Конрад. Путь кобры
Шрифт:
– У каждого из нас на это уходили недели, а наследника духа ягуара нужно натаскивать по ускоренной программе, если есть такая возможность, - чуть повысил голос Грегер, потому что Ингрид, поджав губы, издала опасно злобный стон. Дождалась, пока вожак перестанет смотреть на неё, и пнула Мортена под столом, а он, как всегда, только едко ухмыльнулся.
– Он и так потратил впустую столько дней. Если тебе не сложно, Рахион, позанимайся с Конрадом единением сегодня. Выбери методику, которую сам сочтёшь подходящей.
Шаман просиял и радостно заявил
– А я ведь первым делом сегодня предложил тебе прогулку по лесу! Ну чувствовал прям, что неспроста меня потянуло тебя в лес позвать, неспроста!
– Тогда допиваем и идём, - решил Конрад и покончил с остатками чая.
– Да-да, я только сейчас посуду помою… - оживился Рахион. Ингрид насмешливо прыснула, а Мортен послал в него уничижительный взгляд, как на третьесортного обслугу.
– А ты не забудь взять свой тотем - пригодится.
– Он всегда при мне.
– Значит, собираемся!
Глава 3 «Единение»
Далеко уходить от подземелья волак и эльф не стали - незапланированные проблемы ни к чему. Минуты две шли по лесу, остановились у небольшого дуба, под которым Рахион в своём «пафосном» одеянии расселся в позу лотоса, - на природе шаман предпочитал выходить в своём традиционном шаманском наряде - и на земле перед ним волей духов вспыхнул и весело заплясал костёр без очага и хвороста.
– Ну садись, приступим к медитации, - бодро сказал Рахион. Конрад опустился напротив него, по другую сторону от костра, и достал тотем.
– Убери пока, сначала попробуем без него.
– Пробовал уже раз триста, - хмуро проворчал волак. Тотем всё-таки положил на землю, но как можно ближе к себе.
– Давай я не буду повторяться, ладно?
– Ты уверен, что сделал всё возможное, чтобы очистить свой разум от ненужных мыслей и освободить душу от безжалостных чувств?
– Да!
– А как ты думаешь, почему тогда у тебя не…
– Да какая разница!
– раздражённо оборвал он шамана.
– Ты можешь просто рассказать, как мне достичь этого дурацкого единения с духом или нет?!
– У-у-у! Кажется, я понял, в чём проблема!
– протянул Рахион с таким выражением, словно ставил неутешительный диагноз.
– Тебя терзают очень много сдержанной агрессии, невысказанных слов и невыраженных чувств. Не хочешь поговорить об этом?
– Чего?
– опешил Конрад.
– Ты ведь вырос в лагере смертников, где тебя всю жизнь готовили к самопожертвованию во имя уничтожения твоего же народа. А потом фактическое рабство, унижения со стороны одного из хозяев, ненависть к тебе слуг, тяга к девушке, которой ты недостоин, несправедливость судьбы, когда весь мир против ваших чувств…
– Может, хватит?!
Но шамана уже несло.
– Затем вроде бы свобода, но и тут твои права ущемляют законы стаи. Скажи, ты сильно ненавидишь за это Грегера? А твоя обида на Мортена, которому безразличен родной брат, часто не даёт тебе уснуть?
– Что ты
– Или причина бессонных ночей больше в девушке, которую пришлось отвязать от себя? Ты очень много продержал в себе, Конрад. К сожалению, во всём виноват печальный менталитет волаков - быть интровертом и хранить всё в себе. Хоть и живёте стаями, вы все поголовно замкнутые одиночки. Тьфу, распутная монашка! Да вы сколько уже живёте под одной крышей и ничегошеньки друг о друге не знаете! Вот скажи мне честно - ты это считаешь нормальным?!
Конрад отвернулся от костра, перевёл дыхание и снова взглянул на шамана.
– И что ты хочешь? Чтобы я поплакался тебе в плечо и похныкал над несправедливостью судьбы?
– Ну что вы вечно утрируете!
– досадливо поморщился эльф.
– Это ведь естественно, когда… ну… допустим, какой-нибудь сосуд всё наполняется какой-нибудь мерзкой субстанцией извне, а выплёскивать из себя не хочет. Поглощает! Так эти гадости в нём всё копятся и воняют, копятся и воняют. Так, смотри, не выдержит сосуд всей тяжести ноши. Рухнет да окатит этим дерьмом всё и всех вокруг, а сам - в осколки, если не в дребезги!
– Очень милая и мудрая философия, спасибо, - сыронизировал Конрад.
– Но я проще смирюсь с этой мерзкой субстанцией, чем буду поливать ей окружающих. Каждому хватает своего дерьма, и чужое никому не нужно.
– Вы совершенно неправильно воспринимаете открытость и искренность!
– категорично замотал головой Рахион.
– Пока ты не вылечишь больную душу, не видать тебе духовного развития и гармонии с собой.
– Да какого в бездну духовного развития?
– всё больше горячился волак.
– Мне нужно только достичь единения с духом, чтобы стать сильнее и…
– Чтобы достичь единения с духом ягуара, - отрезвляюще проговорил шаман и приблизил к нему лицо, почти что сунув голову в костёр, - сперва стоит достичь единения с собственным духом. Если ты понимаешь, о чём я.
Конрад пораженчески вскинул руки, уронил их на колени и снова отвернулся. Мог бы спорить дальше, привести в пример Ингрид, Грегера и Мортена, которые уже добились успеха без всяких лечений «больных душ», но решил не сотрясать воздух. Внутренний зверь как будто бы задумался над словами эльфа и стал взывать к хозяину с просьбой подумать тоже.
Рахион медленно отстранился от костра, расправил плечи, глубоко вдохнул свежий и немного влажный лесной воздух - кажется, на сегодняшний вечер намечается дождь - и вновь заговорил, уже миролюбивее:
– Если ты не понимаешь, как это работает, я могу подать тебе пример. Расскажу о себе… И в частности о трудностях, через которые мне пришлось пройти. Ты увидишь, что искренность и открытость - это не так уж и плохо и вовсе не тяготит окружающих.
И начал увлечённо посвящать Конрада в подробности своей жизни.