Контракт с Господом
Шрифт:
– Даже и не знаю, - пробормотала девушка, возвращаясь из кухни с двумя стаканами в руках.
– Если бы речь шла обо мне, то тебе всё было бы гораздо понятней.
Андреа расхохоталась. Высокий, привлекательный и чудесный Энрике Паскуаль был мечтой любой женщины во время первых десяти дней знакомства и кошмаром в течение трех последующих месяцев.
– Если бы меня привлекали мужчины, ты попал бы в первую двадцатку моего списка. Может быть.
Теперь засмеялся Энрике. Он плеснул себе на два пальца виски, но почти его не пригубил, когда Андреа уже опустошила свой стакан
– Эй, притормози. Закончить ночь вызовом скорой - плохая идея. В другой раз.
– А мне это кажется обалденной идеей. Хотя бы кто-нибудь будет обо мне заботиться.
– Спасибо, что вспомнила обо мне. Но не стоит так драматизировать.
– Тебе это кажется пустяками: сначала потерять подругу, а спустя три месяца лишиться работы? Моя жизнь - полное дерьмо.
– Я и не спорю. По крайней мере, дерьмо тебя окружает со всех сторон, - сказал Энрике, широким жестом показав на комнату.
– Мог бы приходить и прибираться тут. От этого точно было бы больше проку, чем от тех дерьмовых спортивных упражнений, которые ты столько лет пытаешься изображать.
Энрике не ответил. Он знал, что последует продолжение, да и Андреа тоже. Журналистка уткнулась лицом в диванную подушку и заорала во всю глотку. Через несколько секунд крик превратился в рыдания.
– Надо было мне принести две бутылки.
В эту минуту зазвонил мобильный телефон.
– Кажется, это твой.
– Кто бы это ни был - скажи ему, пусть идет в задницу, - сказала Андреа, не отрываясь от подушки.
Энрике изящным жестом взял ее мобильник.
– Говорите громче, не слышу, - крикнул он в телефон - Одну минуточку!
Он передал телефон Андреа.
– Поговори с ним. Я не понимаю по-иностранному.
Андреа взяла телефон, вытирая слезы ладонью и пытаясь говорить обычным тоном.
– Вы хоть знаете, который час, придурок?
– проворчала она.
– Простите, это вы - Андреа Отеро?
– осведомился на английском языке незнакомый голос.
– Кто говорит?
– переспросила журналистка на том же языке.
– Меня зовут Джекоб Расселл, мисс Отеро. Я звоню из Нью-Йорка. Я звоню от имени моего шефа, Раймонда Кайна.
– Раймонд Кайн?
– снова переспросила она.
– Компания "Кайн индастриз"?
– Совершенно верно, мисс. Это тот самый Кайн. Так же, как и вы - та самая Андреа Отеро, что в прошлом году сделала скандальное интервью с президентом Бушем.
Конечно же, интервью. Это интервью наделало много шума в Испании и даже в Европе. Она была первой испанской журналисткой, посетившей Овальный кабинет, и некоторые из ее резких вопросов - лишь немногие, которые ей удалось задать помимо одобренных - заставили техасца занервничать. Этот эксклюзивный материал стал толчком для ее карьеры в газете. По крайней мере, на короткий срок. И похоже, привлек внимание кое-кого по ту сторону Атлантики.
– Та самая Андреа, сэр. А могу я узнать, для чего вашему шефу понадобилась журналистка?
– спросила Андреа, незаметно шмыгнув носом и радуясь про себя, что собеседник не может видеть ее заплаканную физиономию.
В трубке послышался какой-то скрежет.
– Я могу рассчитывать, что
– Разумеется, - с легкой иронией в голосе заверила Андреа.
– Мистер Кайн желает поручить вам одно дело, которое, возможно, станет самым важным в вашей жизни.
– Мне? Но почему мне?
– удивилась Андреа, махнув рукой Энрике. Тот вытащил из кармана ручку и блокнот и протянул их Андреа с вопросительным взглядом. Девушка взгляд проигнорировала.
– Скажем, ему нравится ваш стиль. Так вы согласны?
– Мистер Расселл, сейчас моя жизнь такова, что мне очень трудно поверить на слово незнакомцу, который звонит с туманным и невероятным предложением.
– Тогда позвольте вас убедить.
Расселл говорил почти четверть часа, а в это время Андреа безостановочно делала заметки. Энрике тщетно пытался заглянуть ей через плечо, хотя кривые каракули Андреа всё равно мало о чем говорили.
– ... и потому мы рассчитываем на вас на этих раскопках.
– Получу ли я эксклюзивное интервью с мистером Кайном?
– Как правило, мистер Кайн не дает интервью. Никогда.
– Может быть, мистера Кайна заинтересует журналистка, которая плевать хотела на правила.
Возникла напряженная тишина. Андреа скрестила пальцы, молясь, чтобы ее выстрел вслепую достиг цели.
– Полагаю, что всё когда-то бывает в первый раз. Так мы договорились?
Андреа несколько секунд поразмыслила. Если то, что обещал Расселл, правда, то она заключит контракт с любой газетой в мире. И сможет отправить с курьером копию чека этой свинье, директору "Эль Глобо".
Даже если это и неправда, я ведь всё равно ничего не теряю.
Больше она не стала раздумывать.
– Можете забронировать мне билет до Джибути. В первом классе.
Андреа повесила трубку.
– Я ни черта не понял, кроме того, что билет будет в первом классе. Можно узнать, куда ты собралась?
– спросил Энрике, удивленный разительной перемене в настроении Андреа.
– Если я скажу, что на Багамы, ты ведь не поверишь, правда?
– Прекрасно, - заявил Энрике, то ли с завистью, то ли с обидой.
– Я принес тебе цветы, виски, практически поднял тебя с пола, а ты со мной вот так.
Андреа сделала вид, что его не слышит, и начала собирать чемодан.
ЗАЛ РЕЛИКВИЙ. Пятница, 7 июля 2006 года. 20.29
Брат Чезарео был весьма озадачен, услышав шум за дверью. Никто и никогда не спускался в этот склеп - не только потому, что находиться в этом месте имели право лишь избранные, которых во всем Ватикане было лишь несколько человек; но еще и потому, что здесь царила жуткая сырость, несмотря на то, что в каждом из четырех углов огромного подземного зала гудел мощный осушитель воздуха. Так что, принимая во внимание характер этого места, старый доминиканец редко видел посетителей. Но открыв дверь, он улыбнулся и встал на цыпочки, чтобы обнять нежданного гостя.