Контра
Шрифт:
Тем же днём, во второй его половине, произошло ещё одно, более важное событие, имеющее для обитателей новообразованного интерната большие значение, чем вышеупомянутый разговор. На берегу недавно вычищенного и облагороженного озера преобразуемой усадьбы загорала большая группа разновозрастных мальчишек. Дети были одни, без присмотра воспитателей. Идиллия, мальчишки резвятся на одном берегу искусственного водохранилища, девчонки на другом, и никто никому не мешает. Но, неожиданно, со стороны ухоженного леса прозвучали возмущённые слова:
"Ребя, дивитесь, эти пришлые вообще оборзели. Они козлы душные, заняли наше место, тута обычно мы купаемся. Да? А за такое непотребство, надо наказывать". — Голосок был по-детски звонкий и принадлежал щуплому, белобрысому мальчишке лет одиннадцати. Рядом с ним, с напущенной важностью, неспешно шли не только его сверстники, но и ребята
К чести пришедших на "восстановление справедливости" местных, даже когда все их участники предстоящей драки вышли на берег, они по-прежнему стояли и рассматривали своих оппонентов. А те, спешно одевались и старались скрыть за своими спинами самых младших мальчишек. Вот, все оделись, и вышло так, что две противоборствующие группировки стояли друг напротив друга. Оставалась только одна формальность для начала драки, необходимо соблюсти некий, не писаный ритуал. Поэтому, начала "разгораться" словесная перепалка: "Эй, вы, пришлые, какого рожна на нашем озере купаетесь?" — "Это наше озеро! Мы тоже здесь живём! Даже ближе к нему, чем вы!" — "Нифига! Мы здеся родились, знать оно наше!" — "Фиг вам, а не озеро! Оно было не обихожено, знать ничейное! А мы навели на нём порядок, подчистили и выловили весь мусор, знать оно по праву наше!" — "Да чо их слушать, ребя! В морду им! И всего то делов!" — "Попробуй, рискни здоровьем!"…
В самый разгар этой словесной перепалки, пока "бойцы" раззадоривали себя, товарищей и своих противников, старший брат Александра, Виктор, подошёл к окну, дабы просто в него посмотреть, без какой либо цели. И тут, граф, обратил внимание на огромную группу подростков, столпившуюся на берегу крупного озера. Дело в том, что освоившись со своей новой, то есть искусственной ногой, он желал найти себе какое-нибудь интересное занятие. Вернуться на военную службу, было не реальной мечтой. Становиться презренным бюрократом, крючкотвором-штафиркой, противно. А здесь, начались работы по восстановлению заброшенной усадьбы, да строительство ремесленного лицея, именно так Сашка называл своё учебное заведение для сирот. Всему этому был необходим постоянный пригляд, да только для этого не было времени. Вот и поспросил младшенький братишка помощи, мол, помоги брат, дело важное, а нет за ним должного пригляда. После чего, отставной по ранению поручик, поселился в этом имении, и начал гонять нерадивых мастеров, и прочих работников. Да как-то в это и втянулся, стал воспринимать как своё дело, приобретя для себя новые приоритеты и смысл жизни. А сейчас, заметив назревающий конфликт, прервал отчёт назначенного им управляющего имением.
— Агафон, погоди. После продолжишь свой отчёт. Скорее подойди сюда.
— Да, Виктор Юрьевич.
— Видишь столпившихся на берегу отроков?
— Так точно, вижу. Кажись, драться собираются.
— Я тоже так думаю.
— Так мне что, ваше благородь, дать распоряжение их разогнать?
— Ни в коем случае. Разгоним сейчас, соберутся снова, только уже неизвестно где, и мы не сможем их проконтролировать. Просто собери мужиков, да расположись с ними во-о-он там, за тем огромным стогом. Коли всё будет идти по правилам, не вмешивайся, а если потеряют чувство меры, тогда и остуди этих бузотёров.
— Всё будет сделано. — по привычки вытянувшись по стойке смирно, ответил Агафон, ныне управляющий, а в недавнем времени, денщик лихого поручика.
— Действуй. — не отрывая взгляд от собравшихся на берегу озера отроков, ответил Виктор, так и не обернувшись вслед уходящему чисто выбритому, и по-солдатски, коротко стриженому крепышу.
А у берега водохранилища, события развивались по отточенному многими поколениями мальчишек сценарию. Точнее сказать, в ход пошли последние аргументы, позволяющие начать драку, не выставив напавших как беспредельщиков.
"Да ты чо? Совсем ничего не понимаешь? Да?! — кричал весьма крепкий на вид подросток со свёрнутым на бок носом. — Это наше озеро! А ну, вали отсюда, да захвати своих прихлебал!"
Последним аргументом, предающим произнесённым словам весомость, был сильный толчок в грудь оппонента, обеими руками. К своей чести, чернявый отрок, примерно сверстник толкнувшего его крепыша, только немного ниже ростом, устоял, не упал. Хотя для этого, брюнету пришлось сделать полшага назад. Но в следующее мгновение, возвращаясь
В тот же миг, на другом берегу, завизжали девчонки и стаей испуганных синичек, побежали на территорию усадьбы. Они хоть и купались в небольшой заводи, позволяющей укрыться от посторонних взглядов, но видимо оставили своих наблюдательниц, чтоб заметить любого наглеца, решившего подплыть и подсмотреть за голыми купальщицами. Так, на всякий случай. Это предположение подтверждалось тем, что малышня, стоявшая немного поодаль от дерущихся подростков, наблюдала за тем берегом, и видела, что девчонки убегали полностью одетыми. И самое главное, их никто не преследовал. Поэтому и малыши не подняли тревоги. А кулачный бой, тем временем продолжался. Уже лежали, или ползали по земле первые "раненые" и их никто не трогал, не добивал. Что и не было странным, по мальчишеской правде, лежащих не бьют. Вот как встанет супостат на обе ноги, выпрямится, вот тогда и получит от всех щедрот мальчишеской души очередной "гостинец". Признаться то, что все девицы благополучно покинули озеро, сильно обрадовало карапузов, которых ещё не допускали до "взрослых" схваток. Как-никак, но одной заботой меньше. Поэтому, они смогли переключить всё своё внимание на дерущихся, и корча злые рожицы, сжимая свои малюсенькие кулачки, кричали, то ли комментируя происходящее, то ли что-то подсказывали. Сказать что-либо более точно было невозможно, ибо дети кричали на своём, родном языке. Да, как жители Российской Империи они знали русский язык, но в критический момент, все люди предпочитают изъясняться на родном наречии, и в этом случае малыши небыли исключением.
Неизвестно, как долго могла продолжаться эта драка, но точку в ней поставили женщины, бывшие беженки. Те, кто жили при ремесленном лицее для детей сирот и были наняты кухарками, прачками и нянечками. Ворвавшись в ряды "сражающихся" отроков, они, размахивая мокрыми тряпками, награждая юных героев не сильными, но при этом чувствительными, чвакающими ударами, быстро разогнали всех "бойцов". От "злых тёток", досталось не только местным оболтусам, но и лицеистам. Не прошло и пяти минут, а женщины, как иноземных кровей, так и славянской внешности, уперев руки в бока, победно озирали оставшееся за ними поле боя. Но продлилось это недолго, ибо вскоре, они оказывали помощь всем, кто до сих пор не мог твёрдо стоять на ногах, не делая разделения: "Свой, чужой". Хотя, никто из наблюдавших за этой "битвой" мужиков, ничего другого от них и не ожидал. Впрочем, наблюдатели знали ещё одну истину, русским мужикам ещё предстоит один, вечерний разговор со своими половинами. И оправдание: "Так не мог я вмешаться, пока мальцы соблюдали все приличия. Так барин приказал".
– в этом семейном суде, не имело никакого веса.
"Большое побоище" остановлено; все раненые в ходе этой битвы обихожены, и берег озера опустел. Ненадолго. Не прошло и четверти часа, как на нём начали появляться разогнанные мальцы. И, в скором времени, вперемешку сидели все русоволосые, рыжие и чернявые мальчишки. Кто-то из них, сняв рубаху отстирывал появившиеся на ней пятна крови, кто-то, разложив на просушку уже выстиранные вещи, нежился под солнечными лучами или обихаживал полученные раны. Да и, в разговорах между отроками, больше не звучали агрессивные нотки. Слышалось только следующее: "Так ты точно не турка?" — "Нет, я грек, мой папа был торговцем". "Тогда всё вообще клёво". — "Ты это, паря, ты мужик, уважаю. Труса не праздновал, сам видел…" — "И ты нечего, здоровски мне засветил в нос, прям до искр из глаз". — "Молодцы, мужики-и-и, можете купаться в озере без боязни, мы не против, тем более, вы и эти, ваши мужики его привели в порядок. Больше вас никто не тронет, это я, сказал". — "Так-то так, мы рады, что вы тоже отличные парни. Но коль кого-либо поймаем подглядывающим за нашими девками, рыло начистим, по любому и не посмотрим на знакомые рожи". — "Это правильно, без базара. Но чур, и за нашими не подглядывать, иначе…". — "Отлично, договорились". — "Вы это, ребя, коль кто на вас "полезет", сразу зовите нас, мы из Бояровки, нас в округе все знают и побаиваются. Поможем вместе от любых, попутавших берега отмахаться". — "Замётано".