Конструктор
Шрифт:
Чтобы окончательно убрать из мозгов засевшую фобию, я сосредоточился на работе нашего пионерского отряда.
Вообще когда я только стал пионером, то не сразу понял, чем именно должен теперь заниматься. «Законы», написанные на листке, больше походили на список желаемых качеств участника движения. А что делать то я был должен? Когда напрямую спросил об этом в первый раз Надежду Константиновну, то она мне заявила, что я и другие пионеры должны обо всем докладывать старшим. Не закрывать глаза на нарушения законов советской власти, даже если это делают самые близкие и родные люди.
Это что получается? Надежда Константиновна видит в пионерах — стукачей? Или как иначе понимать ее слова?
В остальном же пионер по мнению Крупской должен стать опорой власти среди детской среды, ее ушами, глазами и контролирующим органом. И быть пионером у детей должно быть почетно, чтобы они сами стремились вступить в ряды движения и боялись исключения. Это если я правильно понял «хотелки» Надежды Константиновны. Ну, хотеть она может что угодно, а я собирался сделать из тех ребят, что окружали меня, что-то вроде тимуровской команды. Как-то в прошлой жизни отец рассказывал мне об этих ребятах. Тоже пионеры, но занимались не стукачеством, а реальной помощью людям. Пожилым по хозяйству помогали, экологические отряды устраивали по очистке окружающей среды от мусора, вели здоровый образ жизни и тому подобное. Именно это наш отряд под моим ненавязчивым руководством и делал. Надежда Константиновна наблюдала и особо не вмешивалась, хотя стукачеством из нас никто не занимался. Пока видно присматривалась, а что уж она потом скажет, покажет лишь время.
Время летело. Незаметно наступил апрель, и я впервые в газете наткнулся на упоминание Иосифа Сталина. В статье рассказывалось, что Пленум ЦК Российской Коммунистической Партии (б) постановил учредить должность генерального секретаря партии и назначить на нее товарища И. Сталина. Ниже описывалось, что эта должность нужна лишь для организации удобства работы партии, чтобы ликвидировать неразбериху и упорядочить принимаемые партией решения. Ага, благами намерениями… то-то «обычный» секретарь вскоре станет главой государства. Но вот так наблюдать становление самого кровавого диктатора, как Сталина описывали в будущем многие политики, особенно из либеральных партий, очень интересно.
Но не только этим событием оказался богат апрель 1922 года. Десятого числа началась Генуэзская конференция. Впервые после революции капиталисты сами позвали нас на переговоры, когда поняли, что свергнуть советское правительство не удалось и необходимо выстраивать хоть какие-то международные отношения. В апреле же был заключен договор с Германией, благодаря которому началось очень тесное экономическое сотрудничество с немцами, а блокада РСФСР западными странами была пробита. Как следствие этого договора первого мая в честь праздника было торжественное открытие воздушного коридора Москва-Кенигсберг-Берлин.
На нашем заводе это событие через год отразилось поставками двигателей от немцев. К тому же рядом стали строить концессионный завод по сборке немецких самолетов. Как для нас, так и для самих же немцев — по Версальскому мирному договору у них на это было какое-то ограничение. Ну это я позже узнал, а тогда в газетах просто писали об успехах советской дипломатии. А я вот когда проходил мимо, на эти концессионные заводы смотрел с грустью и осознанием, что через двадцать лет собранные здесь нашими же людьми машины полетят из Германии обратно отнюдь не с добрыми намерениями.
Живот у мамы продолжал расти, и комната в квартире стала тоже преображаться. Появилась детская кроватка. Варвара Семеновна принесла для мамы пеленок из больницы, заполонив ими половину единственного стоящего в комнате шкафа. За месяц до родов мама перестала выходить на работу, почти не выходя из дома. Разродилась она в июле девочкой. Назвали Настей.
Я воспользовался своим положением председателя пионерского отряда, и в рамках помощи окружающим мы собрали для моей новорожденной сестренки детской одежды. Зная, что пойду на это, еще с апреля стал вводить подобные сборы в практику отряда. Не только ведь моя мама ждала ребенка. И у других дети рождались. То одной будущей мамочке наш отряд поможет, обустроив детскую комнатку: кроватку собрать или найти уже готовую у кого-то, стол для пеленания сколотить. То для другой роженицы лекарств раздобудем и еды какой. Вот ребята и не возмущались, когда-то же самое уже для моей мамы делали.
На этом фоне как-то незаметно для меня прошел Всесоюзный сбор комсомола, на котором наконец официально основали Союз юных пионеров имени Спартака. И наш отряд, как самый активный из всех «экспериментальных», на месяц попал в заголовки и статьи главных газет страны. Одноклассники тогда ходили важные, надув щеки от гордости.
После рождения Насти наш дом наполнился суматохой, детским бельем и ощущением недосыпа. Кроха просыпалась часто, а так как спали мы в одной комнате, то будила она сразу всю семью. Из-за этого днем я ходил не выспавшийся, похожий на зомби. Хотя тут и слова то такого еще нет в обиходе. Хорошо хоть школа закончилась, учить уроки не надо. Даже деятельность пионерского отряда стала не такой интенсивной. А отсыпался я на заводе. Хоть и вернулся в цех сборки, но уж часик на сон всегда находил.
Кстати, Николай Николаевич пару раз приходил, интересовался — не хочу ли я обратно. Он все же решился создать собственный моноплан и сейчас занимался обсчетом площади крыла под него. Я обещал подумать. Тот страх, который я испытал постфактум, что чуть не угробил человека, постепенно сходил на «нет». Да и самолет у меня получился хороший, просто ему более прочные материалы нужны. Ну и зуд что-то создать снова стал накатывать на меня.
Как будто чувствуя это, ко мне обратился Ромка Маликов с просьбой собрать радиопередатчик для кружка. Я из-за кутерьмы с пионерским отрядом почти забросил когда-то созданный мной радиокружок, а он развивался. Борька Черток к тому же часто туда ходил. Он же и рассказал ребятам о том, что я один такой передатчик уже собрал под руководством Поликарпова. И зачем я с ним поделился… Хотя не мог не поделиться — друг ведь. Но что уж теперь.
Короче, Ромка как-то выловил меня около подъезда моего дома и попросил собрать такой передатчик для них.
— Детали с вас, где их найдете — не моя проблема, — тут же обозначил я свои условия.
— Так ты же пионер, а вы помогаете людям, — ехидно заметил этот проныра. — Вот и помоги нам.
— Мы нуждающимся помогаем…
— Мы очень нуждаемся, — заверил меня парень.
— Тем, кто сам не способен что-то сделать. А вы — не безрукие, — отрезал я. — Не буду за вас я детали искать. Написать, какие нужны — могу, и только.
— Ладно, — нехотя выдавил из себя Маликов. — Сами найдем.
И ведь нашли. Да и передатчик им не просто так нужен был. Ребята из кружка захотели собственное радиовещание начать!
— А вы понимаете, что радиопередатчик, который я вам соберу, и радио, которое в эфир на огромную территорию вещает — это не одно и то же? — спросил я их, когда узнал.
— Да ни че! Нам главное начать, — легкомысленно отмахнулся Ромка.
Ну ладно, мне не жалко. Может постепенно и настоящую радиостанцию соберут, кто этих энтузиастов знает. Я и предупредил их лишь затем, чтобы потом меня не обвиняли, будто «мое» радио у них не работает как надо.