Контроль
Шрифт:
— Ты не знаешь, кто я?! Я вам покажу, тупые малолетки, как кидаться под машины! — орет мужик и пытается, кажется, кинуться на меня снова, но нас растаскивают. В толпе слышу здравую мысль.
— Мужик успокойся. Это ты не знаешь кто он.
Это заставляет очнуться. Пока народ вызывает скорую, пока лежащую без сознания на земле Дашку обступают девчонки, я пьяно ору, вспомнив, как важно не двигать пострадавшего. «Кто тронет ее, убью!» — И набираю знакомый номер. Я могу набрать его с закрытыми глазами, ночью, пьяный в умат, едва живой. Даже если забуду все, или как сейчас просто потеряюсь в реальности.
— Да
— Приезжай. Мне нужна твоя помощь. — Сглатываю и добавляю. — Ей нужна твоя помощь. Я такой идиот…
Отец берет трубку. После того, что я ему наговорил, после того как неделю не появлялся дома, он берет трубку со второго гудка. Потому что ждал, что я позвоню. И мне херово от осознания — если бы я не натворил дел, еще очень долго бы не набрал его номер. А потому что Даша права — я избалованный мудак.
Опускаюсь рядом с ней на колени и молча про себя прошу. «Только приди в себя. Только выживи, чтобы я смог попросить прощения, и тогда я от тебя отстану. И тогда я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Чтобы вы были счастливы».
Мир не существует. Завывание скорой, полиция и остановившийся у обочины знакомый внедорожник. Я знал, что папа приедет раньше их всех. Он всегда успевает первый, чтобы разрулить любые проблемы, в которых оказался кто-то из членов семьи.
Он резко хлопает дверью и уверенным шагом идет навстречу. Люди всегда будто чувствуют в нем силу и расступаются. Выражение лица бесстрастное. Так и не скажешь, какая буря творится у него внутри. Просто я знаю и сейчас готов сжаться, словно щенок, который сгрыз любимый ремень хозяина. Меня выворачивает наизнанку от ощущения беспомощности и стыда.
Спешит бригада скорой, милиция. Снова слышатся вопли о том, что это я толкнул Дашу под машину и мне хочется заорать всем, что я не виноват, но я молчу. Мне важно только одно мнение.
— Я не толкал ее, пап… — шепчу потерянно. — Ты же знаешь…
Смотрю на его лицо, на боль в глазах и на минуту представляю, что он отвернется. Но нет, делает шаг ко мне и обнимает за плечи.
— Верю.
Короткое слово, сказанное уверенным спокойным голосом, и меня отпускает.
— Конечно, не толкал! — орет Машка, поднимаясь с колен. Даша так и не пришла в себя. — Не порите чушь! Я видела в окно. Ник — идиот, но не убийца!
Все затихают, а я отступаю в тень. Потому что приехал отец, потому что он меня поддержал и не отвернулся, но сейчас он нужен ей. Девушке, которую аккуратно поднимают с асфальта. Ко мне устремляются полицейские, но рядом с папиным внедорожником уже останавливается другая машина. Наше спасение — Георгий Соломонович. Он будет вести разговоры с ними. Ко мне у них даже приблизиться не получится, поэтому я просто стою и смотрю, как уверенно папа разруливает дела. Как общается с медиками, как раздает указания и лишь едва осторожно касается руки Даши. Этот незаметный окружающим жест говорит мне о том, что он переживает сейчас не только за меня. Я слишком хорошо его знаю, поэтому успеваю заметить боль и страх в глазах, а потом на лице снова появляется невозмутимая маска.
— Поехали, — отрывисто говорит он, и не глядя
— А… — Я киваю в сторону ментов.
— С ними Георгий Соломонович разберется. Зря, что ли, мы ему платим. Правда, в последнее время вызывать его приходится слишком часто.
Только сейчас в голосе папы я слышу упрек и опускаю глаза. Тот случай, когда я не могу даже сказать: «Прости, я больше так не буду». Потому что такое не прощают. Из-за моего эгоизма и глупости пострадала девушка, которую он любит, которую люблю я.
— Что… — начинаю я, и он опять понимает вопрос по обрывку фразы.
— Сотрясение мозга, поэтому она без сознания. Ушибы. Возможно, что-то еще. Сейчас приедем в больницу и узнаем.
— А… родители? Наверное, надо сообщить родителям.
— Ты знаешь их телефон?
— Нет. Разве что у Машки спросить. Это ее подруга.
— Видел. Она поехала с Дашей в больницу. Значит, она и позвонит, решим этот вопрос там.
— Пап…
— Ник ни слова, прошу, — отрезает он, и я понимаю, что в этот раз действительно не получится решить проблему обычным: «Прости», но упорно продолжаю, даже понимая, что он не хочет слышать.
— Я неправ. У меня с ней ничего не было. Я с самого начала знал, что ей не нужен. Она не водила меня за нос, просто… я действительно привык получать то, что хочу. Я не имел права вставать у вас на пути, высказывать какие-то претензии тебе или ей.
Я закусываю губу и все же говорю.
— И я не хочу, чтобы вы не были вместе из-за меня. Это неправильно.
Папа молчит и смотрит на дорогу. И я надеюсь, что он сделает правильный выбор. Ну и что с Дашей будет все хорошо.
Когда приезжаем в больницу, дорогую платную, с которой договорился папа, там уже Машка и пара девчонок. Они поехали вместе с Дашей в скорой. На меня смотрят волком. Одна из них пытается что-то говорить, но Маша тыкает ее локтем под ребра. Подружка Даши единственная, кто в курсе нашего идиотского любовного треугольника. Точнее, в курсе истинного положения дел, а не того, что орал я в пьяном угаре. Кажется, это было когда-то далеко в прошлой жизни.
Похоже, папа Машку тоже знает, поэтому обращается сразу к ней.
— Врач выходил?
— Еще нет.
— А родителям ты ее звонила?
— Да. Они только к утру доберутся. Наташе не дозвонилась.
— Правильно. Она на работе, трубку до пяти утра не возьмет. Сегодня у Глеба вип-банкет, персонал без телефонов.
— Так надо… — начинаю я.
— Не надо, — отрезает он. — Или ты хочешь, чтобы Наташа прибила сначала тебя, а потом меня? Тебе недостаточно скандалов на сегодня?
— Наташа… она?
— Что она? — папа щурится, и его голос становится на несколько тонов ниже, я понимаю, что стоит заткнуться.
— Да ладно, — вздыхает одна из заплаканных девчонок. — Все знают, что вы Дашкин… — Она мнется. — Да, что уж скажу, как есть… папик.
— И откуда все знают? — отец зло с прищуром смотрит на Машку, игнорируя обидного «папика». Даша его сейчас волнует больше. Машка просто пожимает плечами.
— А я что? Кого воспитали, к тому и претензии.
— Прости… — в сотый раз за вечер произношу я, опять чувствуя себя дерьмом. К счастью, выходит врач и всем становится ни до чего. Он говорит о том, что у Даши в основном ушибы, два небольших перелома и сотрясение.