Конструктор
Шрифт:
«К кому следует» оказался профессор физики Московского университета. Только благодаря его расчетам удалось выполнить мою задумку «в металле». Тут уж и я без дела не сидел. Правда был у отца больше на подхвате, чем самостоятельно что-то делал.
При первой проверке моей «прибора» бак заливали чуть ли не всем цехом сборки. Я же с замиранием сердца смотрел на стеклянную трубку, мысленно скрестив пальцы.
— Ну чего там? — просипел Петр Дмитрич.
Он как раз лил бензин в бак, и с его места трубки не было видно.
— Пока не видать, — был ему ответ.
— Пошла родимая! — не удержался
Миллиметр. Второй. Вот уже половина трубки заполнена…
— Все, полный, — выдохнул Петр Дмитрич.
— Калибровать надо, — задумчиво почесал подбородок Михаил Александрович. После чего повернулся ко мне и протянул руку. — Поздравляю Сергей. Пусть и с огрехами, но твой прибор работает. Быть тебе конструктором!
Глава 4
Лето — осень 1919 года
Мой первый придуманный прибор мы с семьей все же отпраздновали. Правда своеобразно. Благодаря тому, что теперь я одевал себя сам, отец сумел подкопить деньжат и решился вывести всех нас в кинотеатр. Мне было любопытно, что показывают в кино в нынешнее время, да и как вообще выглядит картинка, и потому я тут же согласился. Мама сомневалась, но и ей стало интересно. Да и похвастаться в бараке перед соседями о походе в такое заведение — первое дело. В общем, в ближайшее воскресенье мы пошли в кинотеатр «Арс», который располагался на Тверской улице.
С первых минут показа фильма отцу стало неудобно. Просто потому, что само кино было не просто черно-белым, а еще и немым. С длинными полотнами текста между картинками. Он тут же стал коситься на меня — а ну как я не понимаю, что на экране происходит? Пришлось вслух зачитать то, что я видел на экране, чтобы его успокоить. А потом и вовсе зачитывать каждое такое «полотно» — оказалось, что мама неграмотная. Не на того отец косился.
Сам фильм назывался «Всеобуч» и был по сути пропагандистским. В нем призывали обучаться военному делу, показывая фотографии соответствующей тематики, а между ними вставляя стихотворения о пользе военной службы и обучению этому делу. Я больше смотрел на качество картинки, снова отметил отсутствие звука и необходимость работы в этом направлении, да попытался понять уровень подготовки местных солдат. Ну из того, что показали — так себе подготовочка. Надеюсь, тут не лучшие из лучших показаны, а то грустно становится за Красную армию. А вот маме понравилось. Особенно скорость моего чтения. Да и картинки ей тоже были по душе. Глаза горят, щеки раскраснелись. Отец даже слегка ревниво стал на нее посматривать.
— Сережа, как ты уже здорово умеешь читать, — восторженно сказала мама, когда мы вышли из кинотеатра. — Ученым человеком растешь.
В ее голосе была неподдельная гордость и счастье за сына.
— А то! Сергуня у нас инженером будет, — убежденно заявил отец.
И тут же приобнял маму, словно убеждаясь, что та никуда от него не денется.
Через неделю о моем приборе написали в газете. Статью мне показал сам Михаил Александрович.
— Вот, гляди, Сергей. Заметили твой прибор, — усмехаясь, заявил он.
— А чего это тут я как соавтор помечен? — поднял я на него обиженный взгляд.
Первым именем в статье стоял тот самый профессор физики. И судя по тону статьи, изобретение прибора приписали ему, а меня упомянули мимоходом. Стало до жути обидно.
— Так все расчеты-то он вел, — пожал плечами начальник цеха сборки.
Для него ничего удивительного в статье не было. Наоборот, все закономерно. А вот мое возмущение как раз и вызвало его недоумение.
— В следующий раз все сам делать буду, — пробурчал я, но так, чтобы Михаил Александрович не расслышал.
В этой ситуации в меня вселяло надежду на то, что и следующее мое изобретение не присвоят, лишь тот факт, что меня все-таки упомянули. Если все сам сделаю, вписать свое имя другому профессору будет в разы сложнее. Уж я постараюсь.
Наш завод «Дукс» все же национализировали. Теперь он стал называться «Государственный авиационный завод № 1». Но для рабочих мало что поменялось от этого. Хотя вру. Теперь отчитываться стали в первую очередь не только перед директором завода, но и перед секретарем партии, если тот потребует. Этих секретарей развелось, что блох на собаке. В каждом цеху обязали назначить из числа рабочих, состоящих в партии, человека секретарем. Над всеми ними поставили секретаря завода. А уже тот должен был отчитываться перед секретарем нашего города.
Свою идею о новом приборе для самолета я не оставил. На этот раз решил взяться за измеритель скорости. Первой мыслью было поставить небольшой пропеллер и считывать его скорость вращения. Однако когда взялся продумывать детали, то понял, что получается слишком сложно. И ненадежно. Конечно логично считывать скорость самолета с помощью встречного ветра. Чем сильнее лобовое сопротивление, тем выше скорость. Но пропеллер тут не поможет.
На какое-то время работа с новым прибором у меня застопорилась. Не было идей, как его сделать. Лишь была твердая уверенность — это возможно, причем что-то подобное сделают в скором времени. Надо быть первым.
Школьные будни отступили на летнее время, зато вместо них пришло новое увлечение. Боря с местной пацанвой постоянно стали бегать на речку — купаться, да кататься на лодках. Лодки дети брали на время у родителей, к тому же пошел слух, что скоро откроют клуб гребли. Короче, Боря и меня втянул в это занятие. Оказалось на удивление интересно. С отсутствием интернета-то и телевизора, чем еще заниматься? Игры в «красных-белых» как-то поднадоели. Вот теперь я по полдня и зависал на речке, если погода позволяла. Именно тогда, в очередной раз опуская весло в воду и ощущая чуть ли не всем телом, как вода тормозит лодку трением о ее дно, мне и пришла идея, как все же создать нужный прибор.
Все оказалось и просто и сложно одновременно. Простота заключалась в том, что встречный ветер должен давить на прибор. Подсоединить к прибору стрелку, которая будет отклоняться в сторону, и чем сильнее давление — тем значит выше скорость. Но на что конкретно будет давить ветер? Как подсоединить стрелку? И главное — как определить, с какой силой давит ветер, а значит какова скорость самолета? Тут без знаний физики не разберешься.
— Хрен тому физику, а не новая идея, — процедил я себе под нос, когда дошел до такой мысли. — Сам во всем разберусь.