Копье судьбы

Эдвардс Пол

Мы устроились в дальнем углу дедушкиного сада, где до сих пор стоит, правда, уже сильно покосившаяся беседка, и совсем неплохо провели время, распивая эту бутылку. И вот прямо даже не знаю, то ли под действием вина, то ли по какой другой причине, языковой и прочие барьеры стали постепенно исчезать. Вскоре я совсем по-другому воспринимал Питера, да, похоже было, и он меня тоже. Так или иначе, в школу осенью мы отправились почти как лучшие друзья, а за последовавший год по-настоящему стали такими. Хотя некоторые привычки Питера меня еще долго потом раздражали,

не зря же говорят, что не бывает людей без недостатков.

Тем летом часть каникул мы проводили в школьном спортивном лагере, куда сначала ехать мне совсем не хотелось. Не стану распространяться о причинах, которые теперь кажутся просто смехотворными. Достаточно сказать, Питеру удалось тогда меня уговорить с немалым трудом. Как почти сразу стало понятно, он не зря старался. В лагере было очень даже здорово, и под конец нашего там пребывания я даже пожалел, что две недели пролетели настолько быстро.

Народу в магазинчике оказалось совсем немного, видимо, по причине раннего времени. Только какая-то пожилая леди в цветастом халате и чуть ли не в домашних тапочках о чем-то разговаривала с хозяином, стоявшим за прилавком, да девчонка примерно нашего возраста, когда мы вошли, складывала какие-то свертки в пакет. На нас она посмотрела, как мне показалось, несколько удивленно, но причина была очевидной. За все время пребывания в лагере, мы в этой деревне еще ни разу не бывали. А вот того, за чем мы сюда притащились в такую рань, не нашлось вовсе. «Тоблерон», который, прямо во что бы то ни стало, вдруг понадобился Питеру, сюда то ли вообще не завозили, то ли весь раскупили.

Я понадеялся, что мы сразу отправимся назад, в лагерь, но у Питера, как выяснилось, имелись другие планы.

– Пошли дальше, – сказал он, выходя на улицу, под звон колокольчика закрывшейся за нами входной двери.

– Куда? – спросил я.

– В другой магазин.

– Если такой есть.

– Должен быть, – уверенно заявил Питер. – Деревня не маленькая…

– И дался тебе этот шоколад, – сказал я раздраженно. Снова тащиться куда-то под уже порядком припекавшим солнцем мне совсем не хотелось. – Будто без него прожить нельзя.

– Прожить можно, – усмехнулся Питер, – но с ним лучше. Привет!..

Бросил он девчонке, как раз в тот момент выходившей из магазина.

– …Слушай, в этой деревне еще какие-нибудь… э-э… торговые точки есть?

Девчонка остановилась, снова недоуменно посмотрев на нас. Меня всегда поражала способность Питера вот так запросто вступать в разговоры с незнакомыми людьми, да еще настолько непринужденно.

– М-м…

Она помотала головой.

– …вообще-то, не знаю. Паб есть, там чуть подальше, возле пруда, а магазин…

Тут я почему-то подумал, что девчонка, скорее всего, не местная. Только я не мог понять, с чего вдруг мне так кажется. Одета она была обыкновенно: футболка с каким-то ярким принтом, шорты, кроссовки. Длинные, до плеч, светлые волосы обрамляли вполне симпатичное лицо, которое, правда, немного портил пирсинг на чуть вздернутом носике. Честно

говоря, мне такие украшения никогда не нравились, и вообще не понимаю в них смысла.

– А вы откуда? – вдруг спросила она.

– Из спортивного лагеря, – отозвался Питер. – Здесь, неподалеку…

– Ясно, – она засмеялась. – То-то я вас раньше не видела. Хотя, вообще-то и сама… Ой, я же не представилась. Памела…

Она протянула Питеру руку.

– …Можно просто Пэм…

– А я Питер. Можно просто Пит, – проговорил он, пожимая ей руку, причем лицо его расплылось ну просто в широчайшей улыбке, но щеки предательски покраснели. Я подумал, что в такой ситуации тоже наверняка смутился, и снова позавидовал, теперь уже способности Питера скрывать смущение, делая самый непринужденный вид.

– Так что ты говоришь? – продолжил он именно с таким видом.

– Да говорю… – она усмехнулась, – …я и сама только позавчера приехала…

– Откуда?

Она снова усмехнулась.

– Из Йоркшира, если ты еще не догадался…

Вот теперь стало понятно, почему мне показалось, что она не местная. Выговор у нее был отчетливо северный, чего Питер, конечно, заметить не мог.

– …а Фиона, это моя сестра, – продолжала она, – учится в Ноттингеме…

– Ха! Так можно сказать, почти земляки. Лайонел…

Питер хлопнул меня по плечу, похоже, наконец-то вспомнив, что и я стою тут рядом.

– …тоже из Ноттингема. Слушай…

Казалось, он тут же напрочь забыл про меня.

– …может, прогуляемся?

Ничего себе заявочки: только познакомились, и уже… Это я так подумал. Что подумала наша новая знакомая, не знаю, но отреагировала она совсем не так, как можно было ожидать. То есть, совсем не так, как я ожидал.

– Куда? – спросила она, как будто даже с интересом.

– Да-а… – протянул Питер. – Куда глаза глядят.

Пэм улыбнулась, но потом сразу помотала головой.

– Не, не получится. Мне на работу надо.

– На работу?

– Ага. На раскопки…

– Какие раскопки?

– Археологические.

– Правда, что ли?

– Ну, да. Там на поле, за деревней. У Фионы, это моя сестра, практика, ну и я с ней поехала…

– Зачем?

Пэм вскинула брови.

– Как зачем? Подзаработать. Платят, правда, немного, но все деньги.

На лице Питера отразилось разочарование. Наверное, Пэм тоже заметила.

– А кстати, не хотите посмотреть? – быстро проговорила она, будто спохватившись. – В смысле, на раскопки… Или покопать вместе с нами… Если время есть…

Вот это предложение точно застало меня врасплох. Казалось, и Питера тоже, но неожиданно для меня он вдруг воодушевился.

– Почему бы и нет? Тренировки у нас закончились, какой смысл в лагере торчать, верно, Лайонел?

Он обернулся ко мне, надо полагать, снова вспомнив о моем существовании. Я машинально кивнул, хотя уже начинал понимать, что в складывающемся прямо на моих глазах треугольнике занимаю совершенно лишний угол. Пэм, впрочем, казалось, нисколько не возражала.