Кораблекрушение «Джонатана»
Шрифт:
Так прошло несколько лет, и казалось, что Кау-джер навсегда останется свободным человеком на свободной земле, как вдруг одно непредвиденное событие резко изменило всю его жизнь.
Глава III
КОНЕЦ СВОБОДНОЙ СТРАНЫ
Остров Исла-Нуэва, расположенный у восточного входа в пролив Бигл, имеет форму неправильного пятиугольника площадью восемь на четыре километра. Обширные луга и множество деревьев самых разнообразных пород оживляют его пейзаж. Здесь можно найти участки великолепной земли, вполне пригодной для выращивания овощей.
На склоне прибрежной скалы, обращенном к морю, и поселился около десяти лет назад индеец Кароли. Трудно было найти более удобное место для жилья. Отсюда он мог видеть все суда, выходившие из пролива Ле-Мер. Капитаны, державшие курс на Тихий океан мимо мыса Горн, не нуждались в посторонней помощи, но те, кто хотел пройти через многочисленные проливы архипелага Магальянес, не могли обойтись без лоцмана.
Однако в Магелланов пролив корабли заходят относительно редко, так что ремесло лоцмана не могло прокормить Кароли и его сына. Приходилось промышлять охотой и рыбной ловлей, а потом выменивать добычу на предметы первой необходимости.
Долгое время Кароли жил в естественном гроте, выдолбленном природой в гранитной скале, который был во всех отношениях удобнее, чем хижины яганов. Но после приезда Кау-джера индеец обзавелся настоящим домом. На его постройку пошли деревья из соседнего леса, камни, добытые около ближайших скал, и известь, полученная из размельченных раковин, усеивавших берег.
Дом состоял из трех комнат. В центре — общее помещение с большой печью, справа — комната Кароли и Хальга, слева — Кау-джера. Там, на полках, лежали его бумаги и книги — большей частью труды по медицине, политической экономике и социологии. В шкафу стояли склянки с лекарствами и лежали хирургические инструменты.
Сюда-то и вернулись все трое после посещения Огненной Земли, с которого началось наше повествование. Но еще раньше им пришлось доставить раненого туземца в его селение, расположенное у восточного входа в пролив Бигл.
Едва завидев шлюпку, несколько десятков мужчин и женщин выбежали на берег. Вслед за ними увязалась орава голых ребятишек. Как только белый человек вышел из лодки, индейцы окружили его. Все хотели пожать ему руку, высказать искреннюю благодарность за помощь, которую постоянно получали от него; он терпеливо все выслушал. Потом матери повели Кау-джера к больным детям и с упоением внимали его советам. Казалось, одно присутствие этого человека утешало их.
Тем временем индейца, растерзанного ягуаром и умершего по дороге, несмотря на полученную помощь, положили на берегу, и все жители поселка столпились вокруг него. Подробно рассказав об обстоятельствах гибели охотника, Кау-джер со своими спутниками отправился в обратный путь, великодушно подарив вдове погибшего шкуру ягуара, представлявшую целое состояние для бедных туземцев.
Приближалась зима. Жизнь в домике на Исла-Нуэва шла своим чередом. Несколько раз приходили каботажные суда для закупки пушнины до наступления зимних бурь, когда навигация в этих районах прекращалась. Охотники продавали или обменивали меха на предметы, необходимые на время холодов, длившихся с июня по октябрь.
В конце мая один из капитанов обратился за помощью к Кароли. Кау-джер и Хальг остались на острове одни.
Юноше исполнилось уже семнадцать лет. Он по-сыновнему привязался к старшему другу, который отвечал ему отцовской нежностью и всячески заботился о его развитии. Кау-джеру удалось вывести мальчика из первобытного невежества, и теперь тот резко отличался от соплеменников.
Нужно ли говорить о том, что он постоянно внушал юному Хальгу идеи независимости, в которые свято верил сам? Никогда не выказывал своего превосходства и вел себя с Кароли и его сыном как с равными. Недаром он всегда говорил, что человек никому не подчиняется, все люди свободны и равны.
Эти семена падали на благодатную почву. Ведь огнеземельцы — страстные приверженцы свободы. Ради нее они готовы пожертвовать всем, отказаться от любых благ. Как правило, большинство из них кочует с места на место, хотя оседлая жизнь обеспечила бы им относительно большее благополучие и безопасность. Они всегда спешат снова двинуться в путь — пусть голодные, пусть нищие, но зато свободные.
В начале июня на Магеллановой Земле наступила зима. Правда, больших морозов не было, но дули ураганные ветры, бушевали свирепые метели, и Исла-Нуэва совершенно утонул в снегу.
Так прошли июнь, июль и август. К середине сентября температура значительно повысилась, и каботажные суда с Фолклендских островов снова появились в фарватере [17] .
Девятнадцатого сентября Кароли, оставив Хальга и Кау-джера на острове, повел по проливу Бигл американский пароход с лоцманским флагом на фок-мачте [18] . Индеец отсутствовал почти неделю.
Когда он вернулся домой, Кау-джер, по обыкновению, стал его расспрашивать, как прошло путешествие.
[17] Фарватер — путь для безопасного прохода судов, огражденный сигнальными знаками.
[18] Фок-мачта — передняя мачта на судне.
— Все в порядке,— ответил Кароли,— море было спокойно, а ветер попутный.
— Где ты сошел с корабля?
— В проливе Дарвин, у косы острова Стюарт. Там мы встретились с посыльным судном.
— Куда оно направлялось?
— К Огненной Земле. На обратном пути я видел его уже в бухте. С него высадился целый отряд солдат.
— Солдат?!— воскликнул Кау-джер.— Какой страны?
— Чилийцы и аргентинцы.
— Зачем они пожаловали?
— Сказали, будто сопровождают двух чиновников, которые ведут разведку на Огненной Земле и соседних островах.
— Откуда чиновники?
— Из Пунта-Аренаса. Губернатор дал в их распоряжение посыльное судно.
Наш герой задумался. Зачем приехали сюда представители властей? Что им понадобилось в этой части Магеллановой Земли? Может быть, дело касалось какого-нибудь географического или гидрографического [19] исследования и они хотели уточнить глубины морского дна в интересах навигации? [20]
Кау-джер никак не мог избавиться от какого-то смутного беспокойства. Неужели разведка будет производиться на всем архипелаге Магеллановой Земли и незваные гости появятся даже в водах Исла-Нуэва?