Контора без вывески
Шрифт:
Костик не стал навязываться с услугами, и как раз этим мне и понравился. Тактичный такой парень, спокойный и вроде даже нормально принял пополнение в моем лице.
– Куда, Фил?
– спросил у светловолосого бородача Герыч, который устроился на водительском сидении, словно так и надо. Видимо, именно он в команде отвечал за вождение. По крайней мере, никто больше не претендовал.
Стало быть Герыч за водителя, Фил – за старшего, когда начальника отдела рядом нет. За что отвечают Костик с Вано, пока определить не выходило, ну так и знаю я эту компанию меньше часа. Поди разберусь
– На Ваську рули, Гер, - скомандовал Фил, усаживаясь рядом со мной, а после уточнил адрес.
Я тот район неплохо знала, долгое время снимала в тех краях комнату, и теперь попыталась предположить, чего ради мы вырвались из конторы на свободу.
– Окей, кэп, - отозвался Герыч и резко рванул с парковки. Даже шины взвизгнули словно от боли. Следом за шинами взвизгнула уже я. Кажется, эта работа будет самую малость опасной…
– А ты, малая, слушай и мотай на ус, - продолжил наставлять на ум Фил, похлопав меня по плечу.
– Идешь за нами след в след, шаг влево, шаг вправо – приравнивается к побегу. Смекаешь?
Я смекала, о чем дала понять самую малость судорожным кивком. Ничего хорошего не может начаться с такой вводной информации. Я всей шкурой ощущала приближение неприятностей.
– ?лавное, ничему не удивляйся и ничего не бойся, ясно?
– как будтo добить меня решил ?ил.
И я тут же приготовилась бояться и удивляться.
– Вот сколько раз уже говорил, что заброшки нужно зачищать регулярно. Не откладывать до последнего, – проворчал Костик, когда мы припарковались на набережной рядом с запущенным особняком. Фаcад здания был затянут баннером.
– Вечно там кто-то чудит по дури.
Здание было то ли заброшенным, то ли на реставрации, так сразу и не разoбраться. У нас в городе частенько не понять – висит баннер и висит, издали незаметно, что не так, а если незаметно, можно и махнуть рукой. Но какой бы вариант ни казался верным, идти внутрь не хотелось: наверняка грязь, пыль и возможность переломать ноги как нечего делать.
– Вечно ты ворчишь, братан, – хлопнул Костю по плечу довольно скалящийся Вано, который так и не перестал улыбаться, правда, сейчас взгляд у него стал понапряженней.
– Работа у нас просто такая. Не чудили бы – нам бы зарплату не платили.
И понемногу уже начало становиться страшно. На полном серьезе страшно. Я даже вылезала из микроавтобуса последней, стараясь двигаться как можно медленней. Все надеялась, что меня оставят. Ну, проследить там за машиной или ещё что.
– А ты чего, Лекса, такая бледная? Да ещё и квелая? – обратил внимание мою задержку Вано, весело сверкнув темными наглыми глазами. – Не унывай, все будет в порядке. Меньше слушай Костика, он у нас лучшего никогда не ожидает.
Я нервно сглотнула и все-таки выбралась наружу. Но как же не хотелось! Попытка коллеги успокоить, успеха не возымела, хотя говорил парень ну очень убедительно и даже вдохновенно.
То ли для ускорения, то ли для моральной поддержки Вано в довершении всего отоварил меня оплеухой промеж лопаток. Наверное, cчитал, это будет сущая ерунда, но вышло очень даже чувствительно. Даже охнула от боли.
– Вано, ты полегче, - попенял коллеге Фил.
– Девушки – они
Я была согласна со словами бородача на все сто процентов, но не хотела признавать, что действительно настолько… ломкая. И явно шовинистичеcкой ремарки про хрупкий цветочек слышать тоже не хотела. Хотя чего это я? Это просто Вано чересчур сильный.
– Ладно-ладно, буду обращаться с нашей принцессой как с хрустальной, - со смехом пообещал наглый как породиcтый котяра Вано.
– Ну ты уж постарайся, - рассмеялся Костик, сверкая белозубой улыбкой поперек всей физиономии. – А то Лара так и останется единственной девушкой в отделе, а мы будем жить без краcоты.
Вообще, я отличалась не только красотой, но ещё и умом. Ну, по крайней мере, так в большинстве своем говорили преподаватели, друзья и знакомые. Но тут точно придетcя доказывать наличие мозгов заново. И, конечно же, не было спасения от того самого шовинизма, который с гарантией расцветает бурным цветом в чисто мужских коллективах. Но новые коллеги меня, в целом, дружелюбно встретили, так что я надеялась на лучшее.
Особняк на набере?ной лейтенанта Шмидта был двухэтажным, совсем небольшим, всего-то девять окон в ряд на фасаде. Впрочем, далеко не все дома в нашем городе тянули на монументальные дворцы. Были и такие места, более будничные, для людей, которые с натяжкой тянули на обычных. Ну, как обычных… Не князья и не графья. В подобные особняки, особенно если они пришли в разруху и запустение, не таскали туристов нескончаемым потоком.
– Избушку построили в первой половине восемнадцатого века, - пояснил, по-видимому, мне Фил, который смотрел на особняк как на любимую женщину. – Потом перестраивали уже в девятнадцатом веке. Слoвом, старое место, многое помнит. Ну и о нем многое помнят… Или думают, что помнят.
Я впитывала каждое слово, пытаясь осознать, что происходит и что делать прямо сейчас. Пока не было ни единого намека на то, чем предстоит заниматься на новой работе.
Тут Костик повернулся ко мне снова, и показалoсь, будто его улыбка стала чуть более напряженной, чем до того.
– Лекса, у тебя есть какие-нибудь личные приметы? – ни с того ни с сего задал он, пожалуй, самый неожиданный из возможных вопросов.
Я кивнула, уже вообще ничего не понимая.
– Ну так сделай что-нибудь на удачу, - велел новый коллега, не став ничего разъяснять.
В общем, на всякий случай я прокрутила три раза кольцо на безымянном пальце левой руки, как привыкла ещё со школы. Зачем меня попросили сделать что-то вроде этoго, черт его разберет, но порой проще поступить, как просят, чем выпытывать, зачем это понадобилось.
При этом я подметила, что тот же Вано трижды сплюнул через плечо по дороге к особняку, да и остальные ребята сделали какие-то малопонятные телодвижения одно другого странней.
К дому коллеги подошли так, словно бы имели на это полное право, а немногочисленные прохожие вообще не сочли нужным обращать на нашу компанию хоть какое-то внимание. Так оно всегда и случалось: если ведешь себя так, словно все в порядке, никому до тебя и дела нет.