Корабль неспасенных
Шрифт:
Среди землян уже очень редко, но встречались типы с явной асимметрией внешности. Левая часть тела жила не в гармонии с правой, как не в гармонии пребывал и человеческий разум. Тянул повозку сознания то в одну, то в другую сторону. Короче, не очень хорошо, когда слева направо ты сам на себя не похож. Психологи на таких уникумов сезонные охоты объявляют.
В этом существе симметрия только заскочила на огонек, отметилась, но не задержалась. Глаза отличались по форме и цвету. Абрис черепа, высота скул и дуги бровей не повторяли друг друга по вертикальной оси. Дышали сами по себе, как горы, озера и впадины земного ландшафта. Это
Найденыш нервно сжимал предплечья. Кисти рук явно взял напрокат от разных личностей: властная сила широкой ладони и дрожащая неуверенность узкой. Точь-в-точь реплика древней истории о монстре Франкенштейна. Какая космическая сила решила посмеяться над гармонией человеческого тела? Или подделка случайно вышла неуклюжей?
Воронцов вздохнул решаясь. Чем бы существо не являлось, его снарядили умом и жаждой контакта. А с виду – так и душой. Если верить блюстителям человеческой морали, отражение душ в глазах. В безумном разноцветном взгляде душа билась болезненным светом.
– Пойду к нему, Наиль, – решился Воронцов. – Уже чувствую себя мучителем котят. Подстрахуй.
Никакой явной реакции не последовало. Корабль молчал с чисто женской вредностью. Но можно и не приставать, и так понятно, что в опасный момент не бросит.
Проход медотсека закрылся за спиной. Приближаться к существу все-таки не стоило, а вот продемонстрировать властное спокойствие – верная тактика.
– Ну здравствуй, гость дорогой.
Зачем-то Воронцов изобразил презрительную небрежность.
– Здравствуйте, – услышал дрожащий голос.
Уродец уставился во все глаза, в серо-голубом и карем плескалась острая тревога. Разноклейку лица немного связывала мимика.
– Вы позволите задать вопрос?
Говорит, как жертвы насилия из исторических фильмов.
– Валяй.
Когда один боится, другой снисходит. Верно?
– Где я сейчас нахожусь?
Ого! «Сейчас»? Следовательно, что-то знает про «раньше». Что же ответить? Отец всю жизнь твердил, что нужно говорить правду, хотя мама на эту сентенцию вытаскивала из-за пазухи скептическую ухмылку. Лучше выбрать золотую середину.
– Среди галактик. Межзвездный челнок «Наиль». Нужны координаты?
Существо моргнуло раз, потом другой. Неуверенно открыло причудливой формы рот.
– Это проверка такая? Шутка? А где Игорь?
– Игорь?
– Он был рядом. Со мною.
Воронцов захлопал глазами. Убиться о силовуху! Может, он проморгал еще один трупик на корме?
– Кто такой Игорь? Ты кто такой? Откуда взялся? Отвечай!
Выплюнул слова резко, впрессовал в звуки добрую порцию силы и угрозы. Уродливое создание всхлипнуло и зажало руками близкий к истерике рот. Да еще и зажмурилось. Явно расхотело задавать вопросы. Воронцов чертыхнулся. Знал ведь аксиому межзвездных контактеров: страх неизбежно ведет к войне. Он и есть оборотная сторона зла. Когда парламентеры дрожат коленками по каждой стороне границы, разрушения неизбежны. И хорошо, если бомбанут только хлипкий навесной мостик между мирами, а не сами миры.
– Ладно. Извини, – пробурчал, чувствуя себя идиотом. – Я немного не в себе, но ты не волнуйся. Просто скажи, как зовут и задавай вопросы.
– Женя, – выдавал тот после долгой паузы.
Женечка, значит, мать его в звездную дыру.
– Хорошо. А меня Павел. Про
– Не спасали? – голос непонимающе сбился. – Я хочу знать, что... Что вы хотите от меня?
Тупик. Воронцов сам не прочь задать такой вопрос. Никого не преследовал, не забирался на чужой корабль. Разве что пролетел насквозь, казалось бы, инертной и бездушной субстанции. Или мстительной. Которая возжелала сатисфакции за нечаянное вторжение? Но Воронцов постарается вести себя миролюбиво.
– Ничего не хочу. Могу выйти отсюда и больше не появляться.
Но стал медленно приближаться к озадаченному существу. Интерком тревожно запищал – Наиль беспокоилась. Впрочем, силовую защиту экзоскафандра пробьет только мощная пушка, но не монстр из льда и камня.
С короткого расстояния хорошо просматривалась идеально гладкая, словно полированная, кожа на разных по форме коленях. Неизвестный стремился врасти в стену и исчезнуть. Игра или… Язык его тела успокаивал, говорил Воронцову о собственном явном превосходстве, что подпитывало отвагу и экспериментаторский пыл.
Выдохнув, он отчеканил с напором:
– Оставлю тебя взаперти, если прямо сейчас не прояснишь, зачем здесь оказался.
Женя странно всхлипнул, кивнул. В том же скрученном положении сполз ниже и в мгновение перевернулся на живот. Неожиданный манёвр вынудил Павла отступить, хотя в движении и позе существа читалась неуверенность.
Пластика странно скроенного тела дышала согласованностью и цельностью. Завораживала, как кратерный ландшафт с лунной орбиты. Найденыш несколько мгновений лежал неподвижно, демонстрируя голые ягодицы, лохматый затылок и явную нерешительность. Резким движением он сомкнул руки на голове, развел локти и вытянулся в струнку. В позе читалась закрытость одновременно с готовностью подчиниться насилию.
Воронцов потерял остатки уверенности и затоптался в недоумении. Накрывало призрачное дежавю, где-то и когда-то он наблюдал за подобным образом разложенными человеческими тушками. Не вспомнить при каких обстоятельствах, но что-то далекое от дружеского слияния душ.
– Я готов, – прозвучал отстраненный голос.
К чему интересно? Запеканию на вертеле на пиру каннибалов? Воронцов долбанул по датчику и пулей вылетел из медицинского отсека. К дьяволу такие контакты!
***
В каюте Воронцов распечатал короткими движениями гладкие швы скафандра и сцепки экзоскелета. Потом найдется время пришпилить снаряжение в темном складском отсеке, а сейчас лучше бросить груду у порога. Запустил модулятор пространства на самую комфортную обстановку: низкая лежанка, обмыленные края стакана в руке и никакой воплощенной Наили. Обсуждать неприятное поведение найдёныша с разумом корабля в хрупком девичьем теле не хотелось до тошноты.
– Сделай поуютней. Как дома. И порцию ледяной вишни.
Крепкая вишневая наливка самое то для успокоения нервов и мыслительной концентрации. Изогнутые стальные панели зазмеились генераторными огоньками. Ячейки пола под политекой вздуло приветливой кушеткой, а по ней рассыпались расчерченные восточной геометрией подушки. Головы торшеров проклюнулись по углам. Напротив невесомой плоскости лакового стола с моделью солнечной системы улегся экран для видео реконструкций.
С бокалом в ладони и упругой мягкостью под спиной стало как-то спокойнее. Появились силы обдумать случившееся.