующих на два-три лошадиных корпуса, окружив персов и держа наизготовку взведенные винтовки.
После обмена приветствиями и требованием Федотова предъявить документы, Гюль Падишах протянул приставу сложенный вчетверо лист паспорта. Федотов, не читая, сунул паспорт во внутренний карман кителя. Тогда Гюль Падишах поднял руки к небу и начал что-то очень быстро говорить по-арабски, потом провел руками крест-накрест у лица Федотова. Федотов промолчал. Гюль Падишах повернул коня и шагом проехал мимо Федотова по направлению к границе, за Сейидом, так же шагом, поехали его дервиши. Развернул коня и поехал вслед за персами и сам Федотов, за Федотовым – джигиты милиции. Вскоре лошади ускорили ход на рысь, временами переходя на галоп там, где позволяла местность. Выбрав место, удобное для перехода Атрека вброд, Гюль Падишах и его мюриды, не останавливая коней, вошли в воду и вскоре достигли противоположного берега – территории Персии. Федотов молча остановил своего коня на берегу и безмолвно смотрел, как персы покидают Россию. Джигиты, не получив команды ни на задержание, ни на уничтожение группы нарушителей, сами не предприняли никаких действий. Даже когда нарушители скрылись из виду, Федотов долго еще стоял и смотрел им вслед. Один из джигитов подъехал к Федотову ближе, заглянул ему в лицо. Глаза Федотова были закачены под лоб. Федотов был без сознания. Джигиты постарались доставить Федотова в Красноводск живым. Федотов по сегодняшний день находится в военно-морском лазарете в сомнамбулическом состоянии. Его удается кормить, но больной ничего не слышит, не видит и не реагирует на внешние раздражители, даже на те, которые нормальный человек воспринял бы как боль. Консилиуму врачей не удалось ни поставить определенный диагноз заболевания, ни определить способ неконтактного воздействия на человека сильного, психически здорового, прошедшего две войны, с тем, чтобы привести его в подобное состояние.
Паспорт на имя Гюль Падишах Сейида и его сопровождающих лиц прилагаю.
Честь имею,
исполняющий обязанности начальника
Красноводского уезда Закаспийской области
князь Туманов, полковник».
Глава 5
Пятью месяцами ранее. Апрель 1911 года.
На почетном месте рядом с хозяином дома высокий гость – молодой мужчина, туркмен в новеньком халате красного шелка-кетени. На его голове круглая тюбетейка. По орнаменту, цветным шелком вышитому на тюбетейке, собравшиеся понимают – это туркмен из иранского племени афшаров. Мало кто из гостей знает его имя, но его личность интересует всех. Условно его уже назвали «Карасакал» – «Черная борода».
Последний бейт музыканта вызвал у Карасакала неподдельное восхищение. Он громко рассмеялся, хлопнул пару раз в ладоши и бросил музыкантам монету.
Не прерывая игры, Амангельды-бахши ловко поймал монету на лету и закончил песню традиционным наигрышем. Мельком глянул на теньге и бросил ее за пазуху: то был настоящий новенький русский рубль, не какой-нибудь персидский «кран». Первая серебряная монета, заработанная молодым бахши – поэтом и музыкантом!
– Чилим [7] музыкантам! Чаю! Свежего плова! – Карасакал распоряжался в доме хозяина тоя-празднества – Балкан-Байрам-бая, как в доме собственном.
7
Чилим (туркм.) – курительный прибор, кальян, либо просто – табак.
Послушные нукеры в одно мгновение сменили скатерть на ковре музыкантов, поставили перед Амангельды уже «раздутый» кальян со свежим табаком. Второй музыкант, Ашир-Клыч, игравший на персидской кеманче, отложил в сторону инструмент и смычок, принялся за плов.
– Скажи, поэт, песня досталась тебе в наследство или это стон твоей собственной души? – Карасакал поудобнее расположился поближе к музыкантам.
– Вы правы, уважаемый…
– Карасакал-Сардар, просто Карасакал-ага!
– Да, эта песня о моей несчастной судьбе!
– Дорогой мой поэт! Вам известны счастливые судьбы иных поэтов?!
– Уважаемый Карасакал-Сардар! Я вижу – вы настоящий воин и вождь воинов. Вам нет необходимости ни хвалить самого себя, ни доказывать что бы то ни было кому бы то ни было. Я только прошу, не смейтесь надо мною.
– Я не смеюсь над чужой печалью. Ты сегодня пел много песен о славе предков. Тебе известно, как джигиты в прошлом добывали серебро и золото, шелк и оружие, коней и девушек?
– Да, уважаемый, я готов. Я владею не только дутаром. Возьмите меня к себе нукером, Сардар!
– Мои нукеры – не мальчишки, а настоящие львы! Для начала привези мне двух-трех рабынь, лучше из Дагестана, будет тебе и ахалтекинец, и новый халат, и калым за твою ненаглядную Алтын-Сай! Теперь пой, бахши, весели народ! Известны ли тебе такие стихи Махтумкули-Фраги:
Славен будет всех туркмен союз,Племена забудут слово «грусть»…Амангельды ударил по струнам дутара и продолжил песней:
В едином строю эрсары и гёклен,В бою никому не уступит туркмен!От скал Копетдага до устья АмуПощады не будет врагам – никому!Текинцев, сарыков, йомуд, алилиЕдиной семьей видит Махтумкули!..