Король гнева

Хуанг Ана

Хит, вероятно, думал, что мои родители изменят свое мнение после того, как его компания станет публичной и он станет миллионером. У меня не хватило духу сказать ему, что они этого не сделают.

У моей семьи было много денег, но мы были нуворишами. Неважно, сколько мы жертвовали на благотворительность или сколько нулей было на наших банковских счетах, определенные слои общества всегда оставались закрытыми для нас... если только мы не выходили замуж за старых богачей.

Хит никогда не будет старым, а это значит, что мои родители никогда не одобрят его как любовную

пару.

Просто скажи ему.

Я глубоко вдохнула воздух в легкие, прежде чем решиться.

Я: Я помолвлена

Это был не самый гладкий переход, но он был коротким, четким и прямым.

Я не поддалась детской привычке грызть ногти в ожидании ответа.

Он так и не пришел.

Я: Это случилось несколько недель назад. Мои родители все подстроили.

Я: Я хотела сказать тебе раньше.

Мне следовало бы остановиться, но я не смогла сдержать свою текстовую версию словесной рвоты.

Я: Свадьба будет через год.

Сверчки.

Прошло пять минут, но мой телефон оставался темным и безмолвным.

Я издала небольшой стон и отбросила его в сторону.

Я не должна чувствовать себя виноватой. Мы с Хитом давно расстались, и, честно говоря, я была удивлена, что он хочет получить второй шанс. Я бы подумала...

Тихий стук прервал хаос моих мыслей.

Я втянула в себя еще один глоток воздуха и сгладила выражение своего лица до вежливого нейтралитета, прежде чем ответить.

— Входите.

Дверь открылась, открывая взору серебряные волосы и идеально отглаженный черный костюм.

Эдвард, дворецкий Данте.

— Мисс Вивиан, мистер Данте просил провести для вас полную экскурсию по дому, — сказал он с британским акцентом, таким же безупречным, как и его одежда. — Сейчас подходящее время или вы хотите, чтобы я вернулся в удобное для вас время?

Я посмотрела на свой телефон, затем на холодную, красивую комнату вокруг меня.

Нравится мне это или нет, но теперь это был мой дом. Я могла запереться в своем номере, устроить вечеринку жалости и мучиться над прошлым, а могла попытаться извлечь максимум пользы из своего положения.

Я встала и вызвала улыбку, которая казалась слегка принужденной.

— Сейчас все идеально.

В тот вечер мы с Данте впервые ели вместе как пара.

Я имела в виду это в самом свободном смысле слова.

Я носила его кольцо, мы жили под одной крышей, но пропасть между нами делала Большой каньон похожим на обычную дыру в земле.

Я предприняла доблестную попытку закрыть ее.

— Мне нравится твоя коллекция произведений искусства, — сказала я. — Картины прекрасны. — За исключением той, которая выглядит как кошачья рвота. Эта картина под названием «Магда» была настолько неуместна в его галерее, что я ахнула, когда увидела ее. — У тебя есть любимая работа?

Это была не самая вдохновляющая тема, но я хваталась за соломинку.

До сих пор я вытянула из Данте шесть слов, три из которых были мимо соли. По сути, он был в двух эволюциях от того, чтобы стать хорошо одетым мимом.

— Я не играю в любимчиков. — Он разрезал свой стейк.

Мои зубы сжались, но я проглотила свое раздражение.

С момента нашего не слишком удачного общения во время переезда я прошла стадии шока и гнева и смирилась.

Я застряла с Данте, нравится мне это или нет. Я должна была извлечь из этого максимальную пользу. Если мы не сможем...

Образы холодных дней, одиноких ночей и фальшивых улыбок заполнили мою голову.

Мой желудок сжался от беспокойства, прежде чем я сделала глоток воды и попробовала снова.

— Каковы твои ожидания наедине?

Его нож и вилка остановились над его тарелкой.

— Прости?

Заметная реакция. Прогресс.

— Ранее ты сказал, что мы будем играть роль любящей пары на публике, и предупредил меня, чтобы я, цитирую, избавилась от романтических представлений о том, что мы можем влюбиться. Но мы никогда не обсуждали, как будет выглядеть наша личная жизнь, помимо отдельных спален, — сказала я. — Ужинаем ли мы вместе каждый вечер? Обсуждаем наши рабочие проблемы? Ходим за продуктами и спорим о том, какую марку вина купить?

— Нет, нет и нет, — сказал он категорично. — Я не хожу за продуктами. —

Конечно, нет.

— Мы будем жить отдельно. Я не твой друг, психотерапевт или доверенное лицо, Вивиан. Сегодняшний ужин — это просто потому, что это твой первый вечер, и я случайно оказался дома. — Его нож и вилка снова пришли в движение. — Кстати говоря, у меня скоро деловая поездка в Европу. Я уезжаю через два дня. Меня не будет целый месяц.

С таким же успехом он мог бы ударить меня по лицу.

Я уставилась на него и ждала, что он скажет, что это была шутка. Когда он этого не сделал, прилив негодования смыл все мои попытки играть вежливо.

— Месяц? Что за деловая поездка требует, чтобы тебя не было целый месяц?

— Та, которая приносит мне деньги.

Возмущение переросло в гнев. Он даже не пытался. Может быть, командировка была законной, но я переехала, а он уехал на месяц? Время было слишком удобным, чтобы его игнорировать.

— У тебя и так много денег, — огрызнулась я, слишком раздосадованная, чтобы говорить без умолку. — Но ты явно не заинтересован даже в том, чтобы вести себя вежливо, так почему ты здесь?

Данте приподнял бровь. — Это мой дом, Вивиан.

— Я имею в виду здесь. Эту помолвку. — Я жестом показала между нами. — Ты избежал моего вопроса в первый раз, но я спрашиваю снова. Что ты можешь получить от нашего матча, чего ты не смог бы получить сам?

Lau Jewels была большой компанией, но Russo Group затмевала ее в десять раз. Это не имело смысла.

Мой отец сказал мне, что это как-то связано с доступом к рынку в Азии, что, конечно, было сильной стороной Lau Jewels и слабой стороной Russo Group, но было ли это настолько важно для Данте, чтобы ради этого ломать свою личную жизнь?