Конструктор
Шрифт:
— Ну не знаю… — все еще в сомнениях, но уже не так категорично, покачала головой женщина.
В итоге все же уговорил ее, и конец лета у меня прошел в хлопотах. Требовалось найти ребят в кружок, что взял на себя Борька, подобрать литературу — это уже мы разделили с ними пополам, да подготовить интересные задания. Не просто же читать журналы будем — надо и собрать что-то, иначе что это за кружок такой без практики? Вот тут уже я «оторвался». Придумал нам собрать три электрических схемы с постепенным их усложнением. Сначала схему обычного фонарика, затем уже фонарика с двумя выключателями. Такое очень популярно было в моем «прошлом» мире. Когда комната проходная и выключатели для люстры есть сразу у двух дверей напротив
На этом мое участие в кружках не закончилось. Хотя библиотечный кружок у меня и «отжали». Под благовидным предлогом, что мне надо больше уделять время учебе, Ромка Маликов старше меня на три года «оттер» меня от руководства кружком. Тамара Васильевна то там была лишь куратором и в наши дела не лезла. Лишь присматривала, чтобы мы драк не устраивали, да не поранились. Вот и «руководил» всем с момента создания кружка я. После первого задания, когда в наших руках загорелась лампочка, мне показалось, что загорелись глаза всех участников нашего объединения. Вот тогда-то пришедший с младшим братом просто «присмотреть за малышом» Ромка и заинтересовался кружком всерьез. После второго задания уже литературу стал читать внимательно. Ну а после создания нами гирлянды отозвал меня в сторонку и пусть и вежливо, но не сомневаясь в своей правоте, заявил:
— Ты, Сергей, дело правильное сделал. Но у тебя сейчас учеба начнется. Да и многим не нравится, что малолетка старостой в кружке ходит.
— Это кому? — перебил я его, чувствуя, к чему он клонит.
— А из твоей же школы ученикам, кто в пятом, да в шестом классах учится. Да и из других школ и не только ребята есть. Ты пацан умный, но все равно… не солидно, — подражая кому-то из взрослых, закончил свою речь Ромка.
Можно было тогда встать в позу и стоять на своем… но это мало бы что дало. Лишь наработанный авторитет свой слил в утиль. Потому что это было бы поведение капризного ребенка. Я же видел, что Ромка прав. Да и родители детей, которые ходили к нам в кружок ему больше доверяли. Поэтому спорить я не стал, договорившись, что буду кем-то вроде «почетного члена». Смогу сам предлагать задания и назначать дату их выполнения, да и проводить их буду самостоятельно. Ромка посмотрел тогда на меня уважительно, и мы торжественно пожали руки.
Но этот опыт не прошел для меня даром. Умение организовать людей и повести за собой, а еще — повысить свою известность и уважение среди окружающих это тоже немаловажный навык для инженера и будущего конструктора. Взять того же Королева, на которого я неосознанно ориентируюсь. Наверное из-за того, что рядом со мной растет один из его будущих соратников по созданию ракеты, Борька Черток. Сергей Павлович то был хорошим организатором! За счет чего во многом и обошел других ракетчиков. А так-то не только Королев ракетной тематикой занимался. Ну и уважали его сильно. Поэтому с началом учебы я отправился к Якову Моисеевичу с предложением сделать в нашем классе кружок. Но не радиотехники, а игры в морской бой! Кого мог, уже радиотехникой «заразил», и таких ребят в нашей школе не очень много. А те, что есть, в более старших классах учатся и уже высказали пусть и через Ромку Маликова, свое отношение ко мне. Но вот «морской бой» — это совсем иное дело.
— Молодой человек, — недовольно скривился мужчина, — вам учиться надо. И даже если вы такой уникальный, что схватываете все быстро, то про ваших товарищей я такого сказать не могу. А тут еще и отвлекаться будут. Нет!
— Но Яков Моисеевич, они все равно будут играть, — возразил я. — Я просто хочу поставить это дело под контроль. Ведь правильно говорят: не можешь остановить — возглавь! А тут — сделаем турниры, но допускать к ним будем только тех, кто уроки не пропускает и задания выполняет.
Вот тут учитель задумался. А после хитро прищурился и молча протянул мне руку. Кажется, я только что мимоходом поднялся в его глазах. Чтобы охватить весь класс, создал еще и кружок игры в «героев». А то не все любят морской бой.
Я не прогадал — организация кружков и то, что я стал в них старшим, действительно подняло мой авторитет среди одноклассников еще выше. Да и для учителей я стал тем, кто выражает мнение класса. Что автоматически сделало меня старостой. До этого эту почетную должность занимала Алла Куропаткина. Но ее из наших никто не слушался, из-за чего девчонке приходилось часто дергать учителей для «приведения класса к порядку». Что тоже очков к ее репутации ни у кого не прибавляло. Мне даже показалось, что когда ей сообщили о том, что старостой буду теперь я, она вздохнула с облегчением.
Все эти заботы, а ведь работу на заводе тоже никто не отменял, да и кружок радиотехники я тоже посещал, так заняли меня, что я почти выпал из жизни не только нашего барака, но и даже нашей семьи. Поэтому заявление отца о том, что мы переезжаем, стало для меня полной неожиданностью.
Глава 7
Осень-зима 1920 года
— Ну вот, теперь заживем… — с гордостью и радостным предвкушением в голосе сказал отец, заходя в комнату.
Я зашел следом и отступил чуть в сторону, чтобы дать пройти маме. После чего осмотрелся. А ничего так. Комната где-то четыре на пять метров с одним большим окном напротив входа. В высоту так метра три будет — и все это раньше принадлежало то ли мелким дворянам рухнувшей империи, то ли даже просто обычным купцам.
Да, теперь мы из барака переехали в комнату. Причем я с удивлением узнал, что это во многом моя заслуга! Игра «герои» настолько пришлась ко двору, что новости о ней попали в главную газету страны — «Известия». А когда ее редактор, Юрий Михайлович Стеклов, узнал, кто придумал игру, то захотел взять у меня интервью. Чтобы показать на всю страну, как обычный мальчишка, сын рабочего, способен показать себя при новом коммунистическом режиме. Правда первое, что он выяснил — мое место жительство, и оно ему не понравилось. «Картинка» для статьи выходила не очень. Вот и дали отцу ордер вроде как на его имя от завода, а по факту — через Стеклова.
Сама квартира была трехкомнатной, и кроме нас сюда заселялось еще две семьи. Я когда это узнал, прямо спросил отца — а почему нам полностью свою квартиру не дают, а только комнату? Пусть бы и поменьше она была, зато ванну с кухней и туалетом ни с кем делить не пришлось.
— Ты, Сергуня, это прекращай, — нахмурился тогда отец. — Мы не кулаки какие-то, чтобы свою квартиру иметь, когда другим жить негде.
— И что? Теперь даже помечтать о своей квартире нельзя? — не понял я его мыслей.
— Ну почему? — смягчился отец. — Помечтать можно. И будет у нас когда-нибудь своя квартира. Но только тогда, когда всех из бараков переселим. А то вот Ивана-то помнишь, с нами в цеху работает?
— Конечно.
— Вот он вообще в подвале живет! Лишь сейчас на наше место в бараке переедет. А ты про квартиру свою говоришь… — покачал батя головой укоризненно.
Но даже своя комната — это оказалось гораздо лучше, чем отгороженные койки в бараке. Ее хоть запереть можно и не боятся, что кто-то в твоих вещах рыться будет. Да и просто чувство уединения какое-то появилось. Только сейчас понял, насколько мне его не хватало. Когда можно просто посидеть одному, глядя в окно, и никто тебя не трогает. Не пялится с соседней койки. Правда, до полного уединения далеко… И дело даже не в родителях, а в соседях по квартире.