Контактер
Шрифт:
С неприязнью оттого, что вторглись не только к ней в дом, но и в ее дела, дочитала страницу.
– Ну и как?
– Писать бы вам пародии. Только вот не врублюсь, откуда все это узнали: что с транспортом постоянно нелады, и что Андреева изобретательна, что остроумничает по поводу искусственной линьки кур?
– Да ведь у вас же есть намеки на это и довольно точное описание птицефермы. Осталось лишь представить картину и сделать вывод.
– Как хоть зовут вас?
– Колян.
– Как-то странно.
– А вы привыкли ко всему не странному? Скажем прямо, стандартному? Взгляните
– Квартира как квартира. Вам что, не нравится?
– Я не вижу в ней вас.
– То есть?
– Вас, с вашими пристрастиями, вкусом, привязанностями, с вашей личностью. Таких безликих квартир сколько угодно.
– Бросьте, - нахмурилась она.
– Перевидала я на своем веку так называемые оригинальные квартиры с коллекциями лаптей и старинных самоваров. Как же, впечатляюще!
– У вас есть масляные краски? Кисточки?
– Это еще зачем?
– Есть?
– Не думаете ли разрисовать стены и полы?
– Потолок.
– Что?!
– На потолке хорошо бы что-нибудь изобразить. Вам никогда не приходилось спать в лодке или на копне сена? Чтобы над головой луна и звезды?
– Нет уж, извольте. Расписывайте собственную квартиру. Если она, конечно, у вас имеется.
Парень заметно сник, лицо его помрачнело.
– Я, пожалуй, приму душ, - сказал он.
– Чего уж там, - усмехнулась она.
– Можете сразу ванну. Вам чай приготовить или кофе? А может, шоколад? Или сначала салат из кальмаров?
Блеснув глазами, он, ничуть не обидевшись, подхватил ее тон:
– Не знаю, как там кальмар, а бутерброд с колбасой и чай вполне устроят. Мой организм хотя и потерял какое-то количество калорий в марафоне, все же насыщен ими и в сильном допинге не нуждается.
Он развернулся и, как показалось Стендовой, по-хозяйски прошел в ванную.
Блистало кафельной чистотой, на полках громоздились разного калибра пестрые флаконы, коробочки, бутыльки. "Должно быть, и у Зои так", подумал он о своей адресатке.
Купания в пруду и рюмки коньяку на вокзале оказалось достаточно, чтобы оживить свою уникальную способность, а затем так по-глупому влипнуть. Та же вода могла снять перевозбуждение, плохо только, что никогда не знаешь заранее, чем обернется дополнительная водная процедура: то ли заглушит, то ли воспламенит энергию.
Он открыл краны, смешал холодную и горячую воду до комнатной и стал под хлесткие струи. Интересно, как бы отнеслась к нему журналистка, выложи он всю правду о себе? Испугалась бы? Возненавидела? Зоя готова была принять его таким, каков есть, по-детски веруя в его возрождение. Но и этой женщине признателен, хотя видно, как ее мучает искушение заявить о нежданном госте. Однако уверен, теперь уже она не сделает этого, даже сейчас, когда есть возможность.
Воде он мог бы сочинить гимн и проклятие. Она открыла ему, что он не как все, что природа сыграла с ним шутку, наделив свойством, которым, быть может, не обладал ни один человек, а если и обладал, то хранил в тайне не только от других, но и от себя. Он же, как мальчишка, до сих пор ликует, когда в нем пробуждаются эти странные силы, полезное применение которым не может найти, отчего опасность мчится за ним по пятам. Если бы не в двенадцать, а в тридцать лет он сделал это открытие, не пришлось бы
Когда впервые узнал о своей необычной способности, удивился, но и перетрухнул. Он тогда вернулся из школы в детдом - иного дома у него не было, родителей он не знал, - но не пошел в классную делать домашние задания, соврал воспитательнице, что разболелась голова, и завалился на кровать. Лежал, думал об Антиповой, с которой сидел за одной партой. Опять она пригласила его домой на обед. Он с удовольствием поел бы домашнего борща, послушал новые записи на маге, поиграл с ее шпицем, но отказался от этих приятностей, вспомнив настороженно-жалостливые взгляды Нинкиных родителей и то, как ее бабушка со слезами на глазах запихнула ему в портфель кусок пирога с повидлом, а потом, точно младенца, погладила по голове. До сих пор был с Нинкой на равных, но после того прихода в гости что-то изменилось, показалось, что Нинка относится к нему, как к больному, с чрезмерной опекой и вниманием. Это злило, и сегодня, когда опять услышал от нее приглашение, зло съехидничал, что никогда не придет к ней, потому что у нее в квартире воняет псиной и кошатиной. На самом деле, в доме у Нинки чисто и хорошо, просто захотелось досадить ей, и, кажется, добился своего - она ничего не сказала, только покраснела до ушей.
От лежания голова и впрямь разболелась, и он хотел было пойти к дежурной медсестре за таблеткой, когда вошла Майя Григорьевна, ведя за собой рыженького мальчишку с зареванными глазами. Представила:
– Наш новенький, Леня Носов. А ты чего, Кадыров, разлегся на покрывале?
Он встал с кровати, привел ее в порядок и обернулся к новичку. Тот вместе с воспитательницей укладывал в тумбочку содержимое портфеля и полиэтиленового пакета.
– Кадыров, отведи его в душевую, а по пути возьми белье у сестры-хозяйки, - распорядилась воспитательница и заспешила по своим делам.
– Пошли, - скомандовал он новичку.
Поскольку любил поплескаться, не упустил удобного случая и вместе с мальчишкой попрыгал под резкими струями воды. Впрочем, новичок не прыгал, а флегматично терся мочалкой, как-то нехотя постоял под душем, а потом с опущенной головой побрел в спальню.
– Ты откуда?
– Из дому, - ответил новичок.
– У тебя есть дом?
– Был.
– Мальчишка бросился ничком на кровать и затрясся в беззвучном плаче.
– Да ты чего, да брось ты, - стал неумело успокаивать он, невольно прикасаясь к его плечу. И тогда впервые ощутил тот особый толчок в грудь, после которого он уже был не совсем собою, а как бы чуточку и этим плачущим мальчишкой.
– Что такое?
– пробормотал новичок. Сел на кровати и уставил на него вмиг просохшие глаза.
– Ты прикоснулся, и сразу полегчало.
Он же ощутил, как стиснуло горло, что-то заныло меж ребер, и в спальню хлынула из дневных окон чернота. Вся мальчишкина печаль передалась ему без остатка, и то, что он физически почувствовал ее, привело в восторг и напугало.
После этого случая стал намеренно испытывать себя: подходил к кому-нибудь из одноклассников или детдомовцев и как бы нечаянно прикасался к руке или плечу. Когда выяснилось, что умеет забирать не только печаль, но и радость, и скуку, и множество других состояний, стал разборчив.