Контора без вывески
Шрифт:
Хотя я все равно не любила такого роду архитектуру.
– Не для простаков дом строился. Высокие потолки, царские планировки, - согласился с ?оллегой Филимон, задрав голову и поглядев на верхние этажи. Окна там были как слепые бельма. – Да и сейчас покупатель средней руки к такой громаде и не подойдет. Квартирки тут большие и с ценой соответствующей. Есть даже двухъярусные. И стоят за пятьдесят миллионов.
Я со своей отдаленной перспективой ипотеки и видами разве что на однушку, могла только вздохнуть украдкой.
Хотя, собственно
– Почему только не убрали все могильные плиты?
– задалась я, наверное, самым важным сейчас вопросом.
Если все дело в «кладбищенском» следе,то стоило бы просто избавиться как можно быстрей от проклятых кусков камня и тем самым положить конец бедам.
– Там не только в камне ведь уже дело. С плит паранормальная энергия благополучно перешла на сам дом, - с несчастным видом развел руками Фил. – Раньше контора работала не настолько эффективно, как сейчас, да и в центре всегда столько работы, что на более новые районы не хватало ни рук, ни времени. Проворонили.
Так и просилось на язык что-то вродe «Надо было больше работников нанимать», но я уже начала понимать – в нашу «природоохранную» организацию с улицы не набирают. Тут что-то сложней и таинственней. Сколько пришло людей наниматься, столько и будет – не больше и не меньше.
– Словом, место в любом случае останется проклятым, - подвел итог Костик и мрачно хмыкнул. – Как летали люди из окон,так и будут. Тут разве что все сносить до основания и землю солью посыпать. Может, лет через пятьдесят…
Такая себе перспектива, да и шансы на то, что кто-то обойдется настолько решительно с действительно «золотым» домом в «золотом» месте, практически нулевые.
Ребята покивали, полностью соглашаясь с высказанной Косжаном позицией.
– Но мы ?е вроде как государственная структура, которая oтвечает за паранормальные ситуации, - слегка подрастерялась я. ?чень хотелось найти выход из этой ситуации. Люди же умирают!
А еще, чем дольше мы треплемся,тем дольше мы не приближаемся к проклятому дому. Так что от разговоров, с какой стороны ни посмотри, сплошные плюсы : и обстановку разведаю,и неизбежное оттяну.
– Разве нельзя как-то… ну, даже не знаю. Надавить, что ли?
Сослуживцы поглядели на меня как на очень даже круглую дуру, хоть в футбол играй, честное слово. Наверное, я снова что-то не то ляпнула, но в моем случае это уже совершенно обычное дело, можно даже перестать смущаться.
– Мы не то чтобы государственная структура, - развел руками Фил и первым двинулся в сторону проклятoго дома. Топал он настoлько решительно, что в пору было возненавидеть гада! Но пришлось идти следом.
– Все гораздо сложней, Лекса. В органах власти о нас знает только строго оговоренный круг людей, и влиять на нашу работу они по большому счету не могут. Ну,и мы – на их.
Похоже, я так до конца и не поняла, где теперь служу.
Солнце палило
– С реки, что ли тянет? – пробормотала я и зябко передернула плечами. Как будто даже сами кости стыли.
Обычно, после жары ощутив веяние холода, радуешься. Но в этот раз ничего подобного.
Мы смотрели на дом. Дом смотрел на нас.
Не так уж много книг в жанре ужасов прочла я за свою жизнь, однако на беду не прошла мимо классического романа Ширли Джексон. Так что мысль о плохом доме в моем сознании была не нова, как и то, что такие дома могут видеть и слышать.
– Это не с реки, - глухо отозвался Вано, стремительно темнея лицом.
Так, стоп, Лекса, стоп. Вернись в реальность, а реальность – это слова коллег.
Я и сама oтлично поняла, что холодом тянет вовсе не с реки, и выдавать свою излишнюю догадливость не хотела.
– Дом холодный, – добавил Герыч, недовольно щурясь.
– Навь. Верная примета.
Фил и Костик промолчали, но вышлo как-то очень многозначительно. Впрочем, Филимон быстро вспомнил, что он в отсутствие шефа вроде как за старшего и принялся наставлять меня на ум. Первозданного рвения, правда, уже не демонстрировал, очевидно осознав, насколько это бесполезно.
– Из-за могильных плит тут истончилась граница между слоями реальности, – начал объяснять ?ил, когда мы через арку вошли в обширный просторный двор.
– Так что часть нави сюда просачивается, а часть… ну, как бы это выразиться? Здесь завелась уже местная безликая навь. Людишки тут, случалось, и пропадали без следа. Ну,так гражданcкие говорят, что пропадали, а мы, конторские, знаем, что они в навь обратились.
После такого я обмерла и начала спешно «перелистывать» в голове все прочитанные служебные документы относительно нави. И там не было ни единого слова о том, что живой человек может стать жуткой нечистью!
Несколько секунд коллеги безмолвно взирали на то, как я пучу глаза с разинутым ртом, замерев перед аркой, а потом со всей безжалостностью просто втолкнули во двор.
– О таком в инструкциях не пишут, Лекса, - продолжил Филимон,и теперь голос его звучал глухо, очень и очень глухо, будто я слышала его… из могилы.
Черт бы побрал все мои ассоциации! Хочу быть человеком вообще без фантазии! Вот чтобы ни единого проблеска!
– Наш город – место особен?ое. Он многого не прощает, особенно, зависти, уныния, злости… Если впустить в душу эти чувства, можно однажды осознать, что твое лицо напрочь стерлось.
В груди в который раз екнуло.
Дальше вот так нахрапом заходить в сам дом никто не решился, напротив, ребята встали кружком, спина к спине, будто ожидая нападения. Я oказалась в центре этого «круга безопасности», чувствуя себя, во-первых, бесполезной, во-вторых, в большой беде.