Конторщица
Шрифт:
— Лида, здравствуй! — обрадовалась мне она и торопливо продолжила, сгорая от любопытства. — А у нас говорили, что Щука тебя уволила. Это правда?
— Здравствуйте, тетя Нина, — широко улыбнулась я. — Как там ваша внучка?
И тетя Нина моментально переключилась на то, какая же Оленька умненькая, какая красивенькая и вообще это самый лучший в мире ребенок. А как она кушает! А как какает!
— Ой, чуть не забыла, — виновато спохватилась она, — тут тебе Чайкина где-то пропуск оставила. А, вот
Я поблагодарила тетю Нину и, еле отделавшись от детального рассказа о том, на кого Оленька больше похожа, торопливо зашагала в 21 кабинет.
Контора депо "Монорельс". Всё как всегда: длинные узкие коридоры, много-много дверей, и много-много людей. Запахи бумаги и канцелярского клея внезапно разбавляет шлейф духов "Красная Москва". Все куда-то бегут, разговаривают, шутят, смеются, ругаются, спорят, кашляют, ворчат, болтают. Хлопают двери, шелестит бумага, журчит смех и разговоры, но всю эту какофонию звуков враз перекрывает рев гудка.
Всё.
Время пошло. Трудовой день начался.
В коридоре, за поворотом, я чуть не столкнулась с Гиржевой. От неожиданности она выронила несколько листов бумаги:
— Смотри, куда прешься! — возмутилась она, подбирая листы. Когда выпрямилась и увидела, что это я, то вытаращилась словно болеющий с бодуна Петров на недопитую бутылку пива, — Горшкова?
— Именно, — кивнула я.
— Тебя уволили! — заявила Гиржева, изумленно захлопав густо накрашенными ресницами.
— Как видишь — нет, — ответила я.
— Этого не может быть! — сообщила она мне безапелляционным тоном.
— Такова жизнь. Сегодня я, а завтра — ты, — улыбнулась я и пошла дальше, оставив Гиржеву в глубокой задумчивости.
На двери того самого "аквариума", где мы с Аллочкой и Алевтиной Никитичной на прошлой неделе приводили в порядок документы, висела табличка с номером "21".
Прошлый раз никакой таблички на двери я не видела.
Ну, ладно. Я дернула ручку — заперто.
Все ясно. Я развернулась и отправилась искать Аллочку. В кабинете ее не оказалось, а девочки сказали, что она у Ивана Аркадьевича.
Вздохнув, я спустилась в знакомый полуподвальчик. За дверью кабинета неистово и громко ругались. Подождав немного, постучалась и открыла дверь.
— Я занят! — рявкнул Иван Аркадьевич, прикрыв ладонью телефонную трубку.
— Извините, — сказала я, закрывая дверь.
— Лида, это ты? Заходи давай! — крикнул хозяин кабинета.
Хм. Интересно.
Я вошла в кабинет. Иван Аркадьевич сидел на углу стола и яростно накручивал телефон. Он махнул мне рукой, чтобы я присела. Из угла ободряюще улыбнулась Аллочка и жестом показала, что все отлично.
Тем
— Что-о-о?!! Когда они приедут?!! — кричал он в трубку.
В трубке что-то шипело и щелкало. Сквозь металлический лязг донеслось неразборчивое бормотание.
— Хорошо! — прокричал Иван Аркадьевич. — Жду!
Бросив трубку на аппарат, он развернулся к нам:
— Алла, отметь, завтра я прям с утра к Григорьеву. И напомни мне часа в три, чтобы я акты сверил.
Аллочка послушно записывала в пухлый блокнот.
— Так, дальше, — поморщился Иван Аркадьевич, — комиссия приезжает завтра днем. Московским поездом. Скажи Альберту, чтобы зашел сегодня, после четырех, обсудим, как встречать их.
Аллочка кивнула и записала.
— Накладные подвезли?
— Нет еще, — пискнула Аллочка, роясь в записях.
— Так какого ангела ты до сих пор им не позвонила?! — взорвался Иван Аркадьевич. — Быстро, одна нога тут, другая там! Чтобы через час у меня уже все было!
Аллочка выскочила за дверь, подмигнув мне на прощанье.
— Скажи, Карягин ругается! — вдогонку прокричал Иван Аркадьевич.
Мы остались одни. Иван Аркадьевич пристально смотрел на меня, что-то раздумывая. Пауза затянулась.
— Добрый день, Иван Аркадьевич, — решила, что не стоит затягивать разговор, я.
— Ты вернулась, — констатировал он, не обратив внимания на мое приветствие. — Хорошо.
Опять помолчали. Иван Аркадьевич морщил лоб и что-то напряженно думал.
— Слышала? Комиссия приезжает завтра, — наконец, сообщил он. — Думаю, после обеда уже приступят.
Я мрачно молчала.
— Есть две новости, хорошая и плохая, — проинформировал меня Иван Аркадьевич.
Я продолжала молчать.
— Комиссия будет работать полтора дня, — заявил он.
— А какая хорошая? — уточнила я, и Иван Аркадьевич одобрительно усмехнулся.
— Заместитель председателя — мой хороший знакомый. Вместе воевали.
Я мимикой показала, что оценила.
— Зовут его Василий Сергеевич Толстых, — сообщил Иван Аркадьевич. — Если что, он подскажет и поможет. Будешь обращаться к нему.
— Я? — удивилась я.
— Что? — не понял Иван Аркадьевич.
— Я буду обращаться к нему? — изумленно повторила я. — С чего это?
— А кто? — уставился на меня Иван Аркадьевич.
— Ответственный за комиссию, — подсказала я.
— Ну, ты и есть ответственный, — пожал плечами Иван Аркадьевич. — Приказ у Аллы где-то должен быть. Сама ее спросишь.
— Иван Аркадьевич, — вкрадчиво попыталась донести мысль я. — Ответственными за проверяющие комиссии согласно уставу нашего предприятия могут быть только заместитель директора, начальник кадров или лицо, замещающее его.