Коралловый город или приключения Смешинки
Шрифт:
– О, здесь что-то написано!
– воскликнул он.- И напинсано какими-то странными знаками. Посмотри, ты сумеешь их прочесть?
– Нет, не сумею,- Сабира замолчала.
Вообще она была обижена. Звездочет-Клоун не пожелал рассказать ей, зачем выдал Крылаток, и теперь она неохотно разговаривала с ним.
Старец, качая головой, спрятал перстень и примостился в углу. Советчица пригласила их к себе, а сама отправилась запирать клетки.
Вернулась она глубокой ночью. Лязгнула дверца. Звездончет-Клоун сразу же зашевелился в своем углу.
– Что сказал Лупибей?
– спросил он. Девочка растерянно
– Откуда ты знаешь? Можно подумать, что у тебя свои Лапшевники...
– Об этом потом, - нетерпеливо перебил ее мудрец.- Что сказал Лупибей, когда ты закрывала его клетку?
– Ничего особенного, - зевнула Смешинка.
– Какие-то ненпонятные угрозы...
– Какие же?
– Он сказал,- стала припоминать девочка,- он сказал, что ночью часто побеждает тот... кто потерпел поражение днем... потому что у ночи свои законы. В общем ерунда!
Но мудрец покачал головой:
– Плохо! Значит, Лупибей уже разгадал твои ходы. И сденлал свои...
– Какие ходы?
– К выходу,- загадочно произнес Звездочет-Клоун.- Лунпибей говорил что-нибудь еще?
– Да, я вернулась потом к его клетке и слышала, как он давал наставления Сторожевым Скатам.
– Скаты не тронули тебя?
– Нет. Они словно не видели меня.
– Они действительно не видели! Значит, моя догадка вернна. Но что говорил им начальник стражи?
– Чтобы они усиленно охраняли клетку с Храбрым Ерншом. "Поступили сведения от Лапшевников,- сказал он, - что они видели подозрительных бродяг внизу, в подземелье". Счинтают, что это сообщники Храброго Ерша.
– Почему?
– Видели их после того, как все жители подземелья были закрыты в клетках. А сегодня никто не был наказан лишением клетки.
– Значит, то были действительно сообщники Храброго Ерша,- проговорил в раздумье Звездочет-Клоун.
– Но как они проникли в замок? Как добрались до замка? Звездочет-Клоун покачал головой.
– Не знаю. Наверное, скоро мы их увидим.
– Как?
– удивилась Смешинка.
– Они придут к тебе за ключами от клетки Храброго Ерша. И попытаются выкрасть или отобрать их. Смешинка улыбнулась.
– Будем ждать? А когда выступим? Звездочет-Клоун посмотрел на нее выразительно, и она занмолчала. Но тут вмешалась Сабира.
– Они не пройдут сюда!
– уверенно сказала она.- Ведь Сторожевые Скаты охраняют все проходы!
– Ну, это такие смельчаки, что не побоятся ничего,- занметил мудрец.
– Тогда оставим клетку Храброго Ерша открытой, пусть заходят,- решила девочка.
– Чтобы и их предать?
– возмущенно воскликнула Санбира.
– Да,- небрежно бросил Звездочет-Клоун.- В одной клетке им будет веселее. А то Храбрый Ерш среди Крылаток чувствует себя, наверное, неуютно. Ведь он плохой кавалер.
– Не хочу я больше здесь оставаться!
– воскликнула Санбира.- Я немедленно ухожу!
– Уходи,- мудрец жестом остановил пытавшуюся вменшаться девочку.- Мы тебя не держим.
После этого наступило долгое молчание.
– Что же ты не уходишь?
– спросил мудрец.
– Я ухожу!
– с обидой ответила Звезда.- Но ведь ты знаешь, что расстояние до выхода из клетки я могу пройти только за два дня...
– Значит, еще два дня после того, как ты ушла от нас, мы должны терпеть твое присутствие?
– воскликнул Звездочет-Клоун.- Ну что ж, тогда займемся опять перстнем. Послуншай, Смешинка, ты сможешь прочитать эту надпись?
– Нет,- с огорчением покачала головой Смешинка.- Монжет быть, Сабира сумеет прочесть?
– Да, сумею,- с достоинством отвечала Сабира.
– Как?!
– изумился Звездочет-Клоун.
– Ты солгала мне?
– Я никогда не лгу!
– фыркнула та.
– Но ведь ты сказала, что не знаешь этот язык!
– Когда ты меня спрашивал, я действительно не знала.
– А теперь изучила его?
– язвительно улыбнулся старец.
– Нет, просто я вырастила язык, который знает этот язык,- невозмутимо пояснила Сабира.
– Ты и это умеешь?
– мудрец и Смешинка переглянулись в сильнейшем удивлении.- Скажи, как ты это делаешь?
– Хорошо. Пока я ухожу, есть время. У нас. Звезд, есть такая способность выращивать оторванные ноги. Если у Звезнды оторвут ногу, то она приказывает себе вырастить новую. И через некоторое время у нее появляется новая нога.
– Да, да, я знаю это!
– А когда меня нашел ты, я решила вырастить говорянщий рот и видящий глаз.
– Тогда прочитай, пожалуйста, надпись!
– И Звездочет-Клоун протянул ей перстень.
– Ну, что ж, я ухожу, есть еще время,- Сабира пристальнно вгляделась в надпись и с усилием прочла: - "Смеясь... будь... мудрым". А ниже: "Досточтимому и любимому сыну моему Капельке, Каппа пруда Тарусава". Все.
– Все?
– с горечью воскликнул Звездочет-Клоун.- Но надпись не стала яснее.
– По-моему, здесь все ясно,- возразила Сабира.- "Смеясь, будь мудрым". Не мешало бы кое-кому усвоить эту истину.
– Согласен,- мудрец не намерен был сейчас спорить.- Но кто такой Каппа и где находится пруд Тарусава? Я повиндал много прудов за свою жизнь...- тут он спохватился и понсмотрел на девочку Смешинку, но она была погружена в канкие-то свои мысли и ничего не заметила.- Где же находится ^УД Тарусава? И кто такой Каппа?
– еще раз повторил он.
– Язык мой может описать Каппу, хотя я сама никогда не видела его,сказала Сабира.
– Знаешь, а ты бы лучше не уходила,- улыбнулся Звезндочет-Клоун.
– Нет! Я быстро иду к выходу. Но пока я ухожу, есть еще время... Каппа живет обычно в прудах и озерах. У него больншие глаза, широкий рот, есть руки и ноги с перепонками между пальцами.
– Это же лягушка!
– оживился Звездочет-Клоун.
– Что ты! Лягушку я тоже никогда не видела, но могу описать ее. Это отвратительное скользкое существо с выпученнными глазами и прожорливой пастью. А Каппа прекрасен и трогателен. Его рот постоянно улыбается, но в выразительных глазах скользит грусть, легкая скорбь или тоска. Он маленьнкий, но никто не смеет обидеть его, ибо все поднимаются на его защиту, и сам он вооружен оружием, которое называется юмор. Говорят, что злые бегут от него без оглядки, а добрые собираются вокруг Каппы и подолгу слушают веселые и понучительные рассказы, на которые он никогда не скупится. Они готовы слушать еще и еще, но приходит ночь, и Каппа тихо, без всплеска погружается в воду, направляясь к себе домой, где он отдыхает и раздумывает о том, что происходит на свете.