Контуженый

Бакшеев Сергей

— А ты? Ты всегда врешь?

— Честность мне ничего не дала, а вот обман — сплошные плюсы. Начиная со шпаргалок в школе. Лапша на уши доверчивым девочкам помогает залезть в их трусики. Я обманул Вепря, когда пошел вместо Русика. И Русик смотрел мне в рот, как преданная собачка. Я обманул его в последнюю ночь, чтобы он погиб вместо меня. А потом обманул всех, когда стал Русланом Краско!

— Только не меня.

— Тебе же хуже, Контуженый. — Шмель выпивает, сводит брови и сверлит меня взглядом. — Кто

еще про меня знает?

— Какого тебя? Ты Русик или Шмель?

— Я тебя не добил, чтобы узнать, кому ты еще рассказал, что Шмель жив?

Я делаю невозмутимое лицо в надежде запугать предателя:

— Вепрь знает. Он сам за тобой приедет.

— Не ври!

— Водитель Кедр, который доставил нам мины, его младший брат. Парня разорвало на куски. Вепрь в бешенстве. Он ищет предателя и отомстит.

— Ищет? — хватается за неосторожное слово Шмель. — Он найдет. И знаешь кого? Тебя!

Я пытаюсь исправить оплошность:

— Я докладывал Вепрю. Я говорил о тебе.

— Херня! — Шмель трясет моим телефоном. — Перед «Группой Вагнера» ты не отчитывался. Чаще всего ты встречался с Машей Соболевой. С Аленой с моего завода перезванивался. Даже Злату отыскал. И моей секретарше успел наплести чего-то. Кому ты обо мне проболтался?

Прямая угроза не проходит, и я пробую сыграть на добрых чувствах бывшего друга:

— Шмель, раз ты смотрел телефон, то видел фото Златы. Она ждет ребенка. Будет мальчик. Она назовет его в честь отца — Денисом.

Шмель смущается, но всего на мгновенье. Затем бьет кулаком по столу:

— Перед тобой Руслан Краско! Дениса Шмелева нет! Или Злата думает иначе?

Ругаю себя за наивность. После бегства матери к обеспеченному иностранцу Денису плевать на женщин. Когда на чаще весов большие деньги и эфемерные чувства, он выберет деньги. Своими намеками я только подставляю Злату. Шмель убьет ее и ребенка, если заподозрит неладное.

Спешу отвести подозрения:

— Тогда я о тебе не знал. Мы думали, что ты погиб. Я говорил с ней о деньгах из тайника. Решили, что их забрал Русик. А ребенка Злата оставит в роддоме.

— Сука, как все. Пусть живет. Это максимум, что я могу для нее сделать. Но не для тебя.

Я хватаюсь за спасительную соломинку:

— Руслан, я согласен на деньги. Дай денег на автомойку, отпусти Машу, и я забуду о погибшем Шмеле.

Шмель подбирает пачки денег с пола, задумчиво смотрит на купюры, на меня и кладет деньги в сейф. Подходит ко мне и заглядывает в глаза.

— Ты никогда не мечтал об автомойке. И деньги ты не ценишь. Трындишь, что надо поступать по-людски. А это как?

— Не по-зверски. Не делай другим того, чего не желаешь себе.

— О! Так ты первый мне пушкой угрожал. Получи ответку! — Шмель тычет мне стволом в грудь.

— Да убей уже, убей! — воплю я. — Стреляй! Не промахнешься!

—

И свою жизнь ты не ценишь. Но есть и на тебя ключик.

Шмель звонит по телефону киллерам:

— Покажите нам девку.

Поворачивает ко мне дисплей. Я вижу Машу, ее руки связаны. Она лежит на животе поперек сиденья, обнажена ниже пояса, на бедрах синяки. Она слышит включение телефона и отворачивается, свисающие волосы закрывают ее лицо. Я замечаю, как она вздрагивает от рыданий и боюсь представить ее страдание. Маша сопротивлялась, ее били, и она обессилела.

Шмель подзадоривает бандитов:

— Эй, вы что там скучаете. Девка ждет!

— Мы уже того, употели.

— Еще!

У крепыша в руке бутылка водки. Он глотает из горлышка и обещает:

— Сейчас допьем и продолжим. Бутылкой. Взвоет, сучка, надоел ее плач.

— Тоже дело. Покажите ее лицо.

Бандит силой поворачивает голову Маши, другой снимает. Я вижу Машины глаза и с ужасом понимаю, что она видит меня. В ее глазах мольба, а в моих отчаяние.

Шмель доволен немой сценой. Он заставляет меня смотреть в телефон и требует:

— Хочешь это прекратить? Говори, кто еще знает. Твоя мать? Алена? Моя секретарша?

— И ты всех в расход?

— Говори!

— Останови их. Хватит!

— Это от тебя зависит.

— Не трогайте ее!

— Противно смотреть? А мне нравится. — Шмель подбадривает бандитов: — Порезвитесь по полной. Жарьте сучку бутылкой и чем угодно. Если через два часа не перезвоню — добейте.

Пока дисплей не погас, я успеваю крикнуть:

— Маша, жди. Я скоро приеду!

Шмель кладет телефон на столик, выразительно щелкает пальцем по цифрам на дисплее — 01:30.

— У тебя два часа, Контуженый. Спасибо за идею.

Я смотрю на счетчик времени и понимаю главное:

— Маша видела тебя, Шмель.

— И что?

— Она поняла, что ты жив.

— Сейчас у нее другие заботы.

— Чтобы я не сказал, ты все равно прикажешь ее убить. А потом и бандитов ликвидируешь. Ты всех убиваешь!

— А ты чистенький? Это ты оставил БК рядом с ночевкой. Все погибли, а ты выжил. Для «вагнеровцев» предатель ты! И сегодня ты раскаешься и покончишь с собой. Чапай получит твое предсмертное признание по телефону.

Шмель заходит сзади дивана, захватывает локтем меня под горло и тычет ствол мне в висок:

— Пуля в рот или в висок — вот твой выбор! Твой труп «вагнеровцы» найдут по пеленгу телефона. И уничтожат! А твою мамку я пожалею. Отправлю ей сообщение, что ты ушел воевать. Пусть ждет всю жизнь пропавшего сыночка.

Шмель убирает пистолет, садится на диван в метре от меня и набивает сообщение с моего телефона.

— С твоей мамки и начнем. Она же у тебя в ночную на хлебозаводе пашет. Поднимем ей настроение.