Короче! Я из Сочи. Том 1
Шрифт:
А в бараке опять с электричеством проблемы возникли. То мелькает свет, то отключится совсем. Тётка Шурка, как обычно, на кухне всеми цветами радуги посылала и само электричество, и всех электриков, и, разумеется, начальство – от него все беды. И надо же, как раз в этот момент в барак пришёл новый электрик. Вся Шуркина энергия, все её изыски словесные нашли новое применение, обрели своего несчастного слушателя. Оторопевший Коля, так звали электрика, поначалу пытался хотя бы понять, о чём говорила эта женщина. Но очень скоро его смущение сменилось подлинным восхищением. Коля молчал и глаз не отводил от Шуры. Всю жизнь он мечтал
На следующий день Коля, заранее узнав, как зовут Шуру, пришёл в барак. Вид у него был деловой. Шура, увидев электрика с мотком провода и инструментами, не стала, как обычно, кричать, а мирно поздоровалась и даже попросила прощения за то, что вчера накинулась не незнакомого человека. «Меня зовут Александра, можно просто Шура, а вас?» Коля увидел совсем другую женщину, очень даже симпатичную и достаточно скромную. «Да вот хочу подготовить список материалов и заняться ремонтом проводки. Зовут меня Николай, и с сегодняшнего дня я ваш электрик», – не очень решительно, как бы проверяя ситуацию, сказал Коля. «Ну вы поработайте, а через часок я вас борщом угощу. Не теряйтесь», – ответила Шура и ни с того, ни с сего вдруг смутилась. Такой Коля её никак не ожидал увидеть, и она с каждой минутой нравилась ему всё больше и больше. Он, как валенок, продолжал стоять в дверях кухни. Тут к Шурке вернулся её исчезнувший вдруг боевой дух, и она произнесла строго: «Так и будем стоять, вместо того чтобы работать?» – «Да! Да! Да! Иду», – только и сказал в ответ Коля.
Оказывается, её зовут вовсе не Шурка, а Александра! Это имя теперь победно звенело в ушах, в мозгу Коли. Всю жизнь в душе фантазёр-беспредельщик, Коля, пока осматривал электрощитки, розетки, выключатели, успел в своих фантазиях обнять, поцеловать и даже жениться на Александре. Работа была уже почти закончена, когда Шура из кухни, душевно-мягким голосом позвала: «Николай! Идите обедать». И опять дурацкая его фантазия вдруг задала Коле вопрос: «Почему это моя жена меня на вы называет?» С такой придурью в голове он и вошёл на кухню. Шура, она же Александра, в мыслях оказалась такой же мечтательницей, как и Николай: «Скромный, почти интеллигентный. Этот не схватит сразу за грудки и не потащит в свою комнату. А я с ним и не против была бы. Хороший мужик. Э-эх!» Так они бы и стояли посреди кухни, каждый со своими глупыми мыслями, если б не запах борща. У Коли от этого запаха мысли о любви сразу перестроились на мысли об обеде. Шура, уже давно не бывавшая в роли хозяйки, суетилась и старалась изо всех сил. И это ей
Весь следующий день в бараке только и разговоров было, что о новом электрике и Шуре. А она, которая теперь принципиально отзывалась исключительно на имя Александра, преобразилась. Вместо затёртой, стоящей от грязи юбки и аналогичной мужской рубашки Александра надела роскошный довоенный атласный халат, в котором расхаживала, как королева. Колю бабы отныне называли не иначе как «зятёк», чем тот был вполне удовлетворён. И свет в бараке теперь не моргал.
Время – самый лучший лекарь во все времена – наградило Александру и Николая за их любовь и преданность сыном Сергеем. Да! Именно тем Сергеем, который теперь спал в своей машине, замёрз без одежды, но не мог проснуться, очнуться от воспоминаний детства.
Как только солнышко осветило всё вокруг, в том числе и машину, Сергей, едва ли не покрытый инеем от холода, выпрыгнул из автомобиля и, чтобы хоть чуть-чуть согреться, начал бегать вокруг него. Выдыхая, как паровоз, клубы пара, он выкрикивал, подбадривая себя: «Сын! Валентин Сергеевич! Маринка! А я – отец! – И снова, – сын! Валентин Сергеевич! Маринка! А я – отец!»
Согревшись таким образом, Сергей приступил к ремонту. Снять бензонасос, почистить его, продуть и поставить на место было для него просто смешно, и через полчаса машинка уже урчала, прогреваясь, довольная, что и до неё дошло дело. А ещё через полчаса она уже разворачивалась на площадке около больницы. Сергей, в помятой рубашке, непричёсанный, как бобик, но улыбающийся, как пряник, вошел в коридор больницы. «Вы к кому? – остановила его медсестра. – Можно было одеться нормально! Вы же в больницу пришли, а не на базар». – «К Долеевой», – брякнул невозмутимо Сергей. Сегодня его обидеть было невозможно. И одно только слегка расстраивало его – то, что уже прошла половина суток, как у него родился сын, а он, отец, ещё и рюмочку не пропустил. Да ладно! Всё впереди. «Разрешите мне позвонить родителям. Ведь не знают, что мы родили сына», – попросил медсестру Сергей. «Так это вас Валентин Владимирович спас, а я набросилась. Звоните, конечно», – ответила смутившаяся женщина. Сергей позвонил родителям, своим и Марины, коротко сообщил новости и пообещал, что скоро приедет. Он торопился к Марине. Как она там, как сынок?
Марина лежала в палате и, конечно, ждала мужа. Она волновалась. Как он там, что с машиной? Сергей вошёл в палату, обнял, поцеловал жену. На все вопросы сразу же нашлись ответы. Сын в порядке – растёт. Машина стоит под окном. Они сидели на кровати, обнявшись, и согревали друг друга. Марина ощупывала Сергея – как-никак ночь без неё провёл. Сергей ощупывал Марину – вчера была с животиком, а сегодня на несколько килограммов похудела, за одну-то ночь. «А помнишь, как ты из горшка вылил в печку? Какой аромат стоял два дня в комнате, – сказала Марина. – Хорошо, что у нас печки нет. Сынок ведь твой, с тебя будет пример брать». – «А ты ему не рассказывай, а то я расскажу, как ты цветочки надёргала и в кастрюлю с супом высыпала. Маме помогла. Хороший суп был?» – в тон ей ответил Сергей. «А помнишь? А помнишь?» Они долго сидели так и сидели бы ещё, но пришло время покормить наследника, и Сергея выставили в коридор.
Конец ознакомительного фрагмента.