Конституционно-политическое многообразие
Шрифт:
Из множества толкований правового плюрализма наиболее популярным является определение, которое в 1988 г. дала С. Мерри. Исходя из подходов Дж. Гриффитса, Л. Посписила и С. Ф. Мур, она толкует правовой плюрализм как «ситуацию, когда две или более юридические системы сосуществуют в одном социальном поле». [122] Ни один из ведущих специалистов по юридической антропологии, склоняющихся к этой концепции или сомневающихся в ней, не подвергал данное определение критике. Согласно интерпретации Гриффитса, данной им в 1986 г., «правовой плюрализм есть… положение вещей в любом социальном поле, при котором поведение соответствует более чем одному правопорядку». Причем правовой плюрализм может быть явно выраженным (по терминологии Гриффитса – «сильным») или скрытым, когда одна система права, например, европейское позитивное право, основанное на римской традиции, подавляет другие (последний случай Гриффите называет «слабым» правовым плюрализмом). [123]
122
Цит.
123
См.: Там же.
Реальность такова: несмотря на тенденциозный идеологический подход к теории и практике политического многообразия (плюрализма), использовавшийся длительное время в отечественной политико-правовой науке, сегодня в нашей стране появилось немало работ, авторы которых предпринимают попытку рассмотреть особенности политического плюрализма как атрибут демократической политической системы [124] .
124
См. напр.: Авакьян С. А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М., 1996; Формирование политической системы России / Под ред. А. Кортунова. М., 1996; Богатыров В. В. Политическая система современного Российского общества: Дис…. канд. юрид. наук. М., 1998, и др.
Большинство ученых, исследующих различные аспекты политического плюрализма, исходят из того, что именно этот тип политических отношений выступает антиподом тоталитарному режиму. По образному выражению политолога А. Сабова, политический плюрализм – демократическая узда против любых диктатур, будь то административных, партийных или военных. [125] По мнению Л. С. Явича, «без углубления демократии в области политики, без политического плюрализма, в том числе плюрализма мнений, убеждений, без общественно-политических течений, союзов единомышленников, движений и фронтов нельзя надлежащим образом решить экономические проблемы». [126] С точки зрения В. И. Козодоя, при отсутствии политического плюрализма выборы превращаются в фарс, парламент – в министерство по производству законов [127] . В значительной степени просчеты в логике действий правительств, издержки в принимаемых ими законодательных актах и экономических прогнозах являются следствием стереотипизированных действий, содержащих определенные требования к условиям и результатам социально-политической практики. Не бывает случайных научных результатов, как и не может быть не продуманных общественно-политических отношений, иначе у страны не будет ясности в определении своего будущего. Весьма опасно полагаться на стереотипизированный алгоритм, ибо, как справедливо отмечает А. Н. Харитонов, «теоретическая модель демократической политической системы обладает не менее мощным деструктивным потенциалом по сравнению с политической системой тоталитарного типа» [128] .
125
См.: Сабов А. Наша первая революция // Российская газета. 2000. 29 июня.
126
См.: ЯвичЛ. С. Социализм: право и общественный прогресс. М., 1990. С. 137.
127
См.: Козодой В. И. Формирование многопартийности в Сибири 1985–1996 гг. Монография. М., 2004.
128
Харитонов А. Н. Государственный контроль над преступностью (вопросы теории): Автореф. дис. д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 1997. С. 8.
Выделяются частный и публичный аспекты политического плюрализма. В этом контексте отмечается, что «плюрализм имеет как индивидуально-личностный аспект, когда обеспечивает свободу граждан, уважение их духовного, мировоззренческого и культурного выбора, так и общественно-государственный, когда направлен на реализацию многопартийности, цивилизованное решение конфликтных ситуаций между участниками политического процесса, недопущение монополизма и унификации в социально-политической сфере» [129] .
129
Колесников Е. В. Политический плюрализм. Политология для юристов: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1999. С. 314.
Более того, многие авторы рассматривают личность в качестве не только одного из объектов, но и главного субъекта общественных отношений, основанных на политическом многообразии, подчеркивая при этом, что эту роль личность приобретает и выполняет именно через совокупность закрепленных за ней прав и свобод. [130]
130
См.: Шабров О. Ф. Политическая система: структура, типология, устойчивость.
Рассуждать о правах и свободах вообще и о несоблюдении их в России бесперспективно, как и говорить об идеологической составляющей политического многообразия вообще, имея в виду исполнение им своеобразной роли идейной основы и организационных форм устройства политических отношений. Идеологию не может сформировать отдельный человек, но ее может разработать и внедрить в сознание народа одна из структур общества. Создание условий для идеологического многообразия в контексте развития образования и культуры является прерогативой государства. Неслучайно М. В. Баглай утверждает, что идеологическое многообразие «означает право каждого человека, политической партии и общественной организации свободно разрабатывать, исповедовать и пропагандировать идеи, теории концепции об экономическом, социальном, политическом устройстве человеческого общества, предлагать практические рекомендации властям и обществу, публично защищать свои взгляды и воззрения и т. д.». [131]
131
Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. М., 1998. С. 148.
Нельзя, однако, не отметить, что информационное поле современной политической жизни во многом формируется средствами массовой информации, научно-доказательный уровень которых весьма сомнителен, а идеологическая ангажированность очевидна. Другие источники объективной политической информации во многом уступают СМИ, особенно электронным, тем не менее, без этой информации современный политический анализ невозможен, поскольку именно через нее политики и стоящие за ними силы оказывают свое влияние на общество, общественное мнение и общественное сознание.
Разумеется, политика была, есть и будет объектом теоретических исследований. Результаты данной деятельности находят свое отражение в теоретической литературе, учебниках, учебных пособиях, статьях, диссертациях, кроме того, политическое поведение отслеживается социологами. Все это нередко оценивается как вклад в политическую науку, к выводам которой якобы должны прислушиваться действующие политические партии, общественные объединения, политики и которые должны влиять на политическое образование и политическую культуру населения. Но ничего подобного не происходит: некоторые авторы предрекают катастрофу вузовской политической науки, ссылаясь на примеры «радикального непрофессионализма» преподавателей и исследователей; жесткой критике подвергаются государственные образовательные стандарты по политологии, которые якобы не соответствуют современному уровню мировой политической науки; отдельные «ученые» откровенно встали на позиции защиты интересов политических временщиков. Поэтому, с нашей точки зрения, для развития политической науки и формирования политической культуры населения необходимо концентрированное ее изучение, сфокусированное на познании политических реалий.
Несмотря на то, что часть политологических заключений и рекомендаций с полным основанием может быть отнесена к субъективным аналитическим выводам, в рамках которых реальные факты осмысливаются на основе определенных политических принципов под прикрытием политического многообразия, все чаще звучат идеи «институциональной экспансии», предполагающие укрепление статуса политологии и защиту политических исследований. [132] Возможно, именно это способствовало акцентуации идеологического аспекта в структуре политического многообразия. К примеру, Л. Е. Тиунова, раскрывая сущность политического плюрализма, приоритет отдает идеологии и подчеркивает, что плюрализм политических убеждений, свобода мысли и слова, организационно-политические формы деятельности союзов единомышленников, наличие политических движений, развивающихся в рамках конституции и правопорядка, ставят преграду экстремистской деятельности, насильственному изменению конституционного строя [133] . В этой связи хотелось бы, используя слова Ч. Миллса, предостеречь ученых от попытки превратить методы в методологию анализа и прогноза. [134]
132
О реформе преподавания политических наук в системе высшего образования Российской Федерации // Полис. 2001. С. 117.
133
См.: Тиунова Л. Е. Плюрализм интересов и правопонимание // Правоведение. 1990. № 1. С. 31.
134
Миллс Ч. Задачи социологии//Социологический журнал. 1995. № 4. С. 169–170.
Конечно, сами факты и тем более их источники и отражение несут в себе элемент субъективности, даже статистические данные могут содержать ошибки, они могут быть неправильно обработаны или сфальсифицированы. Если учесть, что понятие «политическое многообразие» имеет два основных значения для политической практики – общетеоретическое и конкретное, – то необходимо обратить внимание на его правовой характер. Политический плюрализм, подчеркивает Ю. А. Тихомиров, «означает состязательность на основе закона, отказ от насилия, взаимоуважение и альтернативные варианты». [135]
135
Тихомиров Ю. А. Действие закона. М., 1992. С. 58.