Конкурс Мэйл.Ру
Шрифт:
— Терроризм не мой главный враг, — я решил высказаться, чтобы никаких разночтений у нас в понимании действий друг друга не было. — Вероятно, тебя кто-то ввел в заблуждение. Я считаю, что терроризм — это плохо, очень плохо, возможно, один из признаков приближающегося конца света, но нельзя его называть сатаной. Нельзя. Он неодушевлен, сатана — это личность, реальность.
— Причем здесь терроризм? — нахмурил лоб Одинокая Птица. Я задумался. Откуда я узнал, что SolaAvis занимается борьбой с терроризмом? Сеть была заполнена слухами об этом, по телевидению несколько раз намекали на деятельность астраханской школы нинзюку, но сам Одинокая Птица никогда не рассказывал мне о
— Я, может, что-то путаю, но я был всегда уверен, что ты занимаешься борьбой с международным терроризмом.
— Ну да, попутно, — кивнул головой SolaAvis. — Но это никогда не было главной моей задачей. А по поводу конца света… Ну хорошо, еще десять минут мы можем потратить на дружескую болтовню об этом по случаю первой нашей встречи, а потом — никаких разговоров — вперед и с песнями. Идет?
— Идет, — кивнул я, не слишком задумываясь о том, на что соглашаюсь. Я чувствовал себя впервые за много дней уверенно. Много спокойнее, чем когда рядом был Хиппа. Здесь находился острый, колючий, самоуверенный и много повидавший в жизни человек, рядом с которым я испытывал неловкость, но я знал — теперь со мной, с Дашкой, с Длинноухим, с Цыпленком и даже с приблудной девчонкой Цыпочкой — все будет теперь в порядке.
ЧАСТЬ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
— Двадцать лет назад я был молод, самоуверен и не слишком умен, — начал свой рассказ SolaAvis. — Я находился под прикрытием ФСБ, ведь моя деятельность устраивала власть предержащих. Я и вправду занимался вплотную терроризмом, точнее, борьбой с ним, выполнял некоторые поручения органов, мне платили, и неплохо по тем временам; но руководили моими действиями не корыстные интересы, а желание навести хоть какой-то порядок в окружающем хаосе, в мире было слишком много зла, а я надеялся, что с моей помощью его станет меньше. Я был наивен, как дитя. Наша астраханская группа была не единственной. Мы конкурировали и боролись за власть в своей сфере с остальными группами, но сильно друг другу не мешали, потому что нас было мало, и мы не могли бесконечно ослаблять друг друга грызней и раздорами. Мы разделили территорию России на зоны, но так вышло, что постепенно моя группа становилась сильнее остальных, я всегда был любимчиком фортуны. — Одинокая Птица усмехнулся. — Впрочем, какая разница, как к тебе относится фортуна во времена Апокалипсиса?
— С чего ты взял, что сейчас настали эти времена? — спросил я. — Да, много тревожных признаков, наше время совпадает с большим количеством пророчеств, но сколько раз уже так было в истории. Нам посылают такие предупреждения, чтобы мы одумались. Но когда придет конец света — никто не знает.
— Почему не знает? — спросил SolaAvis. — Я знаю. Это время уже пришло. Конец света победным шагом идет по планете. Надо только заметить. Но никто его не видит. Самые внимательные ждут, что он скоро наступит. А остальные привыкли настолько, что считают такую жизнь нормальной. Апокалипсис? Да нет — Апокаляпсус. Разве не так? Где сказано, что конец света наступит в один день?
— Нигде, — сказал я. — Мало того, в Библии сказано, что длиться он будет 42 месяца. Но, мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. Я понимаю, ты много повидал, но это слишком решительные выводы. Еще не родился антихрист…
— Родился, — уверенно заявил Одинокая Птица. — Родился и даже вырос. И очень даже неплохо существует. Я видел его. Два раза видел. Хотел убить, но не смог.
Если бы мне это сказал кто другой, я бы задумался о том, здоров ли мой собеседник психически, но сейчас я задумался.
— Я знаю, что зачат он будет противоестественным способом, рожден от блудницы, из колена Данова… И будет ему подчинен весь мир. И править он будет три года. Точнее, три с половиной.
— Ты не поверишь, — сказал SolaAvis. — Но этому мерзавцу всего лишь двадцать восемь лет. А зовут его, кстати, очень красиво — заслушаешься: Эльфин дель Мундо. Бабы от одного имени тают.
— Дам власть над вами молодым и детям, — пробормотал я. — Если ты прав, то конец света будет через пять лет. Но в это я не верю. Я даже не слышал об этом человеке. Ни разу. А о нем должен знать весь мир.
— Еще узнает, — пообещал SolaAvis.
— Нет-нет, прости, я не могу с тобой согласиться, — возразил я.
— Ты просто еще не привык к этой мысли, — сказал Одинокая Птица и посмотрел на меня с болью и нежностью. — Мы обречены, Скиталец, но мы еще немного поборемся.
— Расскажи, что знаешь, — попросил я. — Я не могу поверить просто на слово. Даже тебе.
— Конечно-конечно, — ответил SolaAvis. — Если ты готов слушать, то я расскажу тебе, как я узнал о том, кто такой Эльфин дель Мундо.
ЧАСТЬ ШЕСТИДЕСЯТАЯ
— Я слушаю, — сказал я и закурил очередную сигарету. И Одинокая Птица рассказал мне странную историю своей жизни. Однажды, много лет назад — так получилось — он понял, что больше не хочет, даже косвенно служить ФСБ, он был слишком горд и умен, чтобы бесконечно позволять себя использовать даже мощной государственной организации. Его группа вышла из-под опеки ФСБ, стала неконтролируемой, свободной, а значит, нелегальной и противозаконной. Деятельность ее год от года расширялась, пока не охватила многие области планеты за пределами страны. Тем не менее, с Эльфином дель Мундо Одинокая Птица познакомился именно в России.
В 2038 году группа SolaAvisa расследовала в Ростове-на-Доне деятельность недавно появившегося, но стремительно набиравшего обороты местного клана наркоторговцев. Влияние ростовчан быстро росло, взлетали на космическую высоту счета производителей наркотика «зверь», аналогичного знаменитому «белому китайцу» — фентанилу, но в отличие от него созданному доморощенным способом, из свободно распространяемых через розничную сеть веществ, по особой, неизвестной за пределами клана, технологии. Деятельность ростовчан была сильно засекречена, производство мобильно, нигде не задерживалось более, чем на несколько дней, поэтому, когда Одинокой Птице удалось засечь одну из временных фабрик «зверя», он решил не отвлекаться на мониторинг, а брать клан на месте. Своим людям он приказал взять старшего живым, но это, к сожалению, не удалось. При появлении в здании фабрики посторонних главарь клана быстро ввел себе смертельную дозу «зверя» и на месте скончался. Остальные наркоторговцы яростно сопротивлялись, большинство погибли, один из них был совсем юный, мальчишка лет пятнадцати-шестнадцати, он, лихо отстреливаясь и убив двоих сподвижников SolaAvisa, отступил в задние помещения фабрики, Одинокая Птица бросился за ним следом, загнал в подвал и там в упор застрелил. Но пули вошли в тело мальчишки, не причинив ему вреда.
— Не думаю, что у него был бронежилет, — сказал SolaAvis. — Этот мерзавец даже не вздрогнул, когда я его всего изрикошетил. Я не трусливого десятка и, признаюсь честно, не испугался, увидев, что телу его нет никакого вреда, я выстрелил ему в голову — от этого еще никто не мог уйти, даже сам сатана, но у меня заело затвор. Я отбросил УЗИ и схватился за Glock, но осечка следовала за осечкой, и я ничего тут не мог поделать. А потом меня позвали свои на помощь. Я закрыл подвал на засов, но когда через полчаса вернулся — там никого не было.