Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
— Сколько времени обычно длится охота?
— Трудно сказать,— пожал плечами Джонс.— Один раз я участвовал в охоте, которая продолжалась восемь дней. Это было на Астуриасе, там прикончили моего напарника Слиго. В общем-то хорошая команда расправляется с жертвой за пару дней, не больше. Все зависит от того, как тот желает умереть. Некоторые жертвы стараются продержаться как можно дольше. Прячутся в пещерах и оврагах, ублюдки, приходится лезть за ними, каждую минуту ожидая, что тебя проткнут. Вот так и погиб Слиго. Мне кажется, однако, что Халл не из их числа. Он хочет умереть как герой, как настоящий мужчина. Значит, будет рисковать, стараясь прикончить как можно больше охотников своим вертелом.
— Похоже, он тебе не нравится,— заметил Блейн.
Сэмми Джонс поднял густые брови:
— Не люблю, когда из смерти делают целый спектакль. А вот и наш герой.
В комнату вошел Халл, элегантный и стройный, в шелковой рубашке цвета хаки, с белым платком на шее. В руке он держал небольшой рюкзак, а на плече висела зловещего вида рапира.
— Доброе утро, господа,— поздоровался он.— Оружие наточено, рюкзаки собраны, шнурки туго завязаны? Великолепно! — Халл подошел к окну и раздвинул шторы.— Взгляните на первый луч зари, эту светлую полоску на востоке, предвестник появления нашего свирепого бога Солнца, распоряжающегося охотой. Я ухожу. Слуга оповестит вас, когда истекут положенные мне льготные полчаса. После этого вы можете преследовать меня и убить,— если сумеете. Поместье огорожено. Я не буду выходить за ограду — и вы тоже.
Халл поклонился и стремительно вышел из комнаты.
— Господи, как я ненавижу таких павлинов! — крикнул Сэмми Джонс, когда дверь закрылась,— Все они одинаковы. Так высокомерно и дерзко ведут себя, таких героев из себя строят. Если бы они знали, какими дураками я их считаю, ведь я уже двадцать восемь раз участвовал в таких делах.
— А почему ты стал охотником? — спросил Блейн.
— Мой отец был алебардистом и научил меня владеть боевым топором,— пожал плечами Сэмми Джонс.— Это единственное, что я умею.
— Ты мог бы попробовать другую профессию.
— Пожалуй. Но дело в том, что мне нравится убивать этих аристократов. Я ненавижу каждого богатого джентльмена, благоразумно обеспечившего себе потустороннюю жизнь, тогда как бедняки не имеют средств на страховку. Я получаю удовольствие, убивая этих господ, и если бы у меня были деньги, то с радостью заплатил бы за такую честь.
— А вот Халлу нравится убивать бедняков вроде тебя,— заметил Блейн.— Это ужасный мир.
— Нет, честный,— покачал головой Сэмми Джонс.— Ну-ка встань, я поправлю тебе рюкзак.
Покончив с этим, Сэмми Джонс предложил:
— Послушай, Том, почему бы нам с тобой не держаться вместе во время охоты? Взаимовыручка, понимаешь?
— Скорее тебе придется выручать меня,— ответил Блейн.
— Ну и что? — сказал Джонс.— Сноровка придет — надо только поучиться. А у кого учиться, как не у меня, лучшего из лучших?
— Спасибо, Сэмми,— поблагодарил Блейн,— Постараюсь не подвести тебя.
— Не сомневаюсь, что ты справишься. Только учти: Халл — фехтовальщик, а у фехтовальщиков есть свои хитрые приемы. Я тебе все объясню по дороге. Когда он...
В этот момент в комнату вошел слуга со старинным хронометром в резном футляре. Когда секундная стрелка коснулась цифры двенадцать, он взглянул на охотников:
— Господа, полчаса истекли. Можно начинать охоту.
Охотники высыпали на улицу, в туманное серое утро.
Тезей, следопыт, с трезубцем на плече, сразу напал на след, который вел наверх по склону, к вершине горы, окутанной дымкой.
Вытянувшись длинной цепочкой, охотники двинулись вверх по склону.
Раннее утреннее солнце быстро разогнало туман. Когда они вышли к голым гранитным валунам, Тезей потерял след. Охотники разошлись ломаной цепью по склону горы и продолжали осторожно продвигаться вперед.
В полдень охотник с мечом заметил на ветке колючего куста лоскут шелковой ткани цвета хаки. Через несколько минут Тезей нашел следы ботинок на мху. Они вели вниз, в узкую долину, густо поросшую деревьями. Охотники устремились вперед.
— Вот он! — крикнул кто-то.
Блейн стремительно обернулся и увидел ярдах в пятидесяти справа от себя бегущего бойца с «утренней звездой» в руке. Этот охотник был самым молодым среди них — могучий самоуверенный сицилиец. Его оружие состояло из толстой рукоятки из ясеня и прикрепленного к ней цепью длиною в фут тяжелого шара с острыми шипами — это и была «утренняя звезда». Сицилиец размахивал шаром над головой и распевал боевую песню.
Сэмми Джонс и Блейн бросились к нему. Они увидели, как из кустов с обнаженной рапирой выскочил Халл. Сицилиец рванулся к Халлу и изо всех сил нанес сокрушительный удар, способный свалить дерево. Халл увернулся и сделал выпад. Охотник захрипел и упал — острие рапиры вонзилось ему в горло. Халл наступил на грудь упавшего, выдернул рапиру и снова исчез в кустах.
— Я никогда не понимал, как можно пользоваться «утренней звездой» в бою,— покачал головой Сэмми Джонс. — Такое неуклюжее оружие. Если не свалишь противника первым ударом, на второй времени уже не остается.
Сицилиец был мертв. Следы Халла, пробежавшего через кусты, были видны отчетливо. Они бросились по следам, остальные охотники прикрывали их с флангов. Вскоре они снова вышли на гранитное плато, и след пропал.
Поиски продолжались до самого вечера и закончились неудачей. После захода солнца охотники разбили лагерь на склоне горы, выставили часовых и стали обсуждать первый день охоты у маленького костра.
— Где он сейчас, по-твоему? — спросил Блейн.
— Он может быть где угодно в этом проклятом поместье,— буркнул Джонс.— Не забудь, он здесь каждый фут земли знает, а мы здесь первый раз.
— Выходит, он может скрываться от нас бесконечно?
— Конечно, если захочет. Но ведь он ищет смерти, верно? Причем хочет умереть как герой, в бою. Поэтому Халл будет стараться потрепать нас как следует, прежде чем мы прикончим его.
Блейн взглянул через плечо на темный лес.
— А вдруг он прячется где-то рядом и подслушивает наш разговор?
— Не сомневаюсь,— сказал Джонс.— Надеюсь, что часовые не заснут.
Охотники еще долго переговаривались в маленьком лагере у гаснущего костра. Блейну хотелось, чтобы поскорей наступило утро. В темноте роли поменялись: охотники превратились в жертв, преследуемых жестоким, безжалостным человеком, готовым к самоубийству и стремящимся унести с собой как можно больше чужих жизней.