Контрмеры
Шрифт:
На это «акула» лишь фыркнула громче прежнего и отвернулась.
— Могу повторить, — сказал Кэп. — Зачем вы…
— Из любопытства, — отрезала Сарина. И стало ясно, что ей, бессильной сделать нечто крупное, захотелось спасти хоть кого-нибудь. — А ещё нам было бы полезно понять, какими методами псичи держат в подчинении псиоников без или почти без киберимплантатов. Таких, как вы.
Кэп Эвар пожал плечами.
— Обыкновенными. Если ввести минимальные поправки на фактор пси, я — просто сотрудник специальной службы. Вроде полицейского. Работаю за зарплату.
— Не всё так просто, — живо возразила Сарина. — Полицейский, помимо денег, получает и эмоциональное подтверждение своей значимости. Власть в пределах данных полномочий, сознание своей исключительности, стремление защищать и ограждать… я права?
— Ты же знаешь, что права. Мой ум для тебя — что раскрытая книга.
— Только если ты разрешишь в нём читать.
Кэп поморщился.
— Давай-ка без этих штучек! Все мы прекрасно знаем, что и я, и Марсия выступаем не в том весе, чтобы помешать тебе копаться у нас в мозгах. То, что ты делаешь это незаметно, говорит о твоём мастерстве, и только.
— Я этого не делаю!
— Разумеется, — лёгкая саркастичная ухмылка.
Сарина вздохнула.
— В порядке информации. Среди виирай Владеющим является только один из двадцати, и большинство гораздо слабее меня. Как вы думаете, долго ли сможет существовать цивилизация, если её Владеющие ведут грязную игру вроде той, которую ты мне приписываешь?
— Как вы ведёте себя друг с другом — это одно, — бросила Марсия через плечо. — И лично меня это волнует весьма слабо. А вот как ты поступишь с нами, это уже совершенно другое.
— Нам следует считать себя военнопленными? — спросил Кэп.
Владеющая поморщилась.
— Что за трогательное единство! Ну и оставайтесь при своём мнении. Сейчас я не могу с вами возиться: мало времени. Поговорим на борту мисана.
— Что будем делать?
— Тише, ты!
— Не перегибай. Или за нами действительно наблюдают, и тогда не важно, что мы говорим и даже что думаем, или…
— Никакого или.
— Ну, пусть так. Но вопрос остаётся. Что нам делать?
— А не знаю! Я пока что жить хочу…
— И я тоже. Значит, смотрим, слушаем, запоминаем…
— И ничему не верим.
— Ничему?
— Да ты оглянись!
Кэп Эвар послушно оглянулся.
…диковатый, заросший незнакомыми, но красивыми растениями парк. Сквозь тёмную зелень свежей листвы бликует небесная глубина. Солнца не видно, но недостатка в свете нет. Ветка ближайшего дерева покрыта листьями и крупными, роскошными до бесстыдства ало-розовыми цветами. Запах этих цветов — пряный и сладковатый — пропитывает почти неподвижный воздух. Вот какое-то крупное мохнатое насекомое густо-синего цвета село на край чашечки цветка. Деловито пролезло внутрь, выбралось, с басовитым жужжанием перелетело к соседнему цветку…
— Да уж. Верить в эту растительную идиллию я не стану точно. Это ведь иллюзия?
— И ещё какая. Потрогай!
— М-м? И верно. Как в рекламе: «Словно настоящее и даже лучше».
— А теперь посмотри туда.
— …что? Быть не может!
— Значит, может. Это Риель Асьеннон собственной персоной. И физиономии стоящих около неё довольно знакомые, не находишь?
— Нахожу. Интересно, что ей впаривает эта наша Сарина?
— Она не моя! И не твоя!
— Пусть так. А давай подойдём и послушаем.
— Ты что, ребёнок?
— Я — нет. Причём давно. И я хочу знать, что происходит!
— Ну, тогда рискнём…
Рон Гайлэм был, наверное, единственным разумным на всём сводном флоте, не имевшим понятия ни о ходе переговоров, ни об атаке на систему Тримеля. Сидя в своей каюте на борту «Росомахи», он усердно заучивал глагольные формы. Стоящий на столе компакт негромко бормотал на несколько голосов, приучая человека к принятым у виирай нормам произношения. По экрану при этом бежали составленные из крупных символов строки.
В общем, гостей Рон не ждал. Когда закурлыкал дверной звонок, он даже вздрогнул.
— Входите!
Если бы знать заранее, что за этим последует! Спустя самый краткий срок в каюте стало почти тесно. Деловитые виирай в чёрных комбинезонах молча и сноровисто сняли с креплений ложе, на котором Рон спал, после чего принялись монтировать на том же самом месте блоки какой-то незнакомой аппаратуры.
— Что тут происходит?
Единственный виирай среди набежавшей толпы, которого Рон знал и к которому обратился с вопросом, Хезрас Нрейт вскинул руки в успокаивающем жесте.
— Ничего предосудительного, клянусь Колесом! Просто до кое-кого из Высшего начальства дошла информация, что ты хорошо знаешь структуру вашей Глобальной Информационной Сети, методы навигации и поиска данных, принятые в ней.
— Насчёт «хорошо» — это уж не мне судить. Но кое-что о ГИС я действительно знаю. А какое отношение к моим познаниям имеет… вот это?
Старик-целитель глянул искоса — остро, испытующе.
— Видишь ли, Рон, у нас возникла одна серьёзная проблема. Связанная как раз с ГИС. И ты мог бы помочь нам её решить, если согласишься на один… эксперимент.
— Вот теперь можно считать доказанным, что в каждом целителе, если поскрести, спрятан врач… а любой врач, как давно известно, в душе немного вивисектор.
— Э-э, что-то тебя понесло не в том направлении…
— Скажи просто: что за эксперимент?
Хезрас пожевал губами и признался:
— Прямое включение в сеть пси-резонанса.
— А подробнее?
— Не так-то просто объяснить то, для чего в бейсике нет слов. Сарина уже говорила тебе, что мы тоже разрабатывали чисто техническую систему мгновенной связи?