Кораблики, или «Помоги мне в пути»
Шрифт:
Потом он с усилием улыбнулся:
– Странно... Никогда не думал, что чем-то могу заинтересовать столь солидное ведомство...
– Как видите, заинтересовали, – сказал я, радуясь в душе, что значок сработал. – Поэтому причину моих вопросов я изложу несколько позже, а пока... Короче, что это за мальчик?
Полоз уже справился с замешательством. По крайней мере внешне он обрел прежнюю уверенность. Но отозвался покладисто и мягко:
– Вообще-то я крайне болезненно воспринимаю всякое вмешательство в мой творческий процесс. Но вам, разумеется, отвечу... Видите ли, это не совсем мальчик.
– А кто же?
– Как бы это объяснить поточнее... Это... скажем так – технический прием. Сценический образ, созданный на основе новейшей концертной технологии... Его следует рассматривать в одном ряду со световыми и акустическими эффектами, не более...
Я не выдержал, сорвался:
– Что вы мелете чепуху! Я отлично видел, как этот "световой эффект" вы везли в машине, а затем впихнули вон в ту дверь!
Я и сейчас был уверен, что мальчик томится взаперти, за этой дверью. Почти физически ощущал его тревогу и горькое непонимание случившегося. Интуиция редко подводила меня, а в такой вот напряженный момент – тем более...
Полоз произнес чуть снисходительно:
– Разумеется, в определенный отрезок времени результат эксперимента обретает некоторую материальную плотность. Но это не более чем плотность кристалла с видеозаписью. И вскоре она исчезает...
Я нетерпеливо дернулся, готовый потребовать: "Ну-ка, покажите мне эту "видеозапись". Но тут появился Карлуша. Ковыляя, прикатил столик с кофейником, чашками и сухариками.
– Дорогой мой, – обратился к нему Полоз. – Сделай еще одолжение, привези сюда мой хроно-скоп... Так надо, – добавил он, уловив на уродливо-бабьем лице Карлуши недоумение. – Я без утайки продемонстрирую господину Питвику свой метод. Во избежание подозрений, которые, видимо, у господина Питвика возникли.
Карлуша уковылял, Полоз разлил по чашечкам кофе. При этом поглядывал на меня сквозь упавшие на лицо локоны парика. Было в его поведении что-то ненастоящее, как эти локоны. Я видел, что он и боится, и в то же время быстро наглеет, а показать старается невозмутимость.
"Подождем с вашими демонстрациями. Сначала – мальчик", – хотел оборвать его я. И в этот момент тихонько завибрировала во внутреннем кармане коробочка радиофона. А я и забыл о нем!
Я вынул капсулу, прицепил к уху микронаушник. И услышал Юджина:
– Питвик! Ты куда канул? Ни слуху от тебя, ни духу...
– Развлекаюсь, – усмехнулся я в капсулу. – Сейчас вот в гостях у маэстро Полоза, руководителя детского хора "Приморские голоса". Слышал о таком?
– Ну как же, как же, – отозвался Юджин. На мой взгляд, слишком быстро и встревоженно. – А какого... лешего ты там ищешь?
– В силу некоторых обстоятельств... – сказал я небрежно. Это с детских лет Юджина у нас с ним был пароль. Он означал: "Будь осторожен, дело серьезное, не болтай зря" и так далее. Например, когда надо было скрыть от его деда наши излишне рискованные путешествия по развалинам... – В силу некоторых обстоятельств я счел необходимым нанести господину Полозу визит, и он любезно согласился побеседовать со мной... Кстати, если данные обстоятельства покажутся тебе странными или вдруг, не дай Бог, прервется связь со мной, у тебя будут все основания
Все это я выговорил, глядя в лицо Полозу. Тот принужденно улыбался.
Юджин – он умница. Не стал сыпать на меня лишние вопросы. Только проговорил:
– Может, мне подъехать к дому этого господина? С кем-нибудь?
Это была мысль! Я так и сказал:
– Это мысль. Подъезжайте. И подождите в машине у ворот. Адрес... – Я вопросительно глянул на хозяина дома.
– Я найду, – быстро отозвался Юджин.
– Отлично! – и я отключился.
Видимо, я все же дал промашку. Полоз тут же сообразил:
– У меня создалось впечатление, что вы действуете не по заданию ОГ, а скорее по личной инициативе.
– Вы полагаете, это меняет дело? – досадливо огрызнулся я.
– Пейте кофе, прошу вас. Уверяю, он не отравлен.
Мы оба посмеялись, отдавая дань шутке. Но едва я взял чашечку, как опять возник Карлуша. Он катил на треноге с роликами длинный черный ящик.
– Спасибо, милый. Иди отдыхай...
Карлуша исчез, а Полоз подвинулся с креслом к ящику. Что-то нажал на нем. Плавно откинулась назад плоская крышка.
Я увидел клавиши, кнопки, циферблаты. Эта штука напоминала концертный синтезатор, который был в ходу у ансамблей в прежние времена (а может, и сейчас тоже, кто их знает).
Полоз оглянулся на меня. Взгляд был теперь тяжелый, без всякой светскости. Голос опять стал глухим. Слова, впрочем, были вежливы:
– Маленькая лекция, если позволите... Надеюсь, вам известны основы теории неисчезающей информации? Той самой, из которой следует, что никакое явление в мире не проходит бесследно, обязательно оставляет тот или иной отпечаток. Разыскав такой отпечаток, можно с определенной степенью достоверности воспроизвести явление, имевшее место в давние времена, и...
– Не утомляйте себя азбучными предисловиями, – сказал я.
– Виноват! Вы же специалист по темпоральным проблемам... Этот прибор, примитивно именуемый мною хроноскопом, настроен на... если можно так выразиться, на проникновение в звуки прошлых времен. Эти времена продолжают звучать в нашем пространстве, эхо их не умолкает, хотя в нашей обыденной жизни мы его не слышим... – Полоз, кажется, вдохновился. Или притворялся? Он согнулся над клавиатурой, опустил голову, быстро глянул на меня сквозь волнистую сетку искусственных волос. – Хроноскоп проникает в глубь любой эпохи, где раздавались голоса певцов! Уверяю вас, это совсем не сложный прибор. Сложна его программа, на которую я потратил полжизни! Но зато – вот...
Он ударил по клавишам, словно на фортепьяно... У дальней стены сгустился воздух. В серое облако. Тут же это облако превратилось в полутемную, с цветными витражами и огоньками свечей глубину готического собора. Ощущение пространства было совершенно реальным (как сегодня днем в кино). В пространстве возникла шеренга детских фигурок в длинных светло-серых одеяниях. Дети пели. Сначала мелодия была еле слышной, затем выросла и стихла. Из глубины надвинулось на нас бледное лицо мальчика. Слегка запрокинутое, с острым подбородком, в обрамлении прямых светлых волос. А на длинном натянувшемся горле дрожали крошечные капельки.