Корабль мечты
Шрифт:
– В конце и ты умрешь, мальчик, – уже привычным, грубым тоном сказал могильщик.
– Спасибо тебе, – улыбнулся Меркурио.
Скаваморто пошел в барак. Парень услышал, как распахнулась дверь, и в этот самый миг внутри раздался неаппетитный хрип, что-то среднее между кашлем и отрыжкой.
– НЕТ! – завопил Цольфо.
– Смерть забрала его раньше, чем я думал, – кивнул Скаваморто. – Все, уходи, мальчик. Прямо сейчас. – С этими словами он закрыл дверь дома.
Вокруг царила темнота. Меркурио зябко поежился. Подойдя к коновязи, он взял под уздцы двух низких коренастых лошадок, уже впряженных
Подведя лошадей к бараку, в котором жили Дети Мертвых, парень вошел внутрь.
– Вы не похороните Эрколя голым, – громко произнес Меркурио, выделяя каждое слово. – Он был одним из нас.
Дети Мертвых задумчиво кивнули.
В комнате повисла тишина, и только Цольфо плакал навзрыд.
Меркурио подошел к Бенедетте и ее маленькому другу.
– Вы пойдете со мной.
Глава 8
Когда монах-фанатик и толпа ободранных крестьян прошли мимо, Исаак жестом приказал Джудитте не высовываться.
– Не станут же они преследовать нас до края мира, – проворчал он.
И правда, уже через полчаса толпа повалила обратно, только монаха с ними уже не было. Лишившись своего лидера, крестьяне уныло брели назад, явно жалея о том, что впустую потратили несколько часов, предназначавшихся для работы.
– Вот увидишь, в Венеции к евреям относятся хорошо.
Они вновь двинулись вперед, но на этот раз приходилось красться по лесу, точно пугливым зверькам. Отец и дочь молча шли до самого вечера, временами устраивая короткие привалы, чтобы поесть хлеба. Когда над землей сгустились сумерки, Исаак сказал дочери, что нельзя спать в таверне, когда за тобой гонится свора голодных псов. Срезав пару веток, мужчина соорудил что-то наподобие крытой лежанки. Там они с дочерью и устроились.
– Прижмись ко мне, так мы оба не замерзнем. – С этими словами Исаак уснул.
С наступлением утра они встали, размяли затекшие ноги, перешли дорогу и отправились назад. С этой стороны тракта лес был гуще.
– Я такая дура, – пробормотала Джудитта, останавливаясь. – Если бы я не сказала той бедной женщине, что ты врач, мы могли бы идти по дороге, а не прятаться в лесу.
Исаак повернулся.
– Я такая дура, – повторила девушка.
Джудитта так злилась на себя, что закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы.
Исаак встал перед дочерью, развернул ее к себе и поднял за подбородок ее лицо.
– Да, это правда. Ты совершила глупость, – сурово произнес он. – Люди, которые живут, как я… Ну, такие люди, как я… мы хотим сами заправлять своей судьбой. И сами решать, как и когда нам лгать. Понимаешь?
– Да, отец. – Джудитта пристыженно опустила голову. – Мне жаль.
Она хотела броситься ему на грудь, но Исаак удержал ее, заглядывая девушке в глаза.
– Ты допустила ошибку. И ты плохая попутчица. Зато… – Он вдруг рассмеялся, да так звонко и беззаботно, что Джудитта ошеломленно уставилась на него. – Зато ты сделала кое-что потрясающее. И только теперь, пройдя много миль, я понял это.
– Что? – опешила девушка.
Взгляд Исаака затуманился, точно мужчину поглотили воспоминания о далеком прошлом.
– Ты так красива, доченька. Так же,
– Что? – повторила Джудитта.
– Ты открыла мне будущее.
– О чем ты говоришь, пап? – удивленно переспросила она.
Но, прежде чем Исаак успел что-либо ответить, вдалеке раздался конский топот. И нестройный хор голосов. Земля задрожала, и отец с дочерью спрятались в подлеске.
Приложив палец к губам, Исаак пробормотал:
– Тихо!
Вскоре из-за поворота показалась процессия: пешие, всадники, обоз. Многие были в доспехах, на поясах висели ножны. Были в этом потоке и раненые с пропитанными кровью повязками. Кто-то хромал, опираясь на меч, точно на клюку. Тяжело раненных погрузили на телеги. На подводах и седлах висели арбалеты, луки и колчаны со стрелами. Похоже, маленькое войско возвращалось домой с победой, потому что солдаты пели. Всадники, невзирая на раны, сидели на конях, гордо расправив плечи и выпятив грудь. Солдаты во главе войска радостно размахивали флагами Светлейшей Республики.
– Они из Венеции, – прошептал дочери Исаак.
По дороге ехало с десяток повозок и шло не более сотни солдат. Исаак решил, что не стоит присоединяться к этой процессии, учитывая, что он путешествует с молодой хорошенькой девчонкой. Радость от победы порою была хуже горечи поражения.
Итак, отец и дочь спрятались в подлеске, ожидая, пока солдаты пройдут мимо.
– Последуем за ними на некотором расстоянии, – решил Исаак, жестом приказывая дочери встать. – Такой отряд солдат – точно метла в комнате, полной тараканов. Распугает всех.
Выйдя из лесу, они побрели по грязному полю. Впереди виднелся гранитный придорожный столб. Еще тридцать девять миль до Венеции.
– У нас впереди долгий путь, – сказал Исаак, заметив разочарованный взгляд Джудитты. – Но Хашем [7] , Всемогущий, да восславится имя его, поведет нас.
Впереди все еще слышалось пение солдат.
– Пойдем.
Исаак уже сделал шаг по дороге, когда словно бы из ниоткуда возникли два всадника, скакавших в арьергарде. Они неслись галопом, обнажив мечи, и остановили лошадей, только когда чуть не сбили Исаака с ног – тот двигался медленно, неспешно и едва ли сумел бы уступить им дорогу.
7
Хашем – слово-эвфемизм, которое произносится вместо имени Бога в иудаизме.
– Кто вы? – осведомился один из всадников.
– Меня зовут…
– Почему вы нас преследуете? – грубо перебил его второй солдат.
– Мы направляемся в Венецию и решили, что нам будет безопаснее путешествовать за войсками Светлейшей Республики, почтенный воин, – напыщенно, почти торжественно ответствовал им Исаак.
Услышав его речь, всадники засмеялись.
– Вы точно родом не из Венеции, хотя и неплохо владеете нашим наречием. Ваша кожа темнее нашей, как и глаза, и волосы. Недолго думая, я предположил бы, что вы евреи. В особенности ты, козлобородый. Но вы не евреи, верно? Я ведь не вижу на вас желтых головных уборов.