Консул Содружества
Шрифт:
– Секс-туризм? Что вы имеете в виду? – вытаращился тот.
– То, что сказал. Приехал снять себе девушку или, может, нескольких.
– Видите ли, – задыхаясь от возмущения моей откровенностью, начал контроллер, – основным профилем моей родной планеты является реабилитация и активный отдых солдат и офицеров…
– Вы хотите сказать, сексуальный туризм – это пассивный отдых?
– Я хочу сказать, что есть специализированные колонии, куда вам следовало бы, учитывая ваш моральный облик…
– У тебя забыл спросить!
Я
Цивильный космопорт – самое холодное место на любой планете. Можете мне поверить – на своем веку я их навидался. Даже когда среднегодовая температура на поверхности равняется плюс 150 по Цельсию, в космопорту только что изморозь на стеклах не выступает!
Почему так? А черт его разберет. Может, от близости Пространства у работяг, которые настраивают систему кондиционирования, не в ту сторону съезжает крыша?
Я поежился, поплотнее застегнул куртку, но уходить не уходил. Хотелось попрощаться со Спайком, который как раз проходил мимо того же морально озабоченного рядового-марсианина.
За Спайка я не беспокоился. Этот на вопрос о цели визита наверняка возьмет под козырек и гаркнет «Активное оздоровление, сениор!».
Правильный, в общем. Неудивительно, что танкист. В танкисты только таких и берут, лояльных.
Спайк и мне что-то такое весь полет вкручивал – про футбол, про общечеловеческие ценности. Благо у нас и сиденья, и капсулы были рядом. За весь полет он не выпил и бокала пива. Зато витаминизированный попкорн жрал как землеройка, целыми кульками.
Может, подозревал во мне сыскаря из Службы Внутренних Расследований? Приставленного его проверять? А может, и правда на моем мужественном лице нет-нет да и проскакивает какое-нибудь подленькое выражение? Кто знает…
– Ну что? Чего так долго? – спросил я, когда Спайк наконец вышел из-за турникета, волоча свой тяжеленный чемодан на воздушной подушке.
– Сениор рядовой первого класса спрашивал, что у меня в чемодане, – отрапортовал Спайк. – Сениору рядовому первого класса показалось подозрительным, что я захватил с собой полный комплект индивидуального спецснаряжения.
– Гм… Мне бы это тоже показалось странным…
– Видишь ли, Серж, после того, как кончится мое увольнение, я должен буду прибыть прямо на линию огня.
– Ты думаешь, там тебе спецснаряжения не дадут? Пожадничают?
Моя-то дорожная сумка вообще ничего не весила. Я даже гражданского костюма с собой не взял – решил купить что-нибудь помоднее на месте.
– Конечно, дадут! Но ведь свое-то я волокно к волокну, контакт к контакту сам перебирал. Я там все блоки лично тестировал. Ты представляешь, если перед лицом врага у меня откажет подсистема сканирования цели?
– Представляю… – вздохнул я.
На то, что бывает, когда перед лицом врага у тебя отказывает какой-нибудь жутко важный агрегат, я успел до не хочу насмотреться во время выбросок в учебной экоброне. Там сержанты дистанционно отключали нам все подряд, а милитум верещал, что это, дескать, результат меткой стрельбы противника. И все-таки вредно быть таким непроходимым занудой, как Спайк!
Мы подошли к выходу из космопорта.
– Ну и пейзаж! Ну и виды! – взвыл от восторга Спайк.
За распахнутыми воротами из мозаичного стекла сияло нестерпимой медью рукотворное термоядерное солнце. Гордость Марса, притча во языцех Раннего Освоения.
Солнце щедро заливало столицу Марса, Анаграву, жидким золотом. Элегантные стеклянные пирамиды города отвечали светилу помпезными отблесками, в которых смешивались все цвета космической радуги.
Эффектно, но глаза утомляет. Марсиане только что не спят в солнцезащитных очках. Неудивительно.
Эту ослепительную картину я имел счастье наблюдать не менее сорока раз (именно столько дней я совокупно пробыл на Марсе за свою недолгую жизнь) и потому особых восторгов не высказал.
– Красиво, правда? – не отставал Спайк.
– Правда, – кивнул я, хотя было ясно: танкист не знает, что значит слово «красиво».
– Счастливо тебе, Спайк! – Я сделал шаг в направлении стоянки кэбов.
Водилы постарше меланхолично почесывали репу в ожидании клиентов. Молодые азартно дрючили свои плай-стации.
– Если будет одиноко, заходи, погутарим, – предложил Спайк. – Заведение называется «Тихая пристань». Недалеко от космопорта.
Я дружелюбно оскалился на прощание. Только такой идиот, как Спайк, мог поверить, что пристань неподалеку от космопорта и вправду «тихая».
Хоть я и брякнул Спайку, что собираюсь сымпровизировать свой отдых, но на самом деле план у меня был. Я просто боялся, как бы дружелюбный и положительный представитель наших во всех смыслах непробиваемых бронесил не набился ко мне в компанию.
По четкости мой план значительно превосходил средний тактико-операционный лист вроде тех, что выдает на-гора наше родное командование.
План был таким: снять комнату в отеле «Счастливчик». Желательно на последнем этаже (в целях экономии).
Затем рвануть в бар «У Кролика». Снять там красивую девушку. Желательно находящуюся при исполнении. А там уже и впрямь можно импровизировать…
Заведение «У Кролика» было моим любимым местом на планете Марс. Пожалуй, если бы мне кто предложил туда переселиться, я бы не колебался с ответом ни минуты.
Стоило мне переступить порог и попищать на металлоискателе своим штатным пистолетом-пулеметом «MS-247», как во мне буквально начинала бурлить энергия. Меня распирало силой и счастьем. Словно кто-то ударял меня по гипофизу и надпочечникам эдакой энергетической суперкувалдой.