Копьё Маары
Шрифт:
Глава 7
Джунгары
Как только Катя коснулась ногой пола в Ярушкиной комнате, она поняла, что случилась беда, – ее окружила могильная тишина. Ни песни за окном, ни птичьего гомона. Ни шума листвы. В носу щипало от сильного запаха гари, копоть осела толстым слоем на всех поверхностях. То тут, то там еще едко дымилось выгоревшее дотла и почерневшее от пожара дерево. Белые хлопья золы летали в воздухе словно снежинки, оседали на плечи и ресницы.
Сделав предостерегающий жест и заставив свою подопечную остаться на месте, Катя шагнула к двери. Вернее, к провалу, который теперь зиял на ее месте. Фактически от Ярушкиной
– Что это за место? – чуть громче прошептала Аякчаана.
Катя не успела шикнуть на нее: в это же мгновение внизу послышалось торопливое движение и из-за куска обвалившейся стены выглянуло широкое смуглое лицо. Катя ахнула и подалась назад.
Поздно.
Человек внизу выскочил из своего укрытия, уже заметил их и закричал что-то на непонятном языке. И хоть она не поняла ни слова, догадаться, что они в опасности, было несложно.
Внизу послышались шум и приближающийся топот.
Стены задрожали. Пол под ногами повело. И в то же мгновение чудом уцелевший угол дома Могини накренился, прогоревшие и разрушенные доски первого этажа оглушительно хрустнули, застонали, осыпаясь и увлекая за собой испуганную Катю и Аякчаану прямо на голову оторопевшего воина.
Грохот, пыль и копоть забили легкие, припорошили глаза. Катя откашливалась, одновременно пытаясь распознать в серой пыли свой посох. Ощупывала пустоту вокруг. Рядом, чуть правее, задыхаясь, кашляла Аякчаана.
Катя почувствовала, как к ним направились несколько людей – мужчин, пахнувших лошадиным потом и человеческой кровью. Их шаги, приглушенные пеплом, были совсем рядом. Катя прикрыла лицо рукавом, попробовала отползти за сломанные бревна. Не успела – один из подошедших грубо схватил ее за шиворот, выдернул из-под завала и несколько раз встряхнул в воздухе, как тряпичную куклу.
Судя по интонации, выругался и швырнул на землю.
Аякчаана пискнула рядом, бросилась было к Кате на выручку, но ее также подхватили, как нашкодившего котенка, приставили к горлу лезвие кривой сабли.
Мужчина, только что бесцеремонно бросивший Катю на грязную, пахнущую бедой землю, что-то предостерегающе крикнул остальным, указав на Катю и Аякчаану. К одному поднятому к небу указательному пальцу прибавился второй. Все, уставившись на руку воина, застыли.
– Сенге-хан, они это! – уверенно доложил он.
Главарь согласно кивнул, присел на одно колено, осторожно дотронулся до подбородка Аякчааны. В этот момент Катя в ужасе замерла – она решила, что их сейчас просто убьют. Ее подопечная, видимо, тоже так подумала, поэтому зашептала что-то на своем языке и зажмурилась. Воин вытянул из-за воротника Аи тонкий, искусно вышитый зелено-синими узорами шарфик. Катя онемела. Она и не заметила его за все время, а воин за считанные доли секунды успел обратить на него внимание.
Тихо и при этом властно незнакомец что-то спросил у Аякчааны, тыча ей в нос этот самый платок.
– Мамин подарок, – пропищала та испуганно.
Мужчина
За несколько минут, пока незнакомец и его помощник тихо переговаривались, Катя постаралась внимательнее их рассмотреть и запомнить, чтобы понять, кто они, эти воины.
Их было восемь. Восемь черноволосых мужчин с тяжелыми и острыми как бритва взглядами. Темно-коричневые халаты длиной чуть ниже колен с жесткими, прикрывающими шею воротниками. Поверх – словно панцири на черепахах – жилеты с небольшими почерневшими металлическими пластинами, скрепленными кожаными ремнями. На руках – кожаные наручи [9] с металлическими накладками. Мягкие сапоги прикрывали щиколотки. У одного из мужчин, того, что был, видно, начальником, обувь была с цветной аппликацией – узор, который и в самом деле напоминал тот, что Катя успела разглядеть на платке Аякчааны.
9
Наручи – часть доспехов, защищающая руки от кисти до локтя.
На головах у каждого – шлем, собранный из четырех металлических треугольных пластин со срезанными вершинами, стыки которых оказались соединены между собой кожаными ремешками. В плоское круглое навершие вставлен прутик с прикрепленным к нему пучком конских волос. Небольшой треугольный козырек, который напоминал Кате козырек бейсбольной кепки, был прикреплен к передней лицевой пластине шлема.
Мужчины были вооружены как средневековые всадники: колчан со стрелами, лук, круглый деревянный щит с металлическими бляхами. На поясе – искривленная сабля.
– Это кто? – одними губами прошептала Аякчаана прежде, чем ее успели увести.
Катя пожала плечами и покачала головой. Она не знала, кто это мог быть. Кажется, в каком-то из маминых каталогов она встречала подобное одеяние воинов, но кому, какому народу оно принадлежало, она никак не могла вспомнить.
В любом случае она знала совершенно точно – они в беде, в большой беде: посох утерян; как отсюда выбираться, неясно. Эти люди в лучшем случае продадут их в рабство. В худшем – убьют за ненадобностью. Хотя это еще вопрос, какое из этих двух зол лучше.
Но безмолвный вопрос Аякчааны привлек к себе внимание. Мужчины прекратили обсуждение.
– По коням! – скомандовал главарь.
И тут же к Кате подбежал один из воинов, рывком поднял ее на ноги и завел руки за спину, крепко связал. Аякчаане же помогли встать, легонько подтолкнули к Кате, но связывать не стали. Ая подхватила свою новую знакомую под локоть, не позволив упасть, когда их, словно невольниц, толкнули вперед.
– Вперед иди! – проговорил воин.
Хлыст то и дело свистел, взбивая черную от сажи пыль.
– Кто эти люди, ты знаешь? – испуганно шептала Аякчаана Кате на ухо, когда они оказались рядом.
Катя только отрицательно покачала головой, оглянувшись на шедших рядом воинов. Те пристально наблюдали за ними.
– Не знаю, но, надеюсь, нам удастся сбежать от них, – пробормотала девушка. – А что ты им сказала?
– Они почему-то заинтересовались этим шарфом, который мне мама на день рождения подарила. – Ая незаметно дотронулась до шеи, того места, где недавно он красовался.
– А что в нем такого?