Контрснайпер
Шрифт:
— Он тут всегда висит… — не оценил командир шутки. И вдруг переменился в лице: — Черт, я сразу-то и не подумал… Сейчас скажу кому-нибудь.
— Нет, не сейчас! — остановила его Ирина. — Тот, кто соображает, сразу срисует, что за «повар» к тебе приехал. И вообще перевесьте его куда-нибудь повыше. Мачту специальную соорудите, что ли…
— Ах, ты в этом смысле… А я думал, что он — вверх ногами… Хорошо, дам команду. На, пей чай пока, — Новиков опустил в стакан чайный пакетик и налил кипятка. — Сахар сама клади, вот, в баночке. А я тебя в курс введу… Знаем мы, собственно, маловато. Работает, гад, с восточного склона, и только по утрам. Из-за солнца, надо полагать. Грамотно работает! Подстрелит кого-нибудь в ногу и ждет, кто на помощь кинется. Прием у них такой. В результате — двое убитых, трое раненых. Последний раз отметился на прошлой неделе. Эдика Ковригина подстрелил. Обошлось, слава богу, но хромать парень будет всю оставшуюся жизнь. Пробовали лёжку отыскать, но без толку. Хотя прочесывали с душой. И даже с металлоискателем. Засаду пару раз устраивали, потом бросили: стоит группе из лагеря выехать, и через пять минут вся округа знает. Он, естественно, не высовывается. А ночью в горы не сунешься — на растяжку попасть можно… Вот, собственно, и всё…
— А свои снайперы в отряде есть?
— Снайперы… — Новиков невесело усмехнулся. — Ну, есть! Аж трое. Уткин, что сейчас за повара, как раз один из них. И, скажу тебе честно: хоть готовить этот Уткин ни хрена не умеет, на кухне от него все равно проку больше. У нас ведь снайперов не обучают, у нас их — назначают! Попал пару раз в мишень на полигоне, и готово! А то, что снайпер не только в цель попадать должен, но и на местности ориентироваться, маскировку и способы обнаружения противника знать, что у него башка варить должна по-особому, так об этом никто не думает. У меня ж постовые милиционеры, а не спецназовцы. Законы да инструкции знают, а стрелять нормально через одного умеют. Что там для них недельная подготовка… Руководству нашему лишь бы в Москву отчитаться, что отряд укомплектован в соответствии с приказом и отправлен в установленный срок. А там — варитесь, как хотите… А экипировка? Эсвэдэшку вместо «калаша» выдали, и всё — снайпер! А этот снайпер про таблицу поправок если и слышал в далеком детстве, то пользоваться ею все равно не умеет… Так что, Ириша, на наших спецов тебе рассчитывать не придется. Конвой или зачистка — это пожалуйста, это мы еще как-то можем. Толпу создадим, если потребуется. А снайпера выследить и уничтожить… — Подполковник беспомощно развел руками.
— Не переживай, Илья, — отозвалась Ирина. — Не у одного тебя в отряде так.
— Ага, успокоила…
— А больше успокоить нечем. Пока, по крайней мере… — Она поставила чашку на стол. — Теперь о том, что успела понять я. Тоже не много, но кое-какие выводы сделать можно. Дыра в лобовом стекле — его работа?
— Угу…
— Судя по всему, бьет наш объект с максимальной прицельной дальности, метров с восьмисот, не меньше. Пулю-то нашли?
— Нет.
— Значит, на волю ушла… В любом случае, Илья, мы имеем дело с профессионалом. Его так просто не возьмешь. Оперативники у тебя толковые?
— Не жалуюсь. Вон, Володя Пониматкин — из убойного отдела УВД. Товарищ опытный, здесь не впервые. И мужик нормальный. Фамилию, во всяком случае, оправдывает.
— Он знает, кто я?
— Знаю только я.
— Придется сказать. Мне с ним переговорить нужно, чем быстрее — тем лучше. Тет-а-тет. И еще… — Ирина кивнула на стоявшую возле входа коробку: — Инструмент мой спрятать надо понадежней. Лучше пусть пока у тебя побудет.
— Не вопрос. У меня дверь на замке.
— Хорошо. — Ирина поднялась. — Ну а мне где устраиваться?
— Живем мы в общем зале, на случай тревоги. Поэтому выгородили и тебе угол. Мужики старались, даже лампочку отдельную туда провели. И розетку подключили. Пойдем, покажу! Заодно и с бойцами познакомлю.
— Между прочим, зачем ты сказал, что я в ресторане работала?
— Как зачем? — взявшись за чемодан, переспросил Новиков. — Надо ж было как-то твой приезд залегендировать.
— Мог бы на мой счет что-нибудь получше придумать. Что медсестра, например. А теперь сам выпутываться будешь. Имей в виду: кулинар из меня — еще тот.
— Рассказывай! Игорь твой, между прочим, никогда не жаловался. Как он, кстати?
— Понятия не имею. — В голосе Ирины послышался холодок. — Мы уже давно разбежались.
— Извини, не знал… А почему, если не секрет? Мужик-то он героический.
— То-то и оно, что героический. Мусор вынести не допросишься.
Ирина не кокетничала, готовить она действительно не умела. Нет, это не значит, что приготовление омлета или, скажем, варка макарон представляли для нее неразрешимую проблему. И кашу сварганила бы, если нужно. Но богатой практикой похвастать не могла. Дома кухней заправляла мать.
И, опять же, масштаб. Взять, к примеру, те же макароны. Одно дело, когда ты их для себя варишь, в двухлитровой кастрюльке, а после над раковиной промываешь, и совсем другое, когда они кипят в громадном баке, который с места не сдвинуть.
Ирина поправила фартук, сшитый из камуфляжной ткани, и, водрузив на соседнюю конфорку сковороду, вернулась к доводке винтовки. Эта работа была для нее гораздо более привычной и потому успокаивала. Вроде как пасьянс раскладывать.
Вот и Игорь надеялся, что остепенится она, сроднится с ролью домохозяйки. Женщина, как-никак, в его представлении. Хотя познакомились они, можно сказать, на фоне боевых действий — когда военные обменивались опытом в их СОБРе — учили друг друга всяким запрещенным приемчикам. Но боевая романтика быстро разбилась о коварный быт. Ему хотелось получить надежный тыл, а ей — того же от него. Просчитались оба. Поскольку оба, как наркоманы, нуждались в своей дозе адреналина, который на кухне и у телевизора не получить, это уж точно. Почему некоторых людей тянет на экстрим? Она знала ответ. Потому что только в экстремальных ситуациях можно проявить себя в полной мере. Узнать о себе все. На что ты способен. А человек способен на многое. Беда в том, что они с Игорем были слишком похожи. И играли на одном поле.
Теперь Игорь свой тыл нашел. В лице глупой молоденькой медсестры. Которая с радостью бросилась и в быт, и ребенка ему родила. К счастью, это случилось уже после того, как они расстались. Ира и Игорь… «Красивая пара, — говорили друзья. — Вы так друг другу подходите…» Да, он — этакий мачо, она — хрупкая девушка, нуждающаяся в сильном мужском плече. А на самом деле совсем не в сильном плече она нуждалась, и вовсе не хрупкая, разве только с виду.
Она уже заканчивала с винтовкой, когда снаружи вагончика-кухни, приставленного торцом к корпусу, послышались шаги. Ирина быстро сунула ветошь в карман передника, спрятала оружие под стол и поставила банку с ружейным маслом на полку над плитой, где в похожих банках ее предшественник Юра Уткин хранил соль и специи. Но поторопилась — поставила на самый край. В следующий же миг банка соскользнула с полки и угодила прямо в макароны. Доставать ее было уже поздно: дверь вагончика отворилась, и в кухню просунулась Асият.
— Ирина Леонидовна, я хотела воду поставить для стирки… Ой, да у вас вся плита занята!
— Да, — ответила Ирина, стараясь казаться спокойной и одновременно с тревогой прикидывая, какие невообразимые химические процессы протекают сейчас в баке. — Не развернешься тут…
— Я вот и думаю: попрошу Аслана, чтобы печку на улице сложил. А то двум хозяйкам у одной плиты не место. А ребята, когда узнали, что вы приедете, — как дети радовались. Молодые ведь, есть сильно хотят…
— Асият, давай на «ты». Мы ж почти ровесницы.
— Нет, — улыбнулась дагестанка. — Не могу я так. Уважение надо проявлять. А вы меня можете Асей называть, как все ребята зовут… Ну, я тогда попозже воды согрею.
Ирина улыбнулась в ответ.
Едва дождавшись, пока за Асият захлопнется дверь, она метнулась к плите…
Среди столпившихся у окошка раздачи бойцов царило радостное возбуждение.
— Внимание! — громко объявил Прошкин. — Сегодня в нашем ресторане вечер итальянской кухни от шеф-повара Ирины Леонидовны!