Консультант
Шрифт:
– Миз Галлахер? – наголо бритая башка склонилась ровно настолько, чтобы обозначить приветствие.
Ответный кивок Ланы был заметно учтивее:
– Рада вас видеть, сержант Пембертон. Задержанные перед вами. Я готова выдвинуть обвинения.
– Я слушаю вас, миз Галлахер.
На сей раз голова сержанта склонилась значительно ниже: должно быть, он успел по достоинству оценить обстановку. Стандартный планшет почти терялся в огромной лапище.
– Нарушение границ частных владений. Захват частной собственности. Похищение людей. Порча чужого имущества. Доказательства готов предоставить почтенный Али-Баба, выделивший мне своих сотрудников в качестве группы поддержки. Реза, свяжись с шефом, мне нужна копия записей. Не всё, только компиляция доказательств.
– Сделано, госпожа.
Улыбающийся уголками губ Реза пробежался пальцами по браслету, и сержант, принявший информацию, удовлетворённо хмыкнул.
Лана с явным раздражением выдавила воздух сквозь трубочку губ:
– Я тебе не госпожа, парень.
– Госпожа моего сердца, – темнокожий мрин поклонился, улыбаясь уже в открытую.
– Ну конечно! – теперь девушка почти смеялась. – Сердца, надо же! Подучил бы ты анатомию, Реза. То, госпожой – или рабыней?! – чего ты хочешь меня сделать, расположено существенно ниже.
Со стороны рядовых полицейских, просочившихся в переговорную вслед за сержантом, донеслось отчетливое хрюканье, тут же, впрочем, затихшее под ледяным взглядом Ланы. Лицо её больше не походило на львиную морду, но глаза не сулили случайным юмористам ничего хорошего. Реза ещё раз поклонился, теперь – существенно ниже и с должным почтением.
– Полагаю, – вмешался Пембертон, – следует также добавить к списку обвинений нанесение телесных повреждений.
– Вы об этом, сержант? – протянутая в сторону полицейского левая рука Ланы уже не кровоточила. Поблизости переминалась с ноги на ногу Грета, вскрывшая перевязочный пакет и только ожидавшая разрешения приступить к своим профессиональным обязанностям. Лана поймала ее взгляд и кивнула в сторону стола: – Подлатай сначала нашего гостя, Грета. А что касается моей руки, то они ни при чём, это я дверь кулаком пробила.
– А щека? – въедливо уточнил коп.
– Ерунда, пуля срикошетила.
– Ваша пуля?
– Нет, его, – Лана ткнула пальцем в съежившегося Номера Второго.
– Ну, вот видите! Так и запишем: нанесение лёгких телесных повреждений. Что-нибудь ещё?
– Кража.
– Какая кража?!! – завопил несколько пришедший в себя Номер Первый, которого никто и не думал пока отвязывать от стола. Должно быть, присутствие полиции, оказание первой помощи и тот факт, что на его гениталии больше никто не покушается, вернули ему утраченную было смелость.
– Где моя мята, ты, урод? – не оборачиваясь, рявкнула, Лана, у которой, похоже, испортилось настроение. Или просто наступила постбоевая реакция. – И с чьего терминала вы заказывали жратву и девок? Не с моего? Ну и наглых же типов прислали по мою душу, спасу нет!
Каменная физиономия Пембертона дала трещину, выпуская наружу скупую усмешку.
– Наглость ещё не признак профессионализма, миз Галлахер. Кстати, о профессионализме и накладываемых им обязанностях: чего вы хотите для этих троих? Предупреждаю сразу – даже по совокупности на смертную казнь не тянет…
– А на высылку без права возвращения на Шанхай? – подобравшаяся Лана мгновенно убрала эмоции на задний план.
Ещё одной милой деталью шанхайского правосудия было право потерпевшей стороны потребовать определённого наказания для преступника. И если требование не выходило за рамки довольно вольно очерченных норм, оно, как правило, удовлетворялось на месте. Если выходило, решение принимал суд.
– Запросто, – кивнул Пембертон. – Но… вы уверены, что высылка лучше каторжных работ? Если вы их отпустите, придут другие, и…
– А я попробую улучшить свои шансы. Ну-ка, поднимите этого фрукта.
Номера Первого немедленно отвязали, поставили на ноги, сковав запястья за спиной, и даже рубашку кое-как запахнули и заправили в изодранные брюки.
– Слушай меня ушами и доведи до сведения своего придурочного шефа следующее. Работать против лавочки я не буду. Но и НА лавочку работать я не стану до тех пор, пока приказы отдает он. Мне… как бы это поточнее выразиться… не нравятся его методы управления персоналом. Можете считать, что я уволилась по собственному желанию.
– И кто тут наглый? – процедил Первый, пошире расставляя ноги и принимая вид донельзя высокомерный. – Забыла, кто ты есть?! Да без лавочки ты никто, ничто, и звать тебя никак!
– Ошибаешься, – безмятежно отозвалась Лана. – Скажи мистеру Ка, пусть проверит бухгалтерию. Вот уже больше трёх лет агентство «Кирталь» находится на полном самообеспечении. Моем обеспечении, если точнее. И кому, чего и сколько я должна, я если и буду обсуждать, то уж никак не с твоим боссом.
– Сдохнешь!
– Непременно. Когда-нибудь. Но вряд ли сегодня и вряд ли от твоей руки, так что не суетись под клиентом.
Первый задохнулся и пошёл пятнами. Глаза его вылезали из орбит и он, наверное, бросился бы на девушку, но бросаться на кого-либо, имея двух конвоиров за спиной и ещё нескольких в непосредственной близости – дохлый номер. Поэтому мужчина с шумом втянул воздух, выдохнул и с обманчивым простодушием поинтересовался:
– А ты понимаешь, что будет, если здесь узнают, откуда ты взялась?
– Угрозы, – флегматично констатировал сержант Пембертон, делая в планшете соответствующую пометку. – Даже, пожалуй, шантаж.
– Да я-то понимаю, – фыркнула Лана, не обращая специального внимания на стража порядка. Кивнула, впрочем, вполне благосклонно. – А вот ты, похоже, нет. Растолковать?
– Уж сделай одолжение, – Первый, кажется, хотел сплюнуть, но поостерёгся.
– Через двое суток после того, как ты начнешь трепать языком, мне придётся менять терминал. Поскольку старый перегреется и взорвётся от количества пришедших резюме тех, кто пожелает на меня работать. И эти резюме придут более чем вовремя. Ведь максимум через неделю на агентство «Кирталь» прольется не золотой дождь даже – золотой водопад предлагаемых к выполнению контрактов. Хочешь всем рассказать? Валяй. Окажи мне услугу. Можешь начинать прямо сейчас. Самое то для удачного старта.