Консерватизм в прошлом и настоящем
Шрифт:
Рассмотрение сдвигов в идеологических структурах может иметь объектом различные стороны процесса. Ниже пойдет речь об одной из наиболее важных его сторон: о роли консерватизма как инструмента политики «социального реванша», осуществляемой господствующим классом на нынешней фазе кризиса капитализма.
Консерватизм
как теория и практика
«социального реванша»
В работах консервативных теоретиков, как уже частично указывалось выше, постоянно присутствует несколько положений, которые в совокупности представляют нечто такое, что можно было бы охарактеризовать как систему ценностей современного консерватизма. У же одно их перечисление дает представление о социальных силах, интересы которых отражают эти взгляды.
В основе этой системы ценностей лежит убеждение:
— в безнадежном несовершенстве природы человека, под маской цивилизованного поведения которого всегда скрываются неразумие и греховность;
— в ограниченности сферы человеческого разума и, следовательно, важности универсального морального порядка, санкционируемого и поддерживаемого религией, в особой роли, которая принадлежит в этой связи традициям, институтам, символам, ритуалам и даже предрассудкам;
— в ненадежности прогресса ввиду ограниченности поступательного движения, на которое способно общество;
— в естественном — физическом и умственном — неравенстве людей;
— в необходимости общественных классов и групп, а значит, и в безрассудности попыток социального уравнительства с помощью силы закона;
— в несовершенстве правления большинства, подверженного ошибкам и склонного к потенциальной тирании, и в связи с этим — в желательности рассредоточения и сбалансирования политической власти;
— в необходимости активного участия аристократии в государственном управлении;
— в важнейшей роли частной собственности как гаранта личной свободы и социального порядка{267}.
Иными словами, в основе консервативного подхода к общественным проблемам: лежит ориентация на экономическое, социальное и политическое неравенство и в связи с этим — на создание общественных структур, призванных обеспечить это неравенство путем предоставления господствующих позиций некоему «избранному меньшинству».
Классовый смысл такого подхода еще очевиднее при анализе конкретных экономических, социальных и политических программ, с которыми выступают консервативные силы.
Теоретики консерватизма критически оценивают состояние экономики современного капитализма. В их работах сурово осуждаются ее пороки, выявившиеся в последние годы. Более того, экономическим трудностям, с которыми столкнулся сейчас капиталистический мир, нередко придается столь абсолютный характер, что создается впечатление более мрачное, чем это вытекает из объективного хода дел.
На что же прежде всего направлены консервативные критические стрелы? Главная беда, по мнению консерваторов, состоит в том, что страны развитого капитализма на протяжении нескольких десятилетий жили не по средствам. В результате этого повсеместно накопилась огромная задолженность, поставившая под угрозу финансовую и вообще хозяйственную стабильность. Высокое налогообложение существенно ослабило стимулы для капиталовложений, а система социального обеспечения вызвала падение трудовой морали. В свою очередь, возрастание экономической роли государственных институтов, подвергшихся стремительной бюрократизации, подорвало способность хозяйственных организмов приспосабливаться к быстро меняющейся мирохозяйственной обстановке.
Вина за подобное развитие, естественно, возлагается на политических конкурентов: в зависимости от страны — на левоцентристские, буржуазно-реформистские или социал-реформистские партии. Проводимая ими политика социального маневрирования, рассчитанная на ослабление классовой конфронтации путем уступок трудящимся массам, объявляется либо недопустимой мягкотелостью, либо неосознанным (а иногда и сознательным) пособничеством социализму.
Нетрудно убедиться, что многие характеристики экономики капитализма, исходящие из консервативного лагеря, вполне справедливы. Экономические трудности, которые она испытывает, серьезнее, чем когда-либо ранее — в послевоенные годы. И признают это сейчас не только последовательные противники капитализма, но и все, кому приходится иметь с ним дело. Так что консервативную критику экономического положения капиталистических стран вряд ли можно считать сколько-нибудь оригинальной. Неоригинальны консерваторы и в своих попытках объявить пороки, свойственные капитализму как общественной системе, результатом некомпетентности, просчетов и т. д. Специфика их позиции становится очевидной тогда, когда речь заходит о мерах, которые надлежит принять, чтобы вывести экономику из тупика, в котором она оказалась.
Теоретическую основу большинства рецептов, которые прописывают сторонники консерватизма, составляет так называемая «экономика предложения», являющаяся детищем группы консервативных американских экономистов А. Лаффера, Дж. Гильдера, Ю. Ванниски и ряда близких к ним крайне правых членов американского конгресса (Дж. Кемп, У. Рот и др.). В 80-е годы сторонники «экономики предложения» завоевали прочные позиции и среди буржуазных экономистов в странах Западной Европы.
Стержень концепции «экономики предложения», противопоставляемой кейнсианской «экономике спроса», составляет тезис, в соответствии с которым активное начало общества образуют капиталисты, выполняющие важнейшие экономические функции, и прежде всего инвестирующие в производство большую часть своих доходов. Поэтому основная задача разумной экономической политики должна состоять в ограждении богатства от всевозможных посягательств, в том числе принимающих форму налогов. Поскольку налоги неизбежны, то единственно приемлемой следует считать регрессивную налоговую систему, при которой ставка налогообложения тем меньше, чем выше уровень доходов. Способствуя образованию свободных капиталов, такая система стимулирует «предложение капитала», а значит, содействует экономическому росту{268}.
С этой же целью «экономика предложения» требует покончить с правительственным контролем над ценами^ отменить гарантированный законами минимальный уровень заработной платы, ликвидировать государственный контроль за состоянием окружающей среды и т. д.
«Самые богатые из американских граждан, как правило, убеждены в том, что налоги на самые высокие доходы слишком велики, — иронизировал по поводу рассуждений такого рода известный американский либеральный экономист Дж. Гэлбрайт. — Так было всегда. В наши дни, к сожалению, невозможно требовать снижения налогов на высокие доходы лишь по той причине, что их обладатели хотели бы иметь больше денег на расходы; поэтому богачи вынуждены изыскивать серьезные мотивы. Сокращение налогов на их расходы должно выглядеть как благо для всего общества»{269}.
Ориентация «экономики предложения» на снижение налогов с высоких доходов сделала особенно трудным для нее ответ на вопрос, как быть в этих условиях с огромным государственным долгом, который сами же консерваторы характеризуют как величайшую угрозу экономической и политической стабильности. Пока существуют два варианта такого ответа. Первый направлен на решительное сокращение общественных расходов. Поскольку затраты на военные цели, по мнению консерваторов, следует не только не трогать, но, напротив, расширить, объектом сокращения провозглашаются затраты на социальные нужды (на пенсионное обеспечение, страхование по безработице, образование, медицинскую и иную гуманитарную помощь). При этом сокращение расходов в данной сфере объявляется не только средством восстановления равновесия бюджета, но и самодовлеющим общественным благом: формой стимулирования трудовой активности и трудовой морали (т. е. «предложения труда» и т. д.).
Второй вариант исходит из того, что сокращение налогов на крупные состояния, стимулируя капиталовложения и, следовательно, рост производства, в конечном итоге приведет не к сокращению, а к увеличению совокупных поступлений в государственный бюджет, ибо меньший уровень налогов будет взиматься с большей массы капиталов.
Для подкрепления этого тезиса используется так называемая кривая А. Лаффера, демонстрирующая меняющуюся зависимость между ставками налогообложения и размерами налоговых поступлений. Согласно этой кривой, при повышении таких ставок объем отчислений первоначально растет, потом стабилизируется, а затем начинает падать. В серьезной экономической литературе, в том числе буржуазной, кривая А. Лаффера, даже при самом благожелательном отношении, рассматривается как частный случай, не отражающий совокупности зависимостей между двумя факторами и не подтверждаемый всей массой эмпирических данных{270}. Тем не менее сторонники «экономики предложения» возводят на ней пирамиду доказательств. При интерпретации этой кривой они исходят из того, что в промышленно развитых капиталистических странах, в том числе в Соединенных Штатах Америки, уже давно превзойден уровень ставок налогообложения, при котором абсолютный объем налоговых поступлений начинает стремительно падать. На этом и основан вывод, согласно которому снижение налогов на большие доходы увеличит налоговые поступления в государственные кассы.