Константин Великий. Сим победиши
Шрифт:
За ними следовали рабы в серых туниках, которые несли шкатулки, мешки и сундуки, катили бочки. Отдых откладывался. Константин подозвал охрану и двинулся навстречу процессии. После того как полагавшиеся приветствия были соблюдены, послы спросили об условиях сдачи города.
– Достопочтенные жители Вероны, я пришел, чтобы освободить вас от гнета узурпатора, а не поработить, – ответил им Константин. – Разве император, посещая принадлежащий ему город, ставит условия сдачи? Я и мои военачальники были бы рады насладиться вашим гостеприимством, но Рим нас заждался. Мы не
– Мы смиренно просим тебя, о Божественный, принять эти дары в благодарность за наше освобождение от гнета узурпатора!
Это было золото, драгоценности, шелк, фалернское вино и многое другое.
«Снова Господь помогает мне!» – подумал Константин.
– Раздайте это моим воинам, – произнес он, окинув подношения оценивающим взглядом: веронцы были щедры. – Они славно сражались, это будет им достойной наградой. – Немного помолчав, император спросил: – Кого считают лучшим ювелиром Вероны?
– Египтянина Оригия и грека Лузия Навина, они спорят за звание лучшего.
– Я хочу их видеть, у меня есть для них срочная работа, – сказал Константин.
IX
Пока армия Константина отдыхала у стен Вероны, а в погребальном костре Руриция Помпиана тлели последние угли, в Вечном городе был праздник. Максенций устроил грандиозный пир в честь скорой гибели «врага Рима». Он поднимал чашу за чашей за Митру Непобедимого и богов-олимпийцев, пока хмель не свалил его с ног.
От Вероны легионы Константина двинулись на юг, пересекли реку Пад и достигли Бононии [26] . В городе стоял небольшой гарнизон. Жители сомневались, как им поступить: перебить солдат узурпатора и выйти встречать Константина с дарами или готовиться к осаде. Однако император не стал терять время, у Бононии его армия повернула на дорогу, идущую вдоль северо-восточного хребта Апеннинских гор. По ней она вышла к Адриатическому морю, двинулась вдоль берега до города Фано, где свернула на знаменитую Фламиниеву дорогу, и направилась прямо на Рим.
26
Бонония – современный город Болонья в Италии.
Узурпатор и его военачальники не ожидали, что Константин будет передвигаться столь стремительно. Узнав, что он уже близко, они начали лихорадочно готовиться к битве. Максенций перевел свое войско через Мульвийский мост и тайно приказал инженерам ослабить подпорки, чтобы по сигналу их можно было легко выбить.
Армия узурпатора заблокировала Фламиниеву дорогу, заняв позиции на равнине, постепенно поднимавшейся к горе Соракт, между Вейями и Фиденами. Солдаты выстроились по косой линии вдоль берега Тибра. В центре расположились италийские легионы, состоявшие в основном из новобранцев, за ними преторианская гвардия, на левом фланге легкая конница, тяжелая – на правом.
По вражеской территории римские легионы, как правило, передвигались с рассвета и до полудня. Вторая половина дня уходила на возведение укрепленного лагеря. Эта тактика была обременительной, но она не раз приносила свои плоды, не давая противнику застать римлян врасплох. Поэтому, когда в полдень на Фламиниевой дороге показался авангард армии Константина, Максенций и его военачальники были уверены, что он сейчас остановится и начнет строительство лагеря.
– На что он надеется? – усмехнулся узурпатор, наблюдая за облаком пыли на горизонте. – Безумец, думает, его новый Бог выиграет за него сражение?
– Ночью окружим их лагерь, – предложил префект преторианской гвардии. – Будем держать, пока они не начнут пухнуть с голоду. Им не вырваться, а запасов у них мало.
– Нет, благороднейший Скудилло, я не могу столько ждать! – резко ответил Максенций, он чувствовал себя, как никогда, уверенно. – К тому же мне нужна армия Галлии и Британии, а не кучка ходячих скелетов.
– До этого не дойдет, – пообещал узурпатору командир преторианцев. – Дождемся, пока они как следует проголодаются, а затем предложим обменять Константина на мясо, хлеб и вино. Никакими молитвами не унять урчания желудков. Его приведут к нам в цепях собственные люди.
– Благороднейший Скудилло, должно быть, судит о рейнских легионах по своим преторианцам, – желчно заметил Квинт Эльмер. – Зачем упускать хорошую возможность атаковать?
– Как ты смеешь? – побагровел префект преторианцев.
– Сейчас не время для ссор! – рявкнул на них Максенций. – Высокородный Эльмер прав, нужно покончить с Константином как можно скорее. Нельзя давать ему время на колдовство!
– Говорят, христианский Бог может накормить толпу во много тысяч человек несколькими рыбами и хлебами, – произнес один из военачальников.
– Когда они остановятся, чтобы начать строительство лагеря, мы пойдем в наступление. У Константина меньше солдат, они устали после марша. К закату они будут молить о пощаде, – сказал Эльмер.
– Это разумно, – кивнул узурпатор. – Я разберусь с чародеем, а вы позаботьтесь о его людях. Боги улыбаются нам! Змея сама ползет под занесенный молот.
Но Константин не собирался останавливаться, прежде чем не разобьет узурпатора. Его армия продолжала идти, словно не замечала противника. Когда впереди стали четко видны позиции Максенция, император развернул коня и поехал вдоль колонн своих войск.
– Могучие воины Запада! – произнес Константин, стараясь, чтобы его слова звучали как можно громче. – Там, у берега Тибра, стоят преступники, которых мы обязаны предать суду. Они позорят величие Рима, грабят и убивают его граждан. Вечный город взывает к нам с мольбой очистить его от скверны! Мы защищали Галлию от франков, Британию от пиктов и саксов, а сейчас сердце империи нуждается в нас! Настал момент, ради которого начался наш поход.
Вся армия не могла слышать речь императора, однако те легионеры, мимо которых проезжал Константин, подхватывали каждое его слово и по цепочке передавали остальным. С задержками и некоторыми искажениями ему внимали даже те, кто шел в самом хвосте колонн.