Константин Великий. Сим победиши
Шрифт:
– В ближайшие дни прибудут новобранцы из Этрурии, о Божественный, тогда войска будут в полном сборе, – доложил Квинт Эльмер, престарелый военачальник, выглядевший усталым.
Он столько лет своей жизни посвятил армии, что к преклонным годам все связанное с ней стало повергать его в тоску. Эльмера больше беспокоила увеличивающаяся с каждым днем проплешина на голове, лишавшая его последних седых волос, чем вторжение Константина.
– Мы и без этих желторотиков справимся, – фыркнул префект преторианской гвардии Макрон Скудилло. – Они будут только путаться под ногами. У нас и так солдат в два раза больше, чем у выродка Констанция Хлора.
Макрон
– Нельзя недооценивать коварство Константина, благороднейший Скудилло; чтобы справиться с ним, нам понадобится каждый, кто способен держать оружие, – многозначительно произнес Максенций. – Недаром лучшие оракулы не могли пробиться сквозь ту тьму, которой он себя окружил. Вероятно, Константин – колдун, потому-то ворота стольких городов отворились перед ним сами по себе. У него солдат в три раза меньше, чем у меня, и все равно он осмелился напасть первым. Нечестивец полагается на чары! Так он и побеждал варваров, запугивая их магией. Константин хочет с ее помощью захватить Рим. Но священные книги Сивилл развеяли мои сомнения, они взывают к нам защитить Вечный город и не бояться колдовства. Не быть чародею правителем Запада! Мы остановим и разгромим его!
– Развернув полный фронт, ты, о Божественный, используешь свое преимущество в войсках и не оставишь Константину шансов, – скучно произнес Квинт Эльмер.
– Я это и сам прекрасно знаю, высокородный Эльмер, не нужно мне объяснять столь очевидные истины! – раздраженно воскликнул Максенций, затем опустил взгляд на карты и добавил: – Расположим армию на равнине между Вейями и Фиденами.
– Мудрое решение, о Божественный, – тут же откликнулся Скудилло.
Он был доволен, что узурпатор выбрал место всего лишь в девяти милях от Вечного города. Дальше преторианцы идти бы не захотели.
– Чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову, – задумчиво произнес Максенций. – Без Константина его армия неопасна.
Пока узурпатор правил вместе с отцом, они дважды одолели посланные против них армии. Сначала Галерий поручил своей марионетке-соправителю Северу расправиться с ними. Однако большинство легионеров, которыми командовал Север, раньше служили под началом Геркулия Максимина. Оказавшись в Италии, они целыми отрядами стали переходить на сторону своего бывшего военачальника. Войска Севера стремительно таяли. Он укрылся в Равенне, которая благодаря окружавшим ее болотам и лесам считалась неприступной. Но Максимин уговорил его сдаться, обещая сохранить ему жизнь. Север согласился, был арестован, доставлен в Рим, где Максенций его казнил.
Тогда старший август Галерий решил лично покарать мятежников. Максимин прибегнул к схожей тактике. Он подкупал легионеров Галерия, чтобы они перешли на его сторону. Старший август, чувствуя, что может повторить судьбу своей несчастной марионетки, поспешно отступил. Геркулий Максимин не только одержал победу без единой стычки, но и значительно увеличил собственную армию.
Максенций хотел действовать по примеру отца. Однако даже он понимал, что ни за какие посулы ему не переманить ни единого отряда из войск Константина, поэтому узурпатор решил не пытаться лишить полководца армии, а оставить армию без полководца.
– Если полностью разгромить легионы Галлии и Британии, придется посылать туда войска для защиты границ, – продолжил узурпатор. – Убьем Константина, и его люди сложат оружие. Я проявлю милосердие, пусть возвращаются обратно, воевать с варварами.
– Я посылал к нему убийц, но они не смогли к нему подобраться, – покачал головой Скудилло. – В свое оправдание они утверждают, будто Константина защищает некая сила.
– Мне не нужны наемные убийцы, – твердо заявил Максенций. – Справедливость восторжествует, змей отравится собственным ядом. В разгар битвы я разверну коня и поскачу прочь. Константин возрадуется, решив, что его магия меня испугала. Он бросится в погоню, ему захочется лично пленить правителя Рима. Как только я промчусь по Мульвийскому мосту, инженеры выбьют подпорки. Мост рухнет под Константином и его кавалерией. В доспехах ему не выплыть. Воды священного Тибра поглотят чародея.
Узурпатор самодовольно усмехнулся. Военачальники одобрительно закивали: его план пришелся им по душе. Тем временем Руриций Помпиан еще надеялся, что из Рима подоспеет подкрепление, тогда армия Константина окажется в тисках и будет разбита. Однако на военном совете никто даже не предложил отправить помощь Вероне.
VIII
Чтобы блокировать Верону, нужно было форсировать узкую, но очень быструю реку. Солдаты Константина никак не могли решиться на это. Тогда император подал им пример, вступив в воду одним из первых. Пока они переправлялись, Руриций Помпиан вывел из города половину своего войска.
Его план был прост, но, как ему казалось, надежен. Либо Константин атакует его, тогда оставшаяся часть гарнизона также покинет город и ударит противнику в тыл либо начнется осада Вероны. В этом случае Помпиан намеревался измотать армию Константина стремительными атаками и отступлением. Однако император поступил иначе. Оставив основные силы блокировать город, он с отборными частями выступил против Помпиана.
Военачальник узурпатора поначалу не хотел вступать в битву, но его численное преимущество было столь очевидным, что он счел это даром богов. Сражение было ожесточенным; начавшись на закате, оно длилось всю ночь. Первые лучи восходящего солнца осветили равнину, усеянную трупами.
Войска Помпиана уверенно теснили центр армии Константина. Император на это и рассчитывал, его легионеры отступали шаг за шагом, сохраняя строй. Когда противник продвинулся достаточно далеко, Константин приказал флангам перейти в контрнаступление, отбросить атаковавшие их отряды, а затем сомкнуться, взяв главные силы Помпиана в кольцо. Военачальник узурпатора отчаянно сопротивлялся. Он вновь и вновь вел своих людей на прорыв из окружения, пока остатки его изнуренной армии не начали валиться с ног от усталости. Тогда Руриций Помпиан приказал своим солдатам сложить оружие, а сам повернулся лицом к восходящему солнцу, воздал хвалу богу Митре и, обнажив меч, бросился на легионеров Константина.
Молочно-белый утренний туман начал таять. Защитники Вероны, увидев, что их полководец потерпел поражение, а многие из товарищей погибли, решили сдаться. Ворота города отворились, но Константин не спешил вводить армию внутрь. После столь напряженного сражения солдаты рассчитывали поживиться трофеями. Верона была первым городом, оказавшим серьезное сопротивление, и они надеялись, что на этот раз император позволит разграбить его. Константин понимал, что если откажет, то пошатнет боевой дух армии. Многим из солдат, особенно германцам, было непонятно: что это за поход, в котором нечем поживиться?