Король и спасительница
Шрифт:
— Да он этот самый… Слушай, Ре-ет, объясни им, а то я не больно-то горазд, — как ни в чем ни бывало обратился Геф к королю. Тот кивнул, повернулся к ученикам и выдал им информацию, как говорится, адаптированную и в популярном изложении:
— Я — король Лидиорет, триста лет назад меня заколдовали, все это время я был каменной статуей вон на том троне. Потом появилась Соня, это моя спасительница, она из другого мира. Она расколдовала меня, пожелав, чтобы я ожил, и я ушел с ней в ее мир.
— В тот самый, откуда корова? — уточнил Сот.
— Ну да, — согласился Лид. — Так вот: пока я был у Сони, к ней приехали ее родственники, которые нечаянно попали через дыру в Мир Долгой Ночи. Там их взял в плен Сьедин. Соня попросила меня их освободить, я согласился, хотя это было трудно, потому что сам я в Мире Долгой Ночи почти не мог колдовать. Нам удалось спастись от Сьедина и забрать родственников Сони, мы вернулись обратно, а Сьедин, видимо, из мести мне, пришел в Варсотию и захватил власть.
— А как ты узнал, что он здесь? — почтительно спросил Фир. Лид растерянно улыбнулся, подумал и в конце концов ответил честно:
— Я не знал. Соня сказала мне… возвращаться в свой мир, я вернулся, увидел, что здесь происходит, и решил создать организацию против Сьедина. Для того и вы мне нужны, и другие колдуны, и люди. В одиночку мне его не победить.
Кто-то хлюпнул носом: кажется, Иа. Я с гордостью посмотрела на Лида: король, несомненно, умел говорить с любыми людьми, если считал нужным правильно подбирать слова. Подростки тоже смотрели на короля, молча и изо всех сил вылупившись. А потом Сот вдруг подался вперед и брякнулся на колени в мокрую траву. Лид оторопело на него уставился, а мальчишка воодушевленно закричал:
— Король Лиди-и… Это… Ну, в общем, Рет, не знаю, как эти дураки, а я клянусь, что буду с тобой до конца!
— До чьего конца? — спросил Лид скептически, но пример Сота оказался заразительным: один за другим радостно возбужденные ученики валились на колени, будто их кто-то скосил серпом, и, воздевая руки, явно пытались воспроизвести в своих речах нечто вроде присяги или клятвы верности.
— Я тоже с тобой буду до конца, и присягаю, — с довольным видом произнес Лен. Урот, опустившийся, к счастью, только на одно колено, кивнул и сказал:
— Ты наш настоящий правитель.
— Мы тебя не обманем, честное слово! — уверили Лида близнецы, а Адар только и мог, что пробормотать:
— Король… Прямо ожил… Триста лет… — больше слов он не нашел, только старательно и неумело поклонился. Даже Геф, аккуратно обойдя нас, отодвинул Коранта, остановился перед Лидом, торжественно присел перед ним на корточки и склонил голову. Потом он, водимо, решил, что его поза недостаточно торжественна, стянул кепку и сказал:
— Во.
— Да здравствует! Король! Слава! Молодец! — недружным хором заорали остальные.
Лид чуть качнулся назад, и я посмотрела на него с беспокойством, настолько явственно исказилось его лицо. Изумление, грусть, жалость, граничащую с отвращением, я увидела с легкостью, а в последующей мимике уже разобраться не смогла. Корант и Натка тоже смотрели на Лида, а тот молчал, опустив глаза и нахмурившись, будто ему было стыдно или неудобно.
— Что вы делаете? — наконец спросил он у коленопреклоненных учеников тусклым голосом.
— Так мы это… Тебе клянемся, ваше величество! — поспешил заговорить Сот. — Когда встречаешь короля, надо встать на колени и поклясться в верности.
— Откуда ты это взял? — сказал Лид с кривой улыбкой.
— Мне дед сказки рассказывал. И я сам раз в какой-то книжке прочел.
— Да, я тоже читал, — добавил Лен.
— А я читала, что древние короли в старину прекрасно относились к дамам, — не преминула заметить Иа, не поднимаясь, однако, с колен.
— Иа, заткнись, — цыкнул на нее Мир. — В общем, мы клянемся, что будем погибать за тебя, король Лидиорет, до тех пор, пока нас вообще не… не… останется!
— Кошмар какой-то, — сказал Лид устало. — Вставайте. Это отвратительно.
— А чего? — встревожился Геф, с явным трудом поднимаясь с корточек. — Тебе как-то не так надо клясться? Я-то тебе сразу говорю, что я не особо умею — вот, может, Урот и Лен у нас еще кое-как образованные, а я как-то с королями не особо виделся, ты вот первый будешь…
— Мне не надо ни в чем клясться… — начал Лид и осекся, потому что из-за спин учеников вдруг выскочила фрейлина, в мокром измятом платье, со свалявшейся прической. С бодрейшим видом, чуть ли не приплясывая, она вприпрыжку приблизилась к Лиду и шмякнулась перед ним ниц. Короля передернуло, он отступил на пару шагов, встав рядом со мной. Фрейлина возопила:
— Ваше величество, я не знала, что вы-то настоящий у нас король! Я теперь вам буду служить, честное слово, только не надо меня больше усыплять, я выспалась! Ну его, этого Сьедина, вы лучше, можете мне поверить! Ну можно я вашей теперь фрейлиной буду, а? У вас же, смотрю, фрейлин нету, бедствуете фрейлинами, а надо бы. Вот сядете вместо Сьедина на трон, тогда…
— Я не сяду на трон! — повысил голос Лид. — Кто еще не слышал, что я не буду королем Варсотии? У вас республика, пусть она и остается. Я пришел только чтобы убрать Сьедина, поэтому не надо меня сажать ни на какой трон, не надо мне ни в чем клясться и тем более не надо стоять на коленях и четвереньках.
— И фрейлин не надо?! — завопила фрейлина с ужасом. — Ну пожалуйста! Не хочу спать! Я вас не предам! Ну честно! Вы мне больше нравитесь!
Лид медленно и устало прикрыл глаза, и так же медленно открыл их обратно.
— Ладно, Мада, — произнес он раздельно. — Днем ты будешь находиться у меня на глазах, но ночью тебя будут усыплять. А там посмотрим. Учти на всякий случай, что поскольку я — высокородный колдун, то моя сила во много раз превосходит твою. И я могу применять ее на большом расстоянии. Показать тебе картинками, что я могу сделать с тобой, если мне твое поведение не понравится?