Кормилица по контракту
Шрифт:
Валя ощутила, как по спине пополз холодный пот. Господи, что же произошло, пока она спала? Почему Кира не разбудила ее, как обещала? Что-то случилось? Что-то страшное, непредвиденное?
Валя принялась лихорадочно натягивать на себя одежду. Дрожащими руками кое-как переплела косу, прихватила ее на затылке заколкой, соображая, что же теперь делать. Бежать вниз, найти кого-нибудь из прислуги?
Дверь детской широко распахнулась, и в комнату вошла Кира с Антошкой на руках. Обычно бледное лицо ее слегка разрумянилось,
— О! Ты проснулась, спящая красавица! — приветствовала она Валю.
Малыш, одетый в прогулочный комбинезон, с увлечением грыз сухарь, пуская на него слюни.
Валя так и замерла на месте, уронив на пол щетку для волос.
— Где вы были? Я чуть с ума не сошла!
— Зачем сходить с ума? — проговорила Кира с недоумением в голосе. — Мы ходили прогуляться. Дождик наконец перестал, погода просто дивная. Ты спала, мы не стали тебя будить.
— Но ведь я просила! — с укоризной произнесла Валя. — Два подряд пропущенных кормления — это же хулиганство!
— Милая, — Кира расстегнула «молнию» на Антошкином комбинезоне, — неужели лучше было бы, если бы ты слегла с какой-нибудь болезнью? Видела бы ты себя вчера вечером после ухода твоего мачо — краше в гроб кладут. Тебя просто шатало от усталости и недосыпа. Ты заснула моментально: еще голову на подушку не успела положить, а глаза уже закрыла. Мне стало тебя ужасно жалко, я решила — пусть спит до упора, сколько влезет. Что я, не человек, не могу понянчиться с ребенком? Да, мой ангел, да, мой сладкий? — Кира звонко чмокнула малыша в пухлую щечку, перепачканную сухарными крошками.
— Ты бы хоть записку оставила, — не унималась Валя, у которой внутри по-прежнему все дрожало от только что пережитого волнения. — Я уже Бог знает, что вообразила!
— Моя дорогая, ты слишком впечатлительна, — Кира мягко улыбнулась. — Ну, посуди сама, что может случиться? Мы и вышли-то всего на полчасика, думали вернуться до твоего пробуждения.
— Ладно. — Валя подавила судорожный вздох. — Чем ты его кормила?
— На ночь кефиром, а с утра кашкой. Он прекрасно все скушал, правда, золотце? — Кира снова затормошила Антошку, засюсюкала с ним.
Малыш бросил сухарь на ковер и потянулся вымазанными ручонками к Вале.
— Ну иди, иди к своей маме, — недовольно проговорила Кира, — ишь, извертелся весь.
Валя пропустила мимо ушей то, как Кира назвала ее, схватила Антошку в охапку, прижала к себе.
— Солнышко! Я так испугалась!
— Ма-ма-ма, — громко залопотал малыш.
Валя и Кира переглянулись.
— Я же говорю, он скоро станет звать тебя мамой. — Кира сняла плащ, отнесла его в гардеробную и, вернувшись, уселась в кресло.
Валя так и продолжала стоять, держа Антошку у груди и задумчиво глядя на него.
— У ребенка должна быть мать, — тихо и твердо произнесла Кира, — и, смею тебя заверить, Вадим это отлично понимает.
— Ты хочешь сказать, что
— Вовсе я не это хочу сказать. Просто, вспомнила наш вчерашний разговор за столом. Время, Валюша, все расставило на места, показало, кто есть кто. То, что ребенок свое самое первое, самое сокровенное слово адресовал тебе — не случайность, а закономерность. Он… как бы это объяснить… решился и, наконец, узнал тебя. Узнал в тебе мать, которую потерял при рождении. Следующим этапом решится Вадим. Он узнает в тебе женщину, без которой не может существовать.
Валя почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Какое счастье было слушать Киру — если бы, если бы все так и случилось, как она предсказывает! Невозможно и мечтать о большем. Вадим и Антошка — два самых близких ей человека, двое ее мужчин. Никогда не расставаться с ними, быть всегда вместе — вот самое заветное ее желание.
— Ты что, плачешь? — удивилась Кира, глядя на мокрое Валино лицо.
— От радости. Подумала, что твои слова могут оказаться правдой.
— Они и есть правда.
В коридоре послышался быстрый топот ног. Дверь открылась, и в детскую ворвалась Наталья.
— Кира Сергеевна, Валюша! Только что Вадим Степаныч звонил. Он летит в Москву. Вечером будет дома.
— Ура! — Валя притиснула к себе Антошку и закружилась с ним по комнате. — Ура! Ура! Ура! — Слезы на ее щеках мгновенно высохли, глаза сияли, на губах цвела улыбка.
Кира и Наталья, глядя на нее, тоже заулыбались. Один Антошка не оценил ситуации и громко, протестующе завопил, испуганно вцепившись в Валину блузку.
— Тихо ты, дурачок, — смеясь, начала увещевать его та, — папа же приедет! Нужно радоваться, а ты хнычешь, как девчонка. Ну-ка, перестань. Перестань сейчас же, а то песенку не спою!
— Ты его закружишь вконец, — заметила Кира, — весь завтрак пойдет обратно.
— Не пойдет. — Валя махнула рукой, но все же остановилась. — Сколько сейчас времени?
— Половина двенадцатого.
— Ужас, сколько я проспала! Наверное, выгляжу страшнее некуда. Небось и глаза отекли.
— Да нет, все в порядке, — успокоила ее Кира, — выглядишь лучше, чем обычно. И все из-за того, что выспалась как следует. Так что скажи спасибо.
— Спасибо! — искренне проговорила Валя и, не выпуская малыша, подбежала к Кире и поцеловала ее в щеку.
Та в ответ добродушно улыбнулась.
Наталья ушла по делам. Антошку засадили в манеж, забросали его игрушками, и он, похныкав для виду, вскоре успокоился, забормотал что-то тарабарское, увлеченный игрой.
Валя придирчиво разглядывала себя в зеркале. Ей казалось, что что-то в ее лице изменилось, и притом не в лучшую сторону. Вроде и щеки бледней обычного, и веки припухли, да еще проклятый прыщик на носу! Нет, это никуда не годится!