Контра
Шрифт:
После вышеупомянутого разговора в офисе Шимина, прошло немногим более месяца. Россия. Среднее звено управленцев небольшого столичного банка под амбициозным названием "Империя", а по сути дела, с недавнего времени являющегося филиалом иноземного банка King, Lieran & Co, встречает нового, назначенного владельцем директора. И как это было не прискорбно, но встречающая сторона, с первой же секунды общения с иноземным босом почувствовала сквозящее со стороны мистера Вайта сильное пренебрежение и если бы этим всё ограничилось. Далее, когда эта делегация была вынуждена "молча проглотить" нанесённое им оскорбление, стоящая немного на отдалении "массовка" возмущённо, но очень тихо зароптала. Оказалось, что сэр Сэмюель Вайт, не знает русского языка и, по-видимому, даже не собирается его учить. Мало того, он демонстративно не желает соблюдать никаких местных обычаев. А проявилось это неуважение к встречающей стороне сразу же, во время торжественной встречи, на пирсе, в порту. Сэм сильно удивился, когда в подошедшей к нему делегации девка, одетая в странный головной убор и в нелепое, красное платье с непонятной вышивкой, с поясным поклоном протянула ему каравай. На пояснения, доводимые до нового руководства через переводчика, ушло минуты две, или даже три. Затем, ещё с полторы минуты, новый директор, скорчив лицо в высокомерной
Новый директор, так и сказал: "Мы живём в двадцать первом веке [68] и должны соответствовать духу времени. А те, кто не хочет идти в ногу с эпохой, будут уволены. Желающих работать по правилам цивилизованного общества, и соответственно занять освободившееся место много, только позови. Я всегда найду, кем заменить ленивых, никчёмных бездарей". — Так что, в кулуарах банка долго ходили слухи о новых требованиях работодателя. Кто-то из служащих, не пожелав пресмыкаться перед взбалмошным немцем ушёл, таких оказалось не так уж и мало. А кто-то из персонала, уже готовился к предстоящему интенсивному переобучению, то есть был готов приобщаться к передовой культуре и прочим её завоеваниям.
68
Перечитайте 2-ю главу.
Как это не прискорбно, но в этом надо признаться, узнавших про новые вакансии и изъявивших желание наняться на службу в банк, было тоже не мало. В толпе соискателей рабочих мест, только и слышалось: "Времена настают тяжёлые… Ой да, и не говорите… Всякое можно потерпеть, лишь бы с голоду не сдохнуть… Ну да, ну да".
Так прошла не одна неделя. Несмотря на ротации служащих и массовые увольнения какой-то их части, Банк, как это ни странно, не закрылся, и на работе с клиентами, смена власти никак не сказалась. Не усугубили его работу и поползшие по городу слухи, что было обидно и не понятно для многих уволившихся, ибо в них говорилось, что все эти перемены есть прогресс и делается они во благо не только клиентов но и служащих "Империи". Это подкреплялось тем, что процент на вклады вырос, а на займы наоборот уменьшился и эти ставки стали вровень с некоторыми крупнейшими банками. А какие страсти кипели в реформируемом коллективе? Да никаких страстей не было. Новые служащие "Империи" весьма быстро "свыклись" с требованиями импортной администрации. Вот так, потихоньку, незаметно, вместо привычной "семьи-монолита", люди разбились на множество мелких, обособленных групп. И в этой среде, стали поощряться доносы на нерадивых, или излишне болтливых сослуживцев, возникла даже некая напряжённость во взаимоотношениях коллективчиков, и пошло деление на свои люди и чужие. Да, ещё. В стенах банка появились молодые парни — с трудом изъясняющиеся по-русски иноземные, постоянно улыбающиеся управленцы, называющие себя странным словом — менеджер. А самое главное, люди занятые мелкими междусобойчиками и изучением нового устава работы, так и не заметили, что директор самоустранился от своих обязанностей, сбросив все дела на рыжего, долговязого парня, хорошо говорящего по-русски, но нескрываемым и весьма смешным акцентом. Хотя, если присмотреться, и сэр Вайт не бездельничал, так как к нему постоянно прибегали, и убегали какие-то люди, выполняющие по городу некие его поручения, и ещё, он почти постоянно что-то обсуждал с двумя своими секретарями. Кстати, чем занималась эта парочка, для всех оставалось тайной за семью печатями, даже для приехавших вместе с Сэмом одноплеменников. Если эту странность и замечали, то задавать ненужных вопросов, никто не желал. Вот как-то так, люди, взбудораженные радикальными переменами в банке, молчали и старались никуда не вникать. Они понимали, что в этих стенах происходит что-то не очень хорошее, но старались этого "не замечать", утихомиривая свою совесть разнообразными оправданиями. А что ещё ожидать? Обыватели всего лишь боялись потерять работу из-за своего "длинного носа", или слишком болтливого языка. И по этому поводу так-же поползли слухи, хотя, "жертв" чрезмерного любопытства никто не видел, поди, заметь их в потоке уволившихся по собственной воле. А ведь зазря никто болтать не будет. И никто не задумался над тем, что весь этот спектакль мог быть разыгран с определёнными целями. Первая, но не самая главная, сделать банк более управляемым и подконтрольным, значит здесь применимо правило: "Разделяй и властвуй". — Вторая цель, убрать неудобных, неуправляемых сотрудников, априори способных увидев что-то непонятное, начать докапываться до истины. И этим, неконтролируемые дикари, могут помешать основной деятельности сэра Сэмюеля. Ведь через "его руки", будут финансироваться деятельность некоторых "свободолюбивых патриотов". А если в результате этого эксперимента пострадает работа этого филиала, тоже не беда. Какое-то время "убыточный банк" можно просубсидировать. А затем, по окончании миссии, его, в смысле "директора", необходимо отозвать на родину, можно даже с "тихим скандалом". Мол: "Мы ничего не знали о его "новаторстве", а разобравшись, наказали этого глупца, но, чур, сор из избы не выносить". — А как дополнение к этому "спектаклю", придётся экстренно исправить допущенные "ошибки его руководства". Правда, все эти шаги разработаны только на случай неудачи. А в случае успеха этого эксперимента, призванного поставить аборигенов на место, объяснить "кто этом в доме истинный хозяин", а значит, может диктовать условия, использовать новую схему управления и на других филиалах многочисленных колоний. Тем более, "Империя" давно работает как "инструмент" для финансирования лидеров разнообразных "революционных обществ", почему бы его не улучшить, в смысле, очистить от некоторых неблагонадёжных варваров. В таком случае и сэр "директор", по исполнению своей основной миссии, вполне официально вернётся в САШ триумфатором.
Глава 45
Несмотря на то, что осень давно вошла в свои права, долгожданных дождей, а с ними и слякоти так и не последовало.
А в остальном, дела шли на удивление отлично, не дай бог сглазить. Первые абитуриенты — ремесленники, уже освоили свои деревянные казармы, в которых им предстояло жить и учиться свой первый, а как Саша подозревал и второй год обучения. Так уж вышло, что предназначенные для этих целей капитальные каменные строения, после возведения под крышу, должны были выстояться, как минимум год. И только после истечения этого срока, можно приступать к внутренним отделочным работам. Только терять время не хотелось, да и не было его, излишка этого самого времени. Вот и нашлось аварийное, "временное" решение, построить деревянные бараки, которые впоследствии, после незначительной переделки, можно будет не разбирать, а использовать под складские помещения.
Да. Относительно учеников, из-за этих мальчишек и девчонок, между компаньонами за малым не "пробежала чёрная кошка". Причиной этого конфликта было то, что Кац, неожиданно решил отобрать себе не половину, а две трети из собранных его людьми беспризорников. Причём он утверждал, что в число его учеников, должны были входить только перспективные дети, попадающие в возрастную вилку от семи, до четырнадцати лет. Малыши же, достанутся исключительно второй стороне. Доводы о том, что их совместная школа, находятся на землях графа, как и то, что их обеспечение также ляжет в основном на его плечи, а значит, ему также, позарез нужно, чтоб среди воспитанников было определённое количество представителей именно этого возраста, отметались одной фразой: "Мои люди их отлавливали в столичных подворотнях, базарах и вокзале. Да и основная нагрузка как воспитателей будет тоже на моих амбалах, а это означает только одно, право выбора может быть только у меня". — Всё решилось после того, как Александр, психанув и заявил, что в таком случае, он справится и без некого ушлого иудея и его "ненавязчивой" помощи в наборе учащихся. В знак благодарности за то, что этот самый хитрован по имени Авраам помог купить новые земли и легализовать потраченные на это деньги, так уж и быть, он согласен предоставить тому льготную оплату аренды, как школьных и жилых корпусов, так, и достраиваемого полигона. Пусть этот старый хитрец самостоятельно учит и содержит всех собранных им на улице детей, ибо это дело богоугодное. А он, Саша, обойдётся и без его "помощи". Его гайдуки также могут поискать "абитуриентов", самостоятельно. Пусть он наберёт их не так много, зато среди них, будет немало отроков боле или менее подходящего возраста. Как это ни прискорбно, война продолжается, беженцы от неё по-прежнему бегут и не все они добираются до столицы, оседая в провинциальных городках, а среди этих бедолаг, немало сирот нужного возраста. Итог. Через несколько дней после этого скандала, было достигнуто некое мировое соглашение, удовлетворившее обе стороны. Это "свалило с Сашиной души огромный камень". Так как он подозревал, что Кац может плюнуть на всё, порвать с Сашей любые отношения и начать строить козни. Ведь до этого, ювелир находил место, где можно тренировать своих амбалов, и воспитывать подобранных с улицы сирот, тем самым пополняя ими ряды своей карманной армии. Как выяснилось, зря он так переживал, это небольшое противостояние интересов, для компаньонов окончилось весьма удачно.
Стоит упомянуть и о том, что в семье Александра так же произошли некие интересные изменения. Начнём с более важных перемен. Его, пусть и не очень любимая жена заявила, что готовится стать матерью. После чего, она перестала появляться в спальне мужа, занялась поиском кандидаток на кормилицы ещё не родившегося дитя. Это не сильно то и огорчило князя, однако, эта новость имела не очень приятные последствия, в дом зачастила его обрадованная мать, а с нею и тёща. Женщины развили бурную деятельность по адаптации дома к появлению маленького ангелочка. Немного погодя, когда вся излишняя суета прекратилась, в смысле более или менее успокоилась, произошёл один странный диалог, после которого Саша не знал, плакать ему, или смеяться. Он даже еле удержался от того, чтоб покрутить пальцем у виска своей супруги. А разговор был такой:
— Александр, мне важно чтоб вы ответили на несколько моих вопросов? — проговорила Елизавета по окончанию их совместного ужина.
— Да, душа моя. Спрашивай. Что тебя интересует? Сама знаешь, если это не будет связано с моей артелью, я отвечу.
— Что тебя связывает с Алёной Ермоловой?
— Я её нанял на службу, чтоб она обучала буквенной грамоте всех отроков познающих азы ремесла.
— А зачем их учить грамоте? Поверь, достаточно дать навыки владения инструментом и всё.
— Этот вопрос уже касается интересов моего дела, но я всё рано на него отвечу. Я собираюсь развивать принадлежащее мне производство. Для этого мне нужны образованные мастера. Повторю по слогам, ОБ-РА-ЗО-ВА-ННЫ-Е сотрудники. И мне, дешевле их обучить самому. Ведь я как никто другой знаю, те требования, которые я буду им предъявлять. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство?
— Почти.
— Вот как? Чего же ты ещё желаешь знать?
— Алёна по прежнему "греет" твою постель?
— Нет.
— А с другими дворовыми девками ты развлекаешься?
— Во-первых. Ермилова уже давно не крепостная. Она нанятая на службу мещанка. А по поводу других девок, так я также отвечу, нет. Мне некогда даже думать об этом.
— Тогда я, этой ночью пришлю тебе свою девку, Ангелину. Моя мама, как раз подарила мне её, на такой случай. Ну, ты же понимаешь? Я же в ближайшее время, не смогу выполнять свои супружеские обязанности, а ты мужчина…
"Ни фига себе. — ошалело подумал Александр, даже не стараясь бороться с отразившимися на лице эмоциями, выражающими степень его безмерного удивления. — Этих баб не поймёшь. То устраивает жуткие сцены ревности, правда не мне лично, а моей бывшей зазнобе. А затем, ни с того, ни с чего, сама, выступает в роли сводни. Дожился, блин. Я, конечно, понимаю, что в империи крепостной строй, и в обществе царят соответствующие ему нравы. Однако это самое общество должно развиваться и отказываться от некоторых своих, особо нелепых пережитков".