Контрактник А. Непригодин. Часть 2
Шрифт:
– Вставай. Иди обедай и собирайся в наряд.
– Хорошо, а у нас что, повар появился?
Дело в том, что к этому моменту, застава уже недели две жила без повара. Готовили, кто хотел и мог, в общем, что сумел, то поел, или что перепало. Этот вопрос на собрании Непригодин тоже задавал Татошкину, но вразумительного ответа не получил. Одного повара уволили, причем военнослужащая не хотела увольняться. Но она была из числа неугодных и находилась в натянутых отношениях с начальником, в результате чего, ей просто не продлили контракт. Второго повара в это же время отправили в отпуск, таким образом, застава осталась без поваров. Но это, никого не волновало, продукты есть, с голоду не сдохнут. Выглядит интересно, командование при каждом удобном случае угрожает увольнением и напоминает о толпах желающих за забором, о том что на места очередь огромная, а тут повара заменить не могут. Собственно, за каким именно забором находилась очередь, не уточняли, ибо ни кто из действующих военнослужащих с ней не встречался, видимо не под теми заборами ходили. Ну да ладно, вернемся к Непригодину. На его вопрос дежурный
– Да нет, повара не присылали.
– А кто тогда готовил?
– Артемьев там что-то наварил
– Кто? Артемьев? Он же вожатый служебных собак??? Что он там наварил? То же самое что и собакам своим?
– Короче, мое дело маленькое, я передал.
– Ладно, понял тебя.
Непригодин встал, оделся и пошел в столовую посмотреть на яства приготовленные Артемьевым. То, что Непригодин увидел в кастрюлях, представленное в виде первого и второго, не то, что есть, смотреть сил не хватало. Непригодин взял одну из кастрюль и пошел в канцелярию, при выходе с кухни он встретился с Артемьевым
– Леха! При всем уважении к твоим способностям, но кулинар ты никакой, без обид.
– Да я в курсе, хотел как лучше. А куда ты кастрюлю понес?
– А пойду с начальником в канцелярии отобедаю!
– В смысле?
– В прямом, Леша, в прямом!
Дверь в канцелярию была открыта, там сидел заместитель начальника, который собственно говоря, и исполнял в это время обязанности начальника заставы. Заместитель, был молодой, бесхарактерный лейтенант, которого впоследствии Непригодину было жалко, ведь как человек он был добрый и отзывчивый, начитан, не глуп, но работа с личным составом это не его, да и бросили его «отцы командиры» на танки без гранаты. Непригодин постучал о дверной косяк, спросил разрешения войти, после одобрительного кивка головой, он зашел и кинул кастрюлю на стол начальника:
– Товарищ лейтенант, Вы будете – это есть? Лейтенант привстал, посмотрел в кастрюлю, скривился и произнес:
– Нет!
– А почему тогда я должен, это есть?
– Не ешь!
– А что тогда я должен есть? Ужина не было, завтрака не было, обеда нет, через час идти в наряд, как быть?
– Я не знаю, запарь Доширак
– Нормально, а кто должен знать? Зачем тут вы тогда сидите? Мне что, самому думать, как организовать питание, потом сходить на службу, прийти, убраться, опять себе готовить, потом опять в наряд, и сколько так продолжаться может, мы в армии или где?
– Ну-у, я спрошу про повара, а пока как то так.
– Короче, если вы не в состоянии организовать питание во вверенном подразделении, тогда я поехал обедать домой, я ни собираюсь терпеть и есть вот эту жижу.
– Ну, хорошо, иди.
Непригодин пошел собираться, но его позвал дежурный:
– Зайди в канцелярию, тебя зовут.
Непригодин вернулся в канцелярию, лейтенант протянул ему бланк объяснительной, со словами:
– На, напишешь объяснительную за невыход в наряд и едешь на два выходных домой, а там уже сказали повар будет.
– Т.е. со мной вопрос решили, а остальные раз молчат, значит, все устраивает, как-нибудь перебьются?
– Ну, значит так.
– Хорошо, я Вас понял, разрешите идти?
– Иди!
Непригодин вышел из канцелярии, сел за стол, порвал бланк объяснительной, достал чистый лист А4 и написал рапорт-доклад на имя начальника отдела, о том что начальник заставы не в состоянии осуществить организацию питания в подразделении, что в свою очередь является грубым нарушением порядка прохождения военной службы. После чего он отнес рапорт лейтенанту, тот прочитал рапорт, по выражению его лица было понятно, что такой поворот событий его не устраивает, но он молча убрал рапорт в стол и произнес:
– Хорошо, я тебя понял, можешь ехать домой.
– Есть.
Непригодин сел в свою машину и отправился не домой, а в медицинский пункт отдела, так как без шуток, желудок действительно беспокоил Непригодина в последние дни. После осмотра дежурным врачом, симптомы у Непригодина вызвали подозрение на гастрит, для подтверждения или опровержение диагноза, его отправили на ФГДС (в простонародье «глотать лампочку»). На следующий день после общего собрания, Непригодин отправился на указанную процедуру, где диагноз оказался серьезней, язва желудка. После того как Непригодин показал результаты обследования, его направили на лечение в «Центр лопуха и подорожника». В свете таких событий командование испугалось, чтобы не поднялось новой шумихи, командир части звонил в госпиталь и просил изменить Непригодину диагноз на гастрит, что в следствии и было сделано. Мир не без добрых людей, к этому моменту у Непригодина и в госпитале, как оказалось, были «сторонники», которые и сообщили о звонке командира. Подробности этой истории будут дальше, а пока… По примеру Непригодина, несколько человек с заставы, решили пройти обследование, оказалось, что гастрит подтвердился еще у пяти-шести человек, и это только тех, кто изъявил желание, остальные просто никуда не обращались. Вот вам и «тяготы с лишениями», вот и прямая связь последствий отсутствия организаторских и управленческих способностей у руководящего состава. Но история огласки не получила, быстренько прикомандировали повара, задобрили народ выходными и все сошло с рук.
Пока Непригодин лежал в госпитале, произошло еще одно событие, но о нем позже. А пока, воодушевленный «коллектив» начал потихонечку рассыпаться. Вовсю шли споры, пересуды, обсуждения друг друга за спинами, косые взгляды, недоверие, обвинения. Так или иначе, спокойствие закончилось. Но, тем не менее, вопреки желания Пискунова, выходные оставили, как и раньше, восемь, возобновили ночные выезды, но все же жизнь изменилась. «Коллектив» разделился на несколько лагерей, те кто поддерживал,
Сострадальцев тоже было много, своеобразные группы поддержки, выдающие себя за значимых людей, способных оказать любую посильную помощь, но на деле они были такими же наблюдателями, подглядывающими из-за угла. Раскрыли себя и лицемеры, при встрече бегущие с вытянутой рукой, чтобы поздороваться и выказать свое восхищение и «уважение», а потом за спиной, как следует облить помоями, но они это тоже называют – «личным мнением». Описываемый контингент составляли как рядовой, так и офицерский составы, люди везде одинаковы, и совершенно неважно к какому сообществу они относятся. Подразделение и его главные персонажи стали узнаваемы и обсуждаемы, всем было интересно узнать новости с «четверки», как прям с линии фронта. Но Непригодин с Екуниновым спокойно делали свое дело, а всей правды никому ни говорили, давали лишь ту информацию, которую было нужно, оттого им было еще забавней слушать о себе небылицы.
«пингвины с мадагаскарии»
«Пингвины с Мадагаскарии», отдельно взятое из системы военной прокуратуры подразделение, где сотрудники ходят в черной форме, воображают из себя «белых» блюстителей порядка, у которых начальник (прокурор) является носителем звонкой фамилии из известного мультика для детей (поэтому в рассказе он будет просто – Дядька прокурор). Ну и ко всему прочему, живет вся эта дружная компания в отрыве от окружающей реальности, в другом мире.
Первое знакомство с «Пингвинами» у Непригодина и Екунинова состоялось после написания первой жалобы в прокуратуру. В жалобе содержались сведения, касающиеся исключительно нарушения регламента служебного времени. Они подробно расписали сложившуюся обстановку в отделении, о том что круглосуточно находятся на территории подразделения, как «ведется» журнал учета служебного времени и все к этому явлению прилагающееся. Первое что они узнали, это как долго работают эти ребята в черной форме, выдающие себя за белых и пушистых защитников закона. А работает прокуратура так, приходит к ним жалоба, – положено на регистрацию заявления 3 дня, вот и тянут 3 дня, ничего не нарушают. Далее им дается 30 дней на рассмотрение, вот и начинают работать день этак на 25, а то и 28, в редких случаях, если снизойдет благодать, то день на 14. Потом еще не забываем время на почтовые пересылки. Объясняется тем, что в «Мадагаскарии» (они живут в другом, далеком от нас государстве, своем личном), большая загруженность, дел невпроворот, вот и не справляются. Но на самом деле все проще. Делается это с целью сокращения объема переписки, практика стабильная и проверенная временем. Смысл в том, что они, как обычно бывает, нарушений не находят, отсюда вполне обоснованно допускают, что заявитель неудовлетворенный ответом, будет писать вновь. А в таком случае «ребятам» придется провести за месяц не одну, как они стараются, а как минимум две проверки, и это по одному и тому же вопросу в котором они еще и нарушения не видят. Отсюда и вопрос-ответ, «А оно таки им надо?!», конечно же, нет. Но есть и еще один вполне логичный вопрос, «Следующую жалобу должны рассматривать уже не они, а более высшая инстанция?». Правильно, а высшая инстанция кто? Сам дядька прокурор, начальник этих самых «загруженных» по уши трудяг в области беспристрастной защиты прав людских. Отсюда и выходит, что рассматривать второе заявление будет то же самое «уставшее» в борьбе с беззаконием тело. Таким образом, получили объем переписки с заявителем в месяц один раз, и то не ровно месяц, а с учетом регистрации и почтовых пересылок, около 38-40 дней. И это только на одну жалобу, т.е. с учетом следующей, поставленный, в заявлении вопрос, один и тот же человек будет рассматривать 76-80 суток, конечно второй ответ приходит за подписью прокурора, но это так, формальность. Стоит быть уверенным, что в подавляющем большинстве, дядька прокурор, ну естественно не находит нарушений, ни в действии своих «пингвинов», ни по заявлению в целом. Тогда идет третье заявление, (если заявитель из особо упертых), и безусловно, по закону, оно подается в вышестоящую прокуратуру, но, опять «Но», рассматривать его (точнее делать отписку) скинут тому самому дядьке прокурору, – « На, твое, разбирайся сам», нарушение? Да! Еще какое, но доказать невозможно, так то. И так до бесконечности, такой вот порочный круг, как не крути, спускается все к тому же «бедолаге», с которого и началось. Разорвать этот круг можно, но дано далеко не каждому, большая часть заявителей ломается еще после первого ответа, остальные со второго, и лишь единицы идут дальше. К этим единицам и относятся герои рассказа.