Коринн из Некрополиса
Шрифт:
Коринн сбросила с себя измятую ночную рубашку, влезла в простое серое платье из хлопка и нетвердой походкой дошла до окна. Уткнулась лбом в холодное стекло. По улице лениво ползали клочья серого тумана. Небо скрылось за пушистой дымкой и казалось неправдоподобно низким, словно кто-то накрыл город призрачной крышкой. на дороге масленно поблескивали лужи – значит дождь лил всю ночь без устали. Тишину разрушил мерный цокот. Из тумана на дорогу вышел некромант в красном плаще, а за ним – неторопливая вереница коней. не все из них были живыми; некоторые животные поблескивали алыми глазами, у других пылала
И как теперь ей вести себя с двумя наглыми типами, что незаконно поселились в ее доме? Можно ли считать друзьями тех, кто угрожает тебе и навязывает свое общество? Тех, чьих взглядов она не разделяет… Выходило, что нельзя. ни в одной сказке из тех, что читала Коринн, у принцесс не было таких ужасных друзей. Но все-таки она чувствовала к этим проходимцам (пусть даже один из них бывший политик, а другой – член совета некромантов) толику привязанности и симпатии. Может потому что она не знала другой, более совершенной дружбы и изголодалась по ней. в школе Коринн не находила общих тем с детьми некромантов. Сверстников обычно злила ее доверчивость и серьезный подход к учебе. Они считали, и не без причины, что всего добьются и так. Силой, а не умом. а вот как раз силы-то у Коринн и не было. Возможно поэтому она никогда не встречала понимания. Белая ворона в темном царстве.
А ведь она в том возрасте, когда начинаешь невольно задумываться о любви. Коринн с содроганием вспомнила вопли баньши о приведших их к смерти возлюбленных. Страховщики говорят: «от смерти можно застраховаться, от любви нельзя». Это нечто вроде проклятия, учитывая реалии Некрополиса. Это то, что по мнению Коринн выпьет из нее последние силы, заманит в опасную ловушку, лишит разума.
Но неужели пройдет время, и она влюбиться в какого-нибудь некроманта, простит ему любое зло?
Нет. Или это буду уже не я. Он должен быть иным, отличным от всех. Тот, кто не предаст.
Коринн постояла еще несколько минут, глядя, как табун разноцветных лошадей скрывается в молочной пенке тумана. Проводив взглядом последнюю лошадь – снежно-белую, с сапфировыми глазами, Коринн отошла от окна. Расчесав непослушные волосы, она отправилась вниз, на ходу окликая непрошенных соседей. в гостиной никого, на кухне тоже. Только на столе следы недавнего завтрака, да еще остывшее какао в кружке и пара кусочков сыра на блюдце. Значит, позавтракали и… ушли? Но куда?
Коринн выглянула в окно, но уже и так знала, что парней там нет. Разве что они с другой стороны башни, но что бы им могло там понадобиться?.. Нет, похоже эти двое отправились по своим сомнительным делам.
Прихватив с собой кружку и сняв с вешалки плащ, Коринн вышла из башни. Она собиралась посидеть на крыльце, привычно вглядываясь вдаль. Но запнулась, едва распахнув дверь. Ее место уже было занято маленькой девочкой, чьи грязные белые волосы равнодушно трепал ветер. Девочка обернулась, подарив хозяйке безмятежный взгляд голубых глаз.
– Таис не стала входить без разрешения, потому что это было бы плохо, – сказала она.
– Да. м-м…
Коринн оторопело моргала,
– Ты пришла меня навестить? – спросила она первое, что пришло в голову, лихорадочно размышляя, как поступить. Девочка поднялась со ступеней. Отряхнула подол бордового платья, которое выглядело еще хуже, чем в прошлый раз. Таис все еще была босяком.
– Таис пришла, чтобы найти флейту. Ты впустишь Таис в дом?
Коринн колебалась. Девочка не угрожала ей и смотрела совершенно невинно. Но Губернатор ее явно боялся и его люди тоже. Как поступить? Ну не закроешь же перед малюткой дверь, когда она стоит вот так, босыми ступнями на твоем пороге…
И хозяйка башни посторонилась.
– Таис благодарна тебе. Таис совсем замерзла.
Девочка вошла в гостиную, обнимая себя руками. Ее зубы начали выстукивать ритм. Коринн поскорее закрыла дверь, чтобы холодный ветер остался снаружи.
– Идем на кухню, там теплее, – она сдернула клетчатый плед с дивана и укутала в него маленькую гостью. Та не сопротивлялась.
Печь едва теплилась. Коринн поворошила уснувших саламандр, чтобы огонь разгорелся посильнее. Потом вручила девочке свою кружку с какао и пообещала, что сейчас что-нибудь приготовит.
– Ты же голодна?
– Таис уже несколько дней, как очень голодна, – раздался приглушенный ответ из-под пледа, куда с носом зарылась девочка. Но только Коринн собиралась достать с полки жестяную банку с крупой, как раздался стук в дверь.
– Это я! – голос несомненно принадлежал Арлетта Крылоусс.
– Иду! – крикнула Коринн. Таис с сонным любопытством покосилась на нее.
– Вот что, тебе надо спрятаться. на всякий случай, – зашептала хозяйка, оглядывая кухню. Маленькое помещение, где стоял стол, табуретки, сервант и печь, никак не предполагало мест для сокрытия детей. Коринн вспомнила об опустевшей кладовой в коридоре. Снова раздался стук. Коринн распахнула дверку кладовой и указала туда Таис:
– Спрячься там, пожалуйста. Это ненадолго.
– Таис не должны увидеть?
– Именно, – Коринн проводила сверток пледа на ножках до кладовой и закрыла ее. Потом выдохнула и побежала к входной двери. Отперла засов. Соседка одарила ее зубастой и очень теплой улыбкой.
– Тебе получше, дорогая?
– Да, благодаря вашему чудесному отвару!
Арлетта кивнула.
– И все-таки не стоило тебе бегать по лестнице, вон какой бледный цвет лица. Пусть эти охламоны открыли бы мне. не рассыпались бы!
– Их нет. с самого утра куда-то ушли, – объяснила Коринн.
– Никакой совести! Делов натворили и бросили тебя одну! У-у, колдуны проклятущие!.. а этот темненький паренек кого-то мне напомнил… Он перерожденный или как?
– Он… Ну да. Перерожденный. Работал с родителями в Оппидуме. Может быть, вы его там и видели.
Старуха цыкнула:
– Нет уж, в поганой крепости мне делать нечего!
Коринн невольно заинтересовалась:
– И вы не заключали договор со страховщиками?