Контуберналис Юлия Цезаря
Шрифт:
– А хороша ли она лицом, фигурой?
– Она бесподобна! Словно Праксифея! Свежа, молода, как утренняя заря, гибкая как виноградная лоза, глаза голубые как море, длинные ресницы, улыбка богини, а грудь - просто спелые персики!
– А как ее зовут?
– Юстиния.
– А отчего она не стала твоей женой, славный Фабий? Не дождалась из военного похода?
– Да нет, Иван Сальватор, мы любили друг друга до безумия, не даст мне солгать Эрот, и она бы стала моей супругой, если бы ни ее отец: он нашел ей хорошую партию
– Печальная история.
– Еще бы! Но годы рубцуют любые раны и вот и я реже стал вспоминать о Юстинии. Скоро я ее и окончательно забуду. Мне понравилась та неутомимая иберийка, что была в термах. Может, выкупить ее у Давритуса? Пусть живет со мной.
– А почему бы нет? В следующий раз расспросим у Давритуса о ее цене и выкупим. Я сам лично заплачу за твою красавицу. Сделаю так сказать, тебе подарок от моего имени. Ты же мне друг!
– Еще бы! Благодарю тебя, мой покровитель, за такую щедрость!
– Не за что! А что твоя фессалийка тебя уже не устраивает, доблестный Фабий?
– Устраивает. Но иберийка лучше, - рассмеялся центурион.
– Они будут на пару согревать меня холодными ночами, одна с правого боку, другая - с левого. И жаровни не надо.
– Ах, ты, хитрец, дружище, - тоже засмеялся Иван
И друзья, пребывая в прекрасном настроении, обнявшись за плечи, пошли дальше.
Ивану уже нравилось жить в Древнем Риме. Здесь он уважаем, богат, имеет дом, слуг, приближен к самому диктатору. Есть великолепная возможность отдохнуть и развлечься. И к жестокости он стал привыкать. Говорят, что на войне душа человека черствеет. Это точно. Видеть пролитую кровь и смерть стало для контуберналиса привычным делом. Став гражданином Рима он постепенно стал приобретать психологию римлянина. И думать как римлянин.
Все было хорошо, но он пока не мог выучить имена богов, особенно, второстепенных. А их в римской мифологии было не счесть. На каждое действие человека приходилось какое-нибудь божественное существо. Казалось, что в этой стране легче встретить бога, чем человека. Согласно римскому менталитету, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчиняется власти и опеке различных богов, поэтому античные люди практически на каждом шагу зависели от какой-нибудь высшей силы.
Вот яркий пример. Рождается ребенок - и сразу куча богов начинают опекать его. Например, бог Ватикан. Он открывал уста новорожденного для первого крика. Далее - Кунина. Она охраняла колыбель и место сна младенца. Третья божество - Румина, которая хлопотала о пище ребенка. А там пошло-поехало. Потина и Эдуса. Они учили малыша пить и есть после отлучения от груди. Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель.
Современному человеку это трудно было запомнить, а для римлянина это не составляло особого труда. Но как бы то ни было трудно Иван продолжал упорно штудировал имена богов, и старался говорить как истинный римлянин. Заучивал италийские крылатые выражения, фразеологические обороты, шутки, басни, высказывания разных видных деятелей. Он вживался в образ гражданина Рима.
Иван уже поверил, что не вернется в будущее и смирился с этим. Слишком длинный и реальный сон.
***
– Так, делай выпад! Так!.. Отход!.. Прикрывайся щитом от удара! Повыше, голову прикрывай, а то срубят как ветку кипариса. Теперь снова наступай!.. Так, так!.. Смелее!.. Выпад! Не подставляй бок! Оп! Ты убит!.. А теперь снова в исходную позицию!..
– командовал контуберналисом Фабий.
– Смотри за своими ошибками, Иван. Старайся их не повторять! В учении они пройдут бесследно и без особого вреда, а в реальном бою даже один промах стоит солдату жизни!
– Хорошо, мой учитель!
– соглашается Иван.
Для центуриона Родин во время учений переставал быть хозяином, а превращался в обыкновенного "желторотого" солдата-новобранца. Поэтому центурион мог иногда позволить себе грубо высказаться или обозвать босса каким-нибудь животным. Но Родин не обижался. Фабий - его учитель ему и в карты в руки. Он опытный воин и всякого повидал на своем веку. Участвовал в битве при Фарсале, при Тапсе, при Мунде - практически во всех сражениях гражданской войны против Помпея Великого.
Иван и Фабий тренировался с ивовыми щитами и кольями, которые были в два раза тяжелее, чем обычное вооружение. Также регулярно проводились учебные поединки с деревянными мечами и метательными копьями, на наконечники которых были надеты шары.
Иван также учился метать дротики в деревянные макеты и стрелять из лука. Пока, правда, плохо получалось, но он не расстраивался: всему свое время. Или как сказал великий полководец Суворов: "Тяжело в учении, легко в бою". Когда-нибудь Родин все-таки научится метко поражать цели, а значит и врагов Рима.
Затем Иван и Фабий занимались вольтижировкой. Центурион выводил Ганнибала на длинном поводе, и конь бегал по кругу. А Иван должен был на ходу заскакивать на жеребца, затем спрыгивать на землю и снова заскакивать в седло. Потом как заправский гимнаст делать "ножницы" ногами в воздухе и садиться на седло уже спиной к голове коня. А потом пересаживаться обратно. Сначала у Ивана мало что получалось, он падал, бодал коня, расшибал части тела, но потом научился и уже без посторонней помощи выделывал чудеса конной акробатики, за что удостоился похвалы не только Фабия, но и самого Цезаря.