Король казино
Шрифт:
Павлов закурил «Кент», глубоко затянулся, умолк.
И что же в-третьих? — прервала молчание Лариса.
Тоже факт, но факт, проливающий свет на суть гениальности Веста... Выпить, что ли?
Наливай, — Лариса кивнула на бутылку коньяка.
Павлов выпил, занюхал корочкой хлеба.
Вот почему ты в России, а не в каком-нибудь Рио-де-Жанейро, — усмехнулась Лариса.
Ты расскажи еще байку о русском агенте, который на ходу застегивает ширинку... В общем, так. Года полтора назад в своей квартире был повешен некий шулер Ильич. Седенький,
Валюта пропала, камушки не нашли, убийц тем более. Так?
Л ты слыхала, чтобы хоть одно убийство, связанное с большими деньгами, было раскрыто? То-то и оно... Но дело не в этом. Нашли тетрадку, в которой Ильич записывал свои мысли. Редко, но записывал. К примеру, прочитал я следующую запись. — Павлов вытащил из кармана небольшой блокнот. — «Сегодня я встретил великого человека. Вскоре мир карт будет перевернут. Он не шулер и не игрок, он математик. Но долго ли проживет сей человек?»
Павлов снова закурил и вопросительно посмотрел на женщину.
Андрея надо спасать, — сказала Лариса.
Когда были получены сигналы об удивительной, почти беспроигрышной игре Роберта Веста, мне припомнилась тетрадочка Ильича. Мои ребята походили, поездили, посмотрели на него, сели за столик и в несколько минут были ободраны как липки. А ты знаешь, что наши умеют держать карты в руках. На вопрос, каким образом Вест очищает столы, все, как один, ответили, что это не человек, а какой-то компьютер. Или же инопланетянин... Что скажешь?
Мы не встречались с Андреем добрый десяток лет. Я помню его человеком несколько слабовольным, но в ситуациях, когда была задета его честь или честь друзей, он был всегда принципиален и тверд. Он был человеком добрым. Каким он стал теперь, я же не знаю.
Кажется, Лев Толстой сказал, что характер человека складывается до семилетнего возраста. Не думаю, что Андрей является исключением.
Не знаю, не знаю, — повторила Лариса. — Уверена в одном: он в опасности.
Если ты имеешь в виду этих господ, — ткнул в фотографии Павлов, — то можешь быть спокойна.
Городецкий никогда не выпустит из рук такую дойную корову, как Роберт Вест.
Альберт Георгиевич отпустит Веста на все четыре стороны, как только мы ему это настоятельно посоветуем.
По-моему, ты слишком самоуверен...
А что, разве я когда-нибудь ошибался?
Бывало.
Господин Городецкий зажат с двух сторон. В Екатеринбурге он уже получил предупреждение от наших людей, а в Москве — от Вани Бурята.
Ваня прибыл в Москву?
Ваня сидит в Гонконге, но прибыли Антон Маев- ский и Михаил Сергеев — Майкл. С Багамских островов. Прилетели и сразу же начали действовать. Одно казино у Рижского они уже взяли. По крайней мере, люди Попа оттуда ушли.
Бурят решился? Видимо, пришло время... — то ли спросила, то ли уточнила Лариса.
Время подходит. У Фимы и Алика вскоре будут кислые физиономии.
А если Поп уберет Андрея?
За что? За то, что тот положил ему в карман миллион? И потом, Альберт Георгиевич — не Ваня Бурят. Он личность без уголовного прошлого. Делец, бизнесмен, крутой, но не убийца. Мокрухи не признает.
Верующий. Большие деньги перевел на реставрацию храмов, — насмешливо улыбнулась Лариса.
Вот видишь. Верующий. А я и не знал. Но ты права — Андрей в опасности. И опасность эта грозит ему от людей Бурята, поскольку у Вани, сама знаешь, свои законы. Алик отпустит Веста, в этом можешь не сомневаться, а вот Ваня тут же подберет. Но почему не мы? Гении просто так на земле не валяются.
Теперь я поняла все.
А если поконкретнее?
Дойная корова должна сливать молоко в твой бидон...
В наш, — быстро поправил ее Павлов.
И для этого я должна лечь в постель карточного гения?..
«Короля казино», — снова перебил Анатолий. — Так теперь называют твоего друга детства.
Отлично. В постель «короля». Не слишком ли ты категоричен, Павлов?
Разве я говорил, что обязательно ложиться в постель?
Понять нетрудно. Мы — люди взрослые.
Каждый волен понимать сказанное в меру собственной испорченности.
Лариса с видимым удивлением посмотрела на Анатолия и вдруг громко, заразительно рассмеялась.
Ну ты даешь! — покачала она головой. — Где телефон?
Пожалуйста.
Павлов переписал из блокнота номера двух телефонов, протянул Ларисе.
Позвоню позже.
Но лучше сегодня.
Предположим, мы встретимся. О чем я должна вести разговор?
Ты видела когда-нибудь, как глушат рыбу? — подумав, спросил Анатолий.
Нет.
Озеро или река под темным прозрачным льдом...
Под темным или прозрачным?
Вода темная, а лед белый. И сквозь него, как через затемненные очки, видны силуэты плавающих рыб. Выбирают наиболее крупных и колотят деревянной колотушкой по льду. И тут же пробивают лунку. Оглушенная, ничего не понимающая рыбина, килограммов эдак под пять, всплывает, ее подхватывают сачком и — на берег. Она быстро приходит в себя, начинает биться, но дело уже сделано. И рыбине один путь — в уху.
Страшноватая историйка...
Но ты же любишь уху, особенно налимью! Думаю, ты должна говорить с ним откровенно.
Совсем откровенно?
Люди приходят к власти различными путями. Интриги, деньги, подкуп, взятки — все идет в дело, если ясна и благородна конечная цель. Твой путь, Лариса Ивановна...
Не будем вспоминать про мой путь, — Лариса резко оборвала Павлова.
Ты спросила, я ответил, — хмыкнул Анатолий, глянул на часы и встал. — Мне пора.
Возле машины, когда Анатолий уже включил двигатель и собирался хлопнуть дверцей, Лариса сказала:
Ты подал мне хорошую мысль. Спасибо.