Корабль уродов
Шрифт:
Я подъехал к «Стекляшке» в без пяти минут два. Ожидал, что Бориска Дрын там уже трется в нетерпении и предвкушении. Однако, к удивлению своему, среди тусующихся возле магазина алкашей бывшего токаря не увидел.
«Стекляшка» - это вообще-то овощной магазин. А называется так, потому что это единственный магазин в Ванаваре со стеклянной витриной. С учетом нашего гнилого климата здесь лучше ставить глухие здания с ма-а-а-аленькими оконцами. В овощном магазине, конечно же, спиртные напитки не продаются и талоны на них не отовариваются. Однако все местные любители знают секрет. Достаточно войти в «Стекляшку», протянуть продавщице Маше червонец и сказать: «Вот деньги. Хочу товар!», - вы тут же получаете «товар», то
Я выбрался из машины и приблизился к алкашам:
– Здорово, мужики! Как настроение? Бориску кто-нибудь видел?
– Видели, - отозвались мужики.
– Он нас сегодня угощает.
Я почувствовал себя так, будто у меня одним точным ударом вышибли землю из-под ног.
– Как угощает? У него ж денег не было…
– В долг взял у Машки. Говорит, Андрюха приедет - расплатится. Так что давай Андрюха - плати!
– Блин! И где теперь этот урод?
– Успели выпить по двести, а тут пацаны от Хозы прикатили. Сказали, разговор есть, и увезли.
Сердце у меня оборвалось. Если Хоза узнает, что я решил в антрацитовый бизнес влезть без вазелина, тут мне и каюк. Найдут к вечеру тушку с простреленной глупой башкой. Вот тебе и свобода!
Решение созрело быстро. Я бегом припустил к машине.
– Э, Андрюха, а платить?
– Пошли к черту!
– огрызнулся я.
В это время дня Афганца можно было найти только в одном месте - в «Миссисипи», что на Привокзальной. В первом кооперативном ресторане города. Хотя какой там ресторан - одно название! Просто дощатый сарай, внутреннее убранство которого отличается от какой-нибудь пельменной разве что наличием стульев да рыболовной сетью, развешанной доморощенным дизайнером по стенам в качестве главного интерьерного украшения. Однако цены в ресторане кусались. Еще как кусались!
Афганец сидел с двумя своими бандитами на самом удобном месте - у дальней от окна стены и лицом к входной двери. Потягивал разливное пиво. Завидев меня, он махнул рукой приглашающе. Я подошел.
– Привет, академик, - сказал Афганец.
– Как идет бизнес?
– Плохо идет, - я сел на свободный стул и отер пот с разгоряченного лба.
Обычно неподвижное лицо Афганца дрогнуло:
– Что за тема?
– Мне удалось найти уникальный артефакт, - сообщил я, собравшись с духом.
– Точнее, не мне. Один из моих клиентов, искатель Бориска, нашел. Но Бориску забрали люди Хозы.
– Вот падла!
– немедленно возбудился один из бандитов.
– Тихо!
– осадил его Афганец.
– Отсюда поподробнее, академик. Что за вещь?
– Антрацит.
Глаза Афганца превратились в щелки.
– Это бизнес Хозы, - процедил он.
– Зачем ты полез в его бизнес? Приключений на задницу ищешь?
– В том-то и дело, что это не совсем антрацит, - сказал я, стараясь говорить и выглядеть спокойно.
– Это новый артефакт. Только очень похожий на антрацит. Тебе любой ментовский эксперт скажет, что это не антрацит. У него другие характеристики. Извини, Николай, но ты хоть понимаешь, что это означает? Это означает, что на рынке появился новый артефакт, а Хоза тут же пытается прибрать его к рукам. А Бориска, между прочим, - мой клиент, а не «Искры».
– Да, это серьезно, - согласился Афганец, поразмыслив.
– Нехорошо поступил Хоза, неправильно. Не по-братски. Надо разбор устроить. Но если врешь, академик, я тебя лично прищучу! Кровью умоешься!
– Да я всё понимаю, Николай, - мне без труда удалось изобразить искренность.
– Не враг же я самому себе. Но обидно, блин, когда реальные бабки уводят.
– Поехали в «Искру», - подытожил Афганец.
– Сейчас только
Он поднялся, шагнул за ресторанную стойку, взял, не спрашивая разрешения, телефон и принялся накручивать диск. Никто и пикнуть не посмел - ибо «Миссисипи» крышевал тоже Афганец. Бандиты заулыбались, почесывая кулачищи.
Наконец собрались и поехали. Афганец сел за руль своего полноприводного «японца», а я пристроился в кильватер. На перекрестке между Ленина и Октябрьской Афганец притормозил, и к нему в машину запрыгнули еще трое. Как они там только размещают свои увесистые туши?
Штаб-квартира Хозы находилась на окраине, в двух шагах от Заимки. Хоза оккупировал целое здание, хотя и достаточно скромное на первый взгляд - серый двухэтажный корпус, в котором располагалась городская санэпидстанция. Потом контора переехала ближе к центру, и здание поставили в план по сносу, но Хоза подмазал кого надо и после косметического ремонта открыл в нем офис (так и называл его по-модному - «офис») кооператива «Искра». Торговал кооператив всяким барахлом: вареной джинсой и пуховиками китайского производства, но на самом деле эта торговля служила лишь прикрытием теневой деятельности авторитета по кличке Хоза, одного из самых матерых рецидивистов Ванавары. С Афганцем у Хозы были сложные отношения. Хоза, конечно, понимал, что город целиком подмять под себя вряд ли получится - всегда найдется ушлый пацанчик, который станет претендовать на свой кусок праздничного пирога, да и менты за уголовным авторитетом следили зорко, - но аппетиты росли не по дням, а по часам. И Хоза уже не раз и не два вторгался на территорию, которую Афганец по праву первооткрывателя считал своей. Афганец отвечал взаимностью, подбирая всё, что плохо лежит. Раньше или позже это должно было закончиться войной за передел сфер влияния, однако уникальная способность Афганца договариваться даже с врагами позволяла криминальному миру Ванавары балансировать в состоянии не слишком устойчивого, но всё же равновесия.
Афганец остановил машину у центрального входа, над которым висел деревянный щит, украшенный грубой самодельной надписью большими красными буквами: «ИСКРА». Бандиты вылезли, а Афганец подошел ко мне и, наклонившись к окну, шепнул:
– Мы пойдем побеседуем, а ты здесь жди. Когда надо, позову.
О чем и как беседовали Хоза и Афганец битых полчаса, сказать не могу. И боюсь даже предположить. Но ровно через полчаса один из бандитов Афганца появился во дворе и позвал меня по имени. Я успел понервничать, а потому с тяжелым сердцем вылез их машины и вошел в здание.
Хоза совмещал «офис» со складом. Очевидно, для экономии. Длинные коридоры санэпидстанции были заставлены коробками с товаром, по углам громоздились кипы пуховиков. Всё это богатство охраняли совершенно угрюмые личности, с такими лучше не встречаться на узкой дорожке, - но дисциплину они блюли и с лишними вопросами не приставали.
Наконец добрались до кабинета Хозы. Кабинет мало чем отличался от коридоров: те же коробки и кипы. Посреди завалов обнаружилось небольшое свободное пространство, в котором подручные Хозы разместили школьный письменный стол и пару колченогих стульев. Один стул занимал сам криминальный авторитет, на втором, закинув ногу на ногу, сидел Афганец. Всем остальным (а собралось человек десять) приходилось стоять.
Афганец улыбался во весь рот, и я счел это хорошим признаком. Хоза смотрел на меня зло, но это не имело значения - демонстративная злоба была частью его имиджа. А вообще главный криминальный авторитет города выглядел посредственно - маленький, плешивый, в тесном черном замызганном пиджаке.
– Так, академик, чего ты там плел насчет антрацита?
– спросил Хоза, даже не удосужившись поздороваться.
Однако я сначала поздоровался, а потом ответил:
– Это не антрацит. Этот товар только похож на антрацит.