Конкистадоры
Шрифт:
По другой версии, отступающих испанцев лишь случайно заметила ацтекская женщина, которая в этот поздний час стирала белье в озере у дамбы.
Как бы там ни было, ацтеки объявили тревогу лишь в то время, когда испанцы наводили мост. По улицам с громкими криками побежали гонцы, с высоких пирамид раздались звуки труб, сделанных из раковин, в храме бога войны загудел барабан из змеиной кожи. Проснулся весь Теночтитлан.
Испанцы поспешили начать переправу. Сандоваль с отрядом всадников испытал прочность возведенного моста, за ними последовали пехота и тласкальцы, затем Кортес с конницей и тяжело груженными лошадьми, повозки с порохом
Грянул страшный боевой клич индейцев. Он несся отовсюду: с глади озера, с его берегов. Со всех сторон в испанцев полетели копья, стрелы и камни. К дамбе одна за другой приближались лодки: ацтеки хотели захватить чужеземцев живьем – разгневанные боги требовали жертв. Наступление ацтеков проходило широким фронтом по обе стороны дамбы.
Испанцы думали лишь о своем спасении. Торопливо отражая атаки, они прямо по трупам двигались вперед.
Отход испанского войска, состоявшего теперь не из сотен, а из тысяч человек, продолжался несколько часов. Передовые отряды достигли второго канала, пересекавшего дамбу, и остановились, так как не могли переправиться через него. Ацтеки атаковали беспрерывно, и Кортес посылал гонца за гонцом, торопя арьергард разобрать переносный мост и доставить его ко второму каналу.
Между тем на мосту продолжалась неописуемая сутолока: люди, кони, орудия – все сбилось в кучу. Стремясь пробиться вперед, испанцы падали в воду, а там их ожидала смерть или ацтекский плен.
Наконец конкистадорам удалось перейти мост. Под градом стрел они попытались разобрать его, но напрасно: опоры моста под тяжестью людей, орудий и лошадей столь глубоко ушли в грунт, что их невозможно было сдвинуть с места. А ацтеки и здесь не прекращали атаки. В конце концов, испанцы вынуждены были оставить мост.
Весть об этом несчастье быстро разнеслась по всему войску испанцев, узнали о нем и союзники. Вопли отчаяния заглушили шум битвы. Где же укрыться? Путь к отступлению отрезан и пробиваться можно только вперед.
Началась страшная паника. Дисциплины как не бывало, каждый думал лишь о своем спасении. Сильные, прорываясь вперед, сбивали с ног и топтали слабых и раненых.
Бой бушевал на всем протяжении дамбы, и темная толпа испанцев была прекрасной мишенью для ацтекских стрел и дротиков. Индейцы жаждали мести и, тесня друг друга, бросались на ненавистных чужеземцев, стараясь уничтожить их всех до единого или погибнуть в бою. Испанцы тщетно пытались отбить эти яростные атаки. В такой толчее да еще в кромешной ночной тьме их военное искусство, железный строй и огнестрельное оружие теряли свои преимущества. Сколь бы много ацтеков ни было убито – места их в строю сразу же, занимали другие. Все слилось в какой-то фантастический клубок, где каждый рубил вслепую, не задумываясь, сразил ли он друга или врага.
Ацтекские лодки на полном ходу подлетали к дамбе и многие суденышки разлетались вдребезги. Ацтеки из них бросались в бой. Враги тесно сплетались в рукопашной схватке и порой скатывались с дамбы в воду, где решалась судьба испанцев: смерть от ацтекской палицы или же плен и гибель на жертвенном камне.
В ночной темноте раздавался гром пушек и мушкетов, выбрасывавших языки пламени, свистели стрелы и дротики, слышались глухие удары палиц, ржание раненых лошадей, боевые кличи индейцев, предсмертные стоны раненых и плач женщин (конкистадоров сопровождали жены – испанки и индианки. Хронист Торкемада упоминает об одной из испанок – Марии де Эстраде, которая в эту ужасную ночь, не отставая от мужчин, отважно сражалась с мечом в руках).
Ушедшие вперед отряды испанцев были прижаты ко второму каналу. Сандоваль, Ордас и несколько других рыцарей и офицеров, стараясь показать пример, первыми бросились на лошадях в воду. За ними последовали и остальные воины. Некоторым удалось укрыться на другой стороне, другие утонули, а третьих на берегу поджидали сотни ацтеков, которые сбрасывали несчастных обратно в озеро.
Во время этой схватки прорыв в дамбе заполнился трупами людей и лошадей, пушками, повозками и тюками с вещами, и постепенно образовался переход, по которому испанский арьергард перебрался на другую сторону канала. Кортес, въехав на лошади в воду, пытался навести хоть какой-то порядок, но голос его тонул в воплях отчаяния.
Наконец Кортесу удалось догнать передние отряды, достигшие уже третьего канала – самого широкого и глубокого. Офицеры, стараясь ободрить людей, снова первыми бросились верхом на лошадях в воду, и многие солдаты вплавь последовали за ними, держась за хвосты и гривы лошадей или за доски и бревна. Легче всего было переправиться тем, у кого не было ни поклажи, ни тяжелых доспехов. Многих же, по свидетельству Овьедо, увлекли на дно золото и серебро, с которыми они даже в свой смертный час не пожелали расставаться.
Битва не утихала всю ночь. Массы людей непрестанно двигались по дамбе и казалось, что насыпь колышется, как во время землетрясения. И точно так же по обе стороны дамбы на темной глади озера колыхались бесчисленные ацтекские челны. По словам хрониста Камарго, поток испанцев и тласкальцев на дамбе напоминал огромного червя, который, извиваясь, старается сбросить с себя свирепых муравьев, облепивших его со всех сторон.
Битва на дамбе (со старинного рисунка).
«И все же мы продвигались вперед! – вспоминает старый солдат Берналь Диас. – Трудно сказать, что сталось бы с нами, если бы все происходило не ночью, в темноте, а при дневном свете! Несомненно, не спасся бы ни один человек!»
Со всех сторон раздавались отчаянные вопли:
– Помогите, тону! Помогите, меня хватают, убивают!
Яростные проклятия смешивались с воплями и мольбами о помощи. Однако в этот страшный час конкистадоры тщетно взывали к своей покровительнице деве Марии и всем святым.
Наконец Кортес со своими ближайшими сподвижниками благополучно перебрался на другую сторону канала. Шум битвы остался позади. Но тут пришло известие, что арьергард испанцев окружен и погибнет, если никто не придет на помощь.
Кортес с офицерами, невзирая на страшную опасность, поскакал обратно, снова перебрался на лошадях через канал и напал на ацтеков. Альварадо, командовавший арьергардом, потерял коня и лишился всей артиллерии. Огонь пушек в самом начале битвы еще как-то сдерживал ацтеков, но из города к ним подходили все новые и новые пополнения. Подобно неукротимому потоку, они крушили все на своем пути, разметали пушки и теснили испанских воинов, сбивая их с ног.