Король гнева
Шрифт:
— Так вот какая у тебя семья, — сказала Вивиан, когда мы последовали за моими родителями на виллу. — Они... не такие, как я ожидала.
— Не позволяй их фасаду хиппи обмануть тебя, — сказал я. — Мой отец все еще Руссо, а мать работала консультантом по управлению. Попроси их отказаться от кредитных карт и действительно пожить в тяжелых условиях и посмотришь, насколько они смягчатся.
Просторная двухэтажная вилла была наполнена натуральным деревом, кремовыми вязаными изделиями и яркими произведениями местного искусства, украшающими стены. На заднем
— Это твоя комната. — Моя мама с размаху распахнула дверь. — Мы привели ее в порядок специально для тебя.
Рот Вивиан распахнулся в шоке, а в основании моего черепа расцвела мигрень.
— Мама.
— Что? — невинно спросила она. — Не каждый день мой сын и будущая невестка приезжают на День благодарения! Я подумала, что ты захочешь более романтическую атмосферу для своего пребывания.
Мигрень распространилась по моей шее и за глаза с пугающей скоростью.
Романтическая обстановка в представлении моей матери была для меня кошмаром.
Лепестки красных роз устилали пол. Ведерко с охлажденным шампанским стояло на тумбочке рядом с двумя хрустальными фужерами, а у основания кровати с балдахином лежали коробка конфет, презервативы и полотенца, сложенные в форме лебедей. На стене напротив кровати висел портрет нашей с Вивиан пары под блестящим баннером с надписью «Поздравляем с помолвкой!».
Это выглядело как чертов номер для новобрачных, только было бесконечно ужаснее, потому что все это устроила моя собственная мать.
— Как, черт возьми, ты достала портрет? — потребовал я.
— Я использовала фотографию с твоей помолвки в качестве вдохновения. — В глазах моей матери сверкнула гордость. — И как тебе это, нравится? Это не самая лучшая моя работа, но у меня сейчас небольшой творческий спад.
Я собиралася убить кого-нибудь до конца поездки. Не было никакого способа обойти это.
Будь то моя мать, отец или брат, это должно было случиться.
— Это прекрасно, — сказала Вивиан с любезной улыбкой. — Ты прекрасно запечатлела момент.
Я ущипнул себя за переносицу, в то время как моя мать покраснела.
— О, ты слишком милая. Я знала, что ты мне понравишься. — Она похлопала Вивиан по руке. — В любом случае, я оставлю вас двоих, чтобы вы устроились. Если вам понадобятся еще презервативы, дайте мне знать. — Она подмигнула нам и выскочила за дверь. Мой отец последовал за ней, слишком занятый своим телефоном, чтобы обращать внимание на происходящее.
Наступила тишина, густая и тяжелая.
Улыбка Вивиан исчезла после ухода моей матери.
Мы уставились на портрет, потом друг на друга, потом на кровать.
До меня вдруг дошло, что мы впервые будем жить в одной комнате. Делить кровать.
Шесть дней и пять ночей я спал рядом с ней. Видеть ее в этих смехотворно крошечных нарядах, которые она называла пижамой, и слушать, как течет вода, пока она купается.
Шесть дней
Я провел рукой по лицу.
Это будет долгая неделя.
Вивиан
Родители Данте были полной противоположностью своему сыну — свободолюбивые, энергичные и общительные, с быстрыми улыбками и несколько неуместным чувством юмора.
После того как мы с Данте устроились, они настояли на том, чтобы пригласить нас на обед в их любимый ресторан, где засыпали нас вопросами.
— Я хочу знать все. Как вы познакомились, как он сделал предложение. — Янис положила подбородок на руки. Несмотря на ее богемную одежду и отношение к жизни, она обладала лоском светской львицы из Новой Англии — высокие скулы, идеальная кожа и богатые, блестящие волосы, на поддержание которых уходило огромное количество времени и денег. — Не упускайте никаких деталей.
— Я знаю ее отца, — сказал Данте, прежде чем я успела ответить. — Мы познакомились на званом ужине в доме ее родителей в Бостоне и очень понравились друг другу. Мы встречались, и через несколько месяцев я сделал ей предложение.
Технически это правда.
— Ах. — Дженис нахмурилась, выглядя разочарованной неромантичным описанием Данте нашего ухаживания, но потом снова просветлела. — А предложение?
У меня было искушение сказать ей, что он оставил кольцо на моей прикроватной тумбочке, чтобы посмотреть, как она отреагирует, но у меня не хватило духу разрушить ее надежды.
Пришло время проверить свои актерские способности. Не зря же я играла Элизу Дулиттл в школьной постановке Пигмалиона.
— Это случилось в Центральном парке, — сказал я спокойно. — Было прекрасное утро, и я думала, что мы просто идем гулять...
Янис и Женя слушали с восхищенным выражением лица, пока я рассказывала драматическую историю с цветами, слезами и лебедями.
Данте выглядел менее очарованным. Его хмурый взгляд углублялся с каждым моим словом, а когда я дошла до рассказа о том, как он боролся с лебедем, который пытался сбежать с моим новым обручальным кольцом, он бросил на меня такой мрачный взгляд, который мог бы затмить солнце.
— Борьба с лебедем, да? — Женя, как он настаивал, чтобы его называли, рассмеялся. — Dante, non manchi mai di sorprendermi. (прим.пер. Данте, ты не перестаешь удивлять меня.)
— Anche io non finisco mai di sorprendermi, (прим.пер. Я никогда не перестаю удивлять себя.) — пробормотал Данте.
Я подавила улыбку.
— Какое уникальное предложение! Я понимаю, почему ты приложил все усилия, чтобы вернуть кольцо. Оно потрясающее. — Янис подняла мою руку и осмотрела неприлично большой бриллиант. Он был настолько тяжелым, что поднятие моей руки можно было назвать тренировкой. — У Данте всегда был хороший глаз, хотя я ожидала...