Корень зла
Шрифт:
Страд успел сделать не больше двух десятков шагов, когда у той самой стены возник Дролл. Мракоборец просто появился, совершенно бесшумно. Пару секунд он с растерянным видом смотрел в никуда, но потом взгляд по-прежнему горящих янтарем глаз сосредоточился на Страде…
Зарычав, Дролл кинулся вперед, попутно швыряя в Страда солнечное копье. Тот увернулся и скрылся в первом попавшемся коридоре.
— А ну, стоять! — проревел Дролл — Страд слышал, что тот уже бежит.
Следующие четверть часа превратились в смертельную гонку. Мракоборец неотступно преследовал Страда, заставляя того
«Как такое возможно? — в отчаянии спрашивал себя Страд после очередной неудачной попытки. И сам же отвечал: — Все из-за силы Червоточины. Она пропитала Дролла, заставила обезуметь, но вместе с тем сделала куда сильнее. Превратила в нечто большее, чем просто опытный маг».
Мракоборец в очередной раз сократил расстояние и готовился ударить. Страд бросился в ближайшее ответвление, повернул за угол и замер, едва не врезавшись в стену.
«Тупик…» — он похолодел, а Дролл был уже сзади.
— Вот ты и попался, — хрипло произнес наставник и засмеялся. — Думал убегать вечно? Не-ет, любой беготне рано или поздно приходит конец. Как и любой жизни. В данном случае — твоей…
Разум Страда словно отключился. Сам он развернулся, чуть присел и, не дожидаясь, когда мракоборец атакует, ударил первым. Но не обездвиживающим заклинанием. И не сонным. Страд послал в Дролла солнечное копье, и росчерк яркого света за долю секунды пробил в груди наставника дыру.
Тот охнул — больше изумленно, чем испуганно или от боли. После чего, уставившись на Страда быстро гаснущими глазами, упал сначала на колени, а затем завалился на бок.
Страд смотрел на мракоборца, чувствуя, как возвращается способность мыслить. И осознание только что сделанного навалилось на него невидимой, но страшной тяжестью. Его затрясло, ноги подкашивались, а с каждым вдохом желудок словно бы разбухал от тошноты. Наконец Страд не выдержал и согнулся пополам. А когда спазмы в животе и горле отпустили, он заплакал — тихо, без всхлипов или воя, лишь время от времени вздрагивая и прерывисто вдыхая.
Сколько так продолжалось? Страд не знал. Он потерял всякий счет времени, мысли о том, что бесконечные коридоры лабиринта поглотили его навсегда, едва касались разума Страда. Ему было все равно. Он думал лишь о том, что сделал с Дроллом — человеком, которым дорожил больше всего.
— Будет очень печально и глупо, если ты проделал весь свой путь лишь для того, чтобы разделаться с тем, кого любил, и самому встретить здесь смерть…
Голос. Слабый, больной, но в то же время громкий. Казалось, он исходил прямо от стен.
Страд вздрогнул, выпрямился и заозирался.
— Впервые за мое пребывание здесь, за этот безумно долгий срок, ко мне пришли гости. Но даже они больше сосредоточены на себе, на своих бедах, чем на первоначальной цели.
«Это Ламирэлья», — Страд заставил себя подняться. Покачнулся, но устоял.
— Какой очаровательный юноша. Мне безумно приятно, что именно такой… образец человеческой расы первым увидит источник бед того мира, в котором живет. Ты ведь здесь не просто так, верно, Страд?
— Верно, — стараясь не показывать страха, ответил Страд.
— Вот и славно. Значит, мы с тобой побеседуем. Раньше я очень это любила, так почему бы не порадовать себя вновь? Вижу, ты немного потерялся. Что же, учитывая довольно основательный подход одного моего старого друга к строительству темниц, — слабый смешок, — это было вполне ожидаемо. Но не беда. Сейчас я помогу тебе…
Страд почти не удивился, ощутив прикосновение невидимых рук к собственным плечам. Руки эти слегка подтолкнули его и, в последний раз взглянув на мертвого Дролла, Страд сделал первый шаг на последнем отрезке пути к проклятой богине Ламирэлье.
Глава 28
Место, в котором томилась Ламирэлья, представляло собой исполинский зал, заполненный светом, исходящим от сотен растущих на ветках-костях яблок. Те тянулись из пола и стен, представляя собой огромный жуткий сад с едва видимыми тропками. Лишь дальний угол зала был свободен от созданных Венкроллом «деревьев» — и именно там лежала та, ради кого было построено это жуткое место.
Женщина-великан. Истощенная настолько, что если бы не раздутый живот, то ее легко можно было бы принять за обтянутый серой кожей гигантский скелет. Страд прекрасно помнил, как выглядела Ламирэлья дома, и то, что он видел перед собой сейчас, совершенно на нее не походило. Глядя в темные впадины на лице богини, в которых едва-едва можно было различить глаза, он чувствовал страх, жалость, отвращение, боль… От густых рыжих волос не осталось ничего — вместо них огромный череп облепляли редкие седые пряди, больше похожие на паутину. Костлявые ноги Ламирэлья держала сведенными, пряча сочащееся черным дымом лоно.
— Здравствуй, Страд, — прошелестела она и улыбнулась, отчего едва видимые губы треснули и закровоточили. — Как тебе мое жилище?
Не зная, что ответить, Страд сделал несколько шагов назад. Это разозлило Ламирэлью.
Нахмурившись, она строго произнесла:
— Не смей отступать. Не для этого я привела тебя сюда. Еще полгода назад у меня не было никакой надежды, но теперь, когда горстка разумных справилась с этим монстром…
Ламирэлья прервалась, и Страд понял, что она имела в виду Венкролла.
— Никто не мог ожидать, что все так повернется. План… — лицо Ламирэльи исказила настолько сильная ненависть, что Страд похолодел, — этой твари был близок к завершению. И если бы не совершенно нелепая и бесконечно маловероятная случайность, у этого мира не осталось бы шанса. Однако благодаря тебе и твоему наставнику все иначе.
«Она знает все, — Страд сглотнул. — Значит, ей известно и то, для чего мы здесь».
Под пристальным взглядом огромного существа, которое прекрасно понимало, что перед ним стоит один из тех, кто пришел убить его, Страду стало по-настоящему жутко. Он видел: Венкролл изменил не только тело Ламирэльи, но и ее душу, превратив возлюбленную в нечто безумное и злобное.